Даша быстро переоделась в своей комнате в спортивный костюм. Открыла комнату капитана и принялась за дело. В первую очередь стащила грязные капроновые шторы, уже лет пять висевшие бессменно. Тщательно простирала их сначала в порошке, затем прополоскала и повесила стекать над ванной. Вымыла окно, отскребла ножом грязный подоконник и рамы. Забравшись на стул, протерла лампочку под потолком. Намотала на веник влажную тряпку и принялась смахивать тенета и пыль с потолка и стен. Влезла на спинку кровати, потянулась рукой в угол, когда сзади раздался голос:

— Даша! Что ты делаешь в моей комнате?

Веник с треском упал на пол. От неожиданности ноги соскользнули с полированной спинки и девушка полетела вниз. Волынцева пребольно стукнулась коленом о стену, но на пол не упала. Новиков успел поймать ее на руки. Даша замерла, а потом, глядя ему в лицо, ответила:

— Прибираюсь, раз уж время появилось. Теперь можешь отпустить…

Капитан медлил и молча глядел ей в лицо. Она чувствовала его сильные руки, широкую грудь. Слышала, как толчками бьется в груди его сердце. От смущения покраснела и тихо попросила:

— Отпусти…

Он осторожно поставил ее на пол. Отвернулся, чтобы скрыть свое смятение и сделал вид, что оглядывается в комнате. Предложил:

— Давай вместе прибираться? Меня тоже отпустили.

Волынцева кивнула. Сразу же ушла к коменданту и выпросила у него хлопковую клетчатую скатерть, синее жаккардовое покрывало на кровать, простенькую одинарную люстру, еще одну тумбочку, пару стульев и светильник на стену. Прапорщик цеплялся за каждую вещь, а девушка строго говорила ему:

— Николай, тебе самому понравилось бы жить в ободранной комнате? Я ведь не прошу тебя покрасить стены, побелить потолки и натереть паркет. Здание давно требует капитального ремонта, но я понимаю, что денег нет. Но и офицерам жить в хлевах для скотины нельзя. Должен быть хотя бы минимум уюта! Не жмотись и выписывай. Я ведь все равно заберу все, что требуется. Ты меня не первый год знаешь.

Комендант расставался «с сокровищами» чуть ли не со слезами:

— Волынцева, ты меня разоряешь! Ты посмотри, ведь на складе ничего, кроме коек и матрасов не осталось! И пустеет он только после твоих набегов. Ты хуже Мамая и Батыя вместе взятых! Ни один офицер меня так не грабит, как ты. Да еще и беззастенчиво пользуешься моим расположением к тебе!

Дарья ласково погладила его по круглому плечу и улыбнулась:

— Коля, не плачь! Я попрошу Саранцева заполнить твой склад мебелью со штабного чердака.

Прапорщик в ужасе замахал руками:

— Да Боже меня упаси! Кто ее таскать будет? Каждый стол там килограммов двести весит, а уж о шкафах и говорить нечего.

Этот разговор происходил у них каждый раз, как Дарья появлялась на складе. На то были свои причины…

Однажды Волынцева исполнила свое обещание. Взвод солдат, надрываясь, стащил с чердака старинный дубовый секретер и приволок в общежитие. Но едва шкаф внесли в двери, прозвучал сигнал тревоги. Солдаты бросили секретер в дверях и умчались на построение. Именно в этот момент коменданту позвонил Саранцев, потребовав явиться в штаб. Толстый комендант пролезть в узкую щель между косяком и шкафом не смог. Пометавшись в коридоре, прапорщик полез в окно. Сколько разнообразных советов он услышал в тот момент!

Несчастный Коля вынужден был в течение дня трижды влезать и вылезать из окна под гогот солдат и офицеров. Только под вечер ему удалось уговорить мужиков отодвинуть «проклятого монстра» к стене в коридоре, где тот и стоял до сих пор, закрывая собой половину холла.

Не смотря на стоны, комендант помог ей втащить тумбочку и стулья на второй этаж. Оставил у лестницы и ушел, сославшись на дела. Дарья влетела в комнату Новикова радостная:

— А я тебе в комнату кое-что достала! Пошли принесем.

Из своей комнаты Волынцева притащила дрель и Артем сразу же повесил над кроватью светильник. Вместо голой лампочки с черным проводом, под потолком вскоре висела люстра. Дарья нацепила на крючки еще влажные шторы, постелила на стол отглаженную скатерть. На тумбочки возле кровати и двери накинула обыкновенные бумажные салфетки. Новиков застелил кровать покрывалом. Вдвоем они передвинули в угол полированный трехстворчатый шкаф. Поставили стол со стульями к окну. Даша попросила Новикова побыть в ее комнате, а сама быстро помыла пол в его комнатушке. В комнате сразу же стало уютнее. Даша позвала Артема и огляделась:

— Тебе осталось купить дорожку на пол, коврик на стену, клеенку, четыре метра портьерной ткани для ночных штор и два метра цветастого ситца, чтобы пошить чехлы для стульев.

Он на полном серьезе спросил:

— Выбрать поможешь, дизайнер?

Волынцева важно кивнула и оба расхохотались.

В столовой, после ужина, ее ждал сюрприз. Подполковник Саранцев еще днем оповестил офицеров о награждении сержанта Волынцевой медалью. Офицеры до поры до времени хранили молчание, решив дать девушке возможность спокойно поужинать. Только переглядывались между собой загадочно. Даша этого не заметила, хотя и обратила внимание, что в столовой вечером почему-то сидят все офицеры подразделения. Но едва она отставила пустой стакан в сторону, они кинулись поздравлять ее с наградой. Волынцева растерянно оглядывалась по сторонам.

В этот момент Сабуров вынес в зал огромный торт в виде медали. Поставил торт на ее столик под дружный рев мужиков и протянул гигантский нож, больше похожий на палаш:

— Угощайтесь, Дарья Алексеевна! И угощайте страждущих.

Даша впервые не знала, как себя вести. Стояла с тесаком в руке и молчала. Выручил Артем. Новиков вынырнул из толпы и забрав нож из ее руки, сказал:

— Не годится, хотя бы сегодня, заставлять героиню саму резать торт. Давайте, я это сделаю!

Две недели пролетели, как одно мгновение. Новикову было немного жаль, что знакомство с личным составом уже состоялось. И не будет больше рядом Даши. Он получил два взвода под командование и теперь целыми днями пропадал на плацу, на полигоне или на аэродроме.

Он часто сталкивался с Дашей во время занятий и в столовой, но этого ему теперь казалось мало. По вечерам он стучался в ее комнату, они вместе пили чай, смотрели телевизор или слушали музыку. Подолгу разговаривали. Выходные у них приходились на разные дни недели. От этого обстоятельства обоим почему-то было грустно, хотя ни тот ни другой старались не обнаружить перед другими своей тоски.

Прошел месяц. По земле шел август. Теплый и солнечный месяц. У Артема был выходной, но ехать он никуда не собирался. Еще накануне решил устроить днем стирку, прибраться в комнате, написать письмо родителям, а вечером погулять по берегу речушки. Было десять утра. Он нежился в постели, когда раздался дробный стук в дверь. Так могла стучать только Волынцева.

Новиков подскочил. Судорожно натянул спортивные штаны. Подбежал к двери, шлепая по паркету босыми ногами и распахнул ее. Дарья застыла с открытым ртом, глядя на его крепкий загорелый торс с четкой рельефной мускулатурой. Кое-как справившись со смущением выпалила:

— У меня случайный выходной сегодня. Не хочешь вместе съездить в Петергоф?

Он сразу же согласился, мгновенно забыв обо всех своих планах. Девушка улыбнулась:

— Через десять минут выходим! Как раз успеем попасть на машину. Наших с тобой подопечных везут на экскурсию в Эрмитаж. Мы с ними доберемся.

Они влезли в кузов машины у КПП. Новиков помог Даше забраться внутрь, попросту втащив за руки. В ее наряде влезать в машину, как мальчишка, не годилось. Девушка надела бирюзовое платье с крупными желто-розовыми цветами, перехваченное по талии белым лакированным пояском. На ногах были бежевые босоножки «на платформе». Каштановые, чуть выгоревшие волосы лежали на плечах крупными волнами. Косметики на лице почти не было. Исключение она сделал лишь для губ, чуть тронув их светло-розовой помадой. На плече висела светлая сумочка на длинном ремешке.