Талгас вздохнул и коротко ответил:

– Тёмная память.

– В смысле?

– Любая атака тьмой против обладателя тёмной силы запоминается им вне зависимости от его зрительного восприятия. Так вырабатывается защита против атак, а так же усваивается их применение.

– То есть, чтобы научится чему-то новому, ты просто должен атаковать меня ваирагией тьмы?

– Верно. Сложность в том, что ты помрёшь, ибо твоя тёмная аура не может защитить против того, чего она не знает. Это так же значит, что ты, как обладатель тёмной силы, можешь создать собственную ваирагическую технику. Ни один даркан не сможет защититься от неизвестной ему атаки тьмой, если ваши силы, конечно, равны. Иначе, может и не сработать. Правда, как создать собственную технику, ты должен понять сам.

– Хм. Значит, я смогу использовать ту же атаку, что и рокан?

– Тоже верно. Ты закончил?

– Не совсем, – произнёс я и достал из-за пояса Агихар. Искривлённый клинок косы заиграл жёлтыми и красными переливами в свете костра. – Рашес, – пробуя незнакомое слово на язык, медленно проговорил я. – Что это такое? Рокан перед смертью вопил, что не одно оружие людей не может пробить его броню. Что с моим оружием не так?

– Рашес – металл. Лёгкий, прочный, поддаётся зачаровыванию. И его можно добыть только в Райноре, – усмехнувшись, произнёс Талгас. – Ты держишь в руках дарканское оружие.

– Почему ты раньше не сказал?!

Риданис! Что ещё за сюрпризы мне подготовила судьба? И этот даркан всё это время молчал о таких важных сведениях!

– Ты и не спрашивал, – даркан пожал плечами.

– Но откуда я знал?

– Это твои проблемы, – произнёс Талгас и расхохотался. – Или возможности.

– Ты опять за своё?

Талгас резко поднялся и жёстко отрезал:

– Мне пора! До завтра, парень.

Даркан растворился в воздухе, прежде чем я успел что-либо сказать.

Значит, дарканское оружие? И даже Адари об этом умолчала. Почему? И почему, оружие из моего прошлого – дарканское?

Подумав, что сейчас всё равно не найду ответов, я встал и решил прогуляться. Побродив среди костров и бойцов гильдии, нашёл среди них Дэнджена. Подойдя, сел рядом с другом. А ведь только вчера мы скрестили клинки.

– Ну как ты? Не устал?

– Тебя так волнует моё самочувствие? – усмехнувшись, ответил Дэнджен.

– Нам предстоит долгий путь. Поэтому да, волнует.

– Это если докажу брату, что я не хуже тебя.

– Твоя правда… – я вздохнул.

– А куда делся Талгас?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Каждую ночь исчезает, шляется непонятно где, а днём возвращается, как ни в чём не бывало.

– Подозрительно, – Дэнджен зачесал подбородок.

– Да, не спорю. Хотя не смею его осуждать. Он даркан. А я плохо знаю их.

Сцепив руки за головой, я подался назад и лёг на землю. Облака медленно плыли в небе, подгоняемые слабым ветерком, звёзды разноцветными блёстками приветливо подмигивали. Закрыв глаза, я тяжело вздохнул, потом спустя мгновение спросил:

– В чём смысл жизни, Дэнджен?

– Не знаю, – ответил он, подбросив дров в костёр. – Не знаю, потому что жизней много, чтобы говорить обобщённо.

– Тогда в чём смысл жизни для тебя?

– Борьба.

– Почему ты так решил? Одна моя знакомая говорит, что смысл жизни – это жить ради кого то, защищать любимого человека.

– Жить ради кого-то, защищать кого-то – это тоже борьба, – сказал Дэнджен и усмехнулся. Он обнажил один из мечей, затем достал из-за пояса небольшой точильный камень, которым заскрежетал по клинку. – Почему тебя это заботит?

– Хочу понять, кто я. Хочу обрести себя.

Он слегка улыбнулся, медленно затачивая меч:

– Хочешь обрести себя? Это тоже борьба – только с самим собой. Ты думаешь, что ты – это не ты? Или думаешь, что тебе чего-то не хватает, чтобы чувствовать себя полноценным? Это причина внутренних противоречий, заставляющих тебя искать себя.

Я приподнялся и с интересом посмотрел на него.

– Ты меня удивил. Не думал, что ты читаешь души людей.

– Не читаю. Я лишь сказал то, что знаю о себе.

Падающая звезда белой дугой разрезала чёрноту ночного неба и, не успев добраться до земли, погасла. Магистр Радений говорил, что это знамение чьей-то смерти. В мудрости учителя я не сомневаюсь, но почему-то в это верилось с трудом.

– Спокойной ночи, Дэнджен.

– Тебе того же.

Закрыв глаза, я уснул под скрежет точильного камня.

Снова сон. Но теперь совсем другой – приятный.

Я сидел под кроной незнакомого дерева, прислонившись спиной к стволу. Листья чёрного цвета источали нежный аромат, приятно щекоча ноздри. Невысокая и мягкая на ощупь, как шёлк, трава щекотала ладони, когда я прикасался к чёрным стебелькам. Дул слабый ветерок, ласково шелестела листва. На горизонте темнели чёрные силуэты гор. В левой половине неба я видел яркие, как жемчужины, звёзды. Среди них ярче всех, словно безупречный драгоценный камень, мерцала Диленис, но, что странно, Минир – блуждающая звезда – исчезла. Я попытался отыскать её среди звёздной россыпи, но той и след простыл. Правую половину небосвода закрывала огромная, округлой формы тень, окаймлённая слабым световым ореолом, и никакие звёзды с этой стороны не блестели. Может Минир там, за этой тенью? Это явно не Ардан. Такого странного неба я никогда не видел.

Адари в кадиррском обличье медленно подошла сзади. Умиротворённый всем, что меня окружало, я не заметил её. Она села рядом и положила голову на моё плечо.

– Где я, Адари? – взволновался я.

– В безопасности, – ласково ответила она.

Она села напротив, подвинувшись поближе, и посмотрела мне в глаза. Её кроваво-красный взгляд раньше пугал, но сейчас вселял спокойствие и уверенность.

– Я вновь вижу сон?

– Да, мой герой. К сожалению, – в её голосе прозвучала тоска.

– К сожалению?

– Да. Это мои воспоминания. Таким был раньше Райнор.

Не может быть?! Райнор? Удивлению не было предела. То, что я видел ранее и то, что вижу – совсем разные миры!

– И вся эта красота превратилась в холодную пустоту?

– Да, Райсэн. Я скучаю по старому Райнору.

Адари прижалась к моей груди. Я поглаживал её шелковистые чёрные волосы. Сердце переполнилось нежностью к прекрасной жрице кадирров.

– Зачем ты показываешь свои воспоминания?

– Делюсь тем хорошим, что осталось от Райнора, – прошептала она.

– Спасибо, – я поцеловал Адари в лоб, надеясь, что это хоть немного уменьшит её тоску по дому.

– Тебе спасибо, мой герой, – прошептала она. – Ты вселяешь надежду, что не всё потеряно.

– Да, – я, наоборот, попытавшись представить, через что ещё предстоит пройти, ощутил безнадёжность. – Только не знаю, как раскрыть силу Дэнджена. Талгас не помогает, а по ночам куда-то бесследно исчезает.

– Не вини Талгаса. У него на то свои причины.

Она опустила взгляд.

– Адари, я должен знать всё о каждом, кто сопровождает меня. Особенно о тебе и Талгасе.

– Всё ещё не доверяешь? – прошептала она.

– Доверяю. Но знание лучше, чем неведение, из-за которого обычно совершают ошибки. Что прикажешь думать, если друзья и союзники что-то скрывают от меня?

Адари не ответила и по-прежнему смотрела вниз, словно ребёнок, которого в чём-то обвиняют.

– Посмотри на это с моей стороны, – не унимался я. – Я о вас почти ничего не знаю. Разве это честно?

Адари взглянула мне в глаза. Её горячее дыхание обожгло кожу, когда она почти прикоснулась до моих губ своими. Сердце бешено заколотилось, но, к сожалению, она не поцеловала меня.

– Ты уверен, что хочешь услышать ответ? Не пожалеешь? – прошептала она.

– Уверен, Адари.

Она молчала ещё несколько мгновений, потом всё же решилась:

– Талгасу сложно постоянно находится в человеческом обличье, когда рядом с ним находится источник хаоса. Вечером он уходит и принимает дарканское обличие, чтобы не впасть в безумие. Разум даркана в истинном обличии не уязвим для хаоса.