– И это тоже, – отозвался он.

Фредерика задумалась, потом печально улыбнулась:

– Чтобы иметь респектабельный облик, как говорит Баддл. Он хотел, чтобы я взяла Питера в Лондон, но я оставила его в Грейнарде, во-первых, потому что мистер Порт очень хотел его нанять, а во-вторых, оттого, что это казалось ненужным расходом. Но признаюсь, что мне не хватает слуги – Баддл слишком стар для этих ужасных лондонских домов.

– Короче говоря, главное препятствие – деньги? – напрямик спросил маркиз.

– Нет-нет! Я найму лакея, и он сможет занять место горничной, которая сейчас помогает Баддлу.

– Предоставьте это мне, – посоветовал Элверстоук. – Нанимать лондонских слуг – не дело для зеленых девчонок.

– Благодарю вас, вы необычайно любезны! Но вам незачем беспокоиться.

– Я и не собираюсь этого делать. Тревор найдет подходящего человека и пришлет его к Баддлу.

– Тогда я буду вам очень обязана. – Она снова протянула руку. – Теперь я наконец скажу «до свидания», кузен.

– Пока что нет. Если у вас нет какого-нибудь неотложного дела, предлагаю посетить вместе со мной мою сестру. Она хочет с вами познакомиться, и я могу отвезти вас туда.

– А как же Кэрис? Ей ведь следовало бы поехать с нами. Леди Бакстид не покажется неучтивым ее отсутствие, когда она согласилась представить Кэрис на вашем балу?

– Нет, если ей объяснят все обстоятельства. Скорее она сочтет неучтивым откладывание вашего визита.

– Да, но Кэрис поправится через день или два!

– Искренне на это надеюсь. К сожалению, завтра я уезжаю в Ньюмаркет и, возможно, буду отсутствовать неделю. Уверяю вас, откладывать визит до тех пор, пока до бала останется две недели, будет не слишком вежливо.

Фредерика выглядела испуганной.

– В самом деле! Ваша сестра сочтет нас невоспитанными, не так ли? Но я не одета для визита!

Маркиз поднес к глазу монокль и внимательно оглядел Фредерику. На ней были коричневая меховая мантилья, оранжевые сапожки и аккуратная шляпка, украшенная страусовым пером. Он опустил монокль.

– По-моему, все в порядке.

– Это по-вашему, но что, если леди Бакстид сочтет меня неряхой? Я ношу эту мантилью уже два года!

– Вовсе необязательно ей об этом говорить.

– Да она сама поймет это с первого взгляда!

– Каким образом, если я не понял?

– В жизни не слышала более глупого вопроса! Потому что она женщина!

В глазах маркиза вспыхнули насмешливые искорки.

– Вы недооцениваете меня, Фредерика! Уверяю вас, я куда лучше знаком с женскими модами, чем моя сестра! Хотите, чтобы я вам это доказал? Пожалуйста! Фасон вашей мантильи не соответствует последней моде, ваши сапожки сделаны из джинсовой ткани, а не из лайки, и вы перекрасили перо на шляпе в оранжевый цвет для соответствия. Я прав?

Она с интересом смотрела на него.

– Да. И моя тетя Скрэбстер, по-видимому, тоже.

– Ого! Она велела вам остерегаться такого повесу, как я? Но вам нечего опасаться меня, Фредерика!

– Знаю! – Девушка усмехнулась. – Я для этого недостаточно хорошенькая! – Она слегка нахмурилась, не сводя ясных глаз с лица маркиза. – В отличие от Кэрис! Но хотя вы и назвали меня зеленой девчонкой, мне уже далеко не семь лет! Я еще никогда не имела дела с повесами, но все же я не так глупа, чтобы не распознать в вас настоящего джентльмена, какие бы грубости вы ни говорили! Очевидно, подобная небрежность свидетельствует о благородном происхождении!

Несколько секунд ошеломленный маркиз не мог проронить ни слова. Потом уголки его рта скривились в усмешке.

– Я это заслужил! Примите мои извинения, кузина! Могу я теперь сопровождать вас в дом моей сестры?

– Ну… – с сомнением отозвалась Фредерика. – Если вы думаете, что она не… Но вы забыли о Лафре! Как будет выглядеть, если я появлюсь в гостиной леди Бакстид с деревенским псом? Это невозможно!

– Я о нем позабочусь – кто-нибудь из моих слуг доставит его на Аппер-Уимпоул-стрит. Посидите – я не задержу вас надолго.

Он вышел, но, хотя второй лакей бежал к конюшням со всех ног, прошло более двадцати минут, прежде чем Фредерика села в городскую карету его лордства. Вслед ей неслись протестующие вопли Лафры, которого Джеймс держал на поводке, но она игнорировала эти отчаянные призывы, с беспокойством спросив маркиза:

– Вы предупредили Джеймса, кузен, что он ни под каким видом не должен спускать Лафру с поводка?

– Вы сами сказали ему об этом, – ответил Элверстоук, садясь рядом с ней. – В Гроувнор-Плейс, Рокстон!

– Все дело в том, – объяснила Фредерика, когда дверца кареты захлопнулась, – что Лафра еще не привык к лондонскому уличному движению и не понимает, что ходить можно только по тротуару. А если он видит на другой стороне улицы кошку или еще одну собаку, то мчится через дорогу среди карет и портшезов, создавая жуткую суматоху, потому что лошади от него шарахаются!

– Охотно верю. Какого дьявола вы привезли его в Лондон?

Она удивленно посмотрела на маркиза:

– А что еще нам оставалось делать?

– Неужели нельзя было оставить пса на попечение… ну, не знаю!.. вашего садовника, егеря, управляющего?

– О нет! – воскликнула Фредерика. – Неужели вы думаете, что мы могли оказаться настолько бессердечными? Ведь Лафра спас жизнь Джессами, как будто знал – Кэрис клянется, что так оно и было, – что сам обязан Джессами жизнью. Лично я подозреваю, что Лафра давно об этом позабыл, так как он совсем не боится залезать в воду. Когда бедняжка был еще щенком, трое деревенских мальчишек бросили его в пруд с камнем на шее! Джессами прыгнул в воду следом, а когда он пришел домой, то выглядел ужасно – весь мокрый, с разбитым носом и синяком под глазом!

– Так он драчун?

– Нет – только если случается нечто подобное. Харри говорит, что, если Джессами как следует разозлить, он бросается в бой, как тигр. Хотя он боксирует куда хуже Харри – очевидно, не вполне усвоил науку.

Маркиз, в совершенстве владея благородным искусством бокса, с любопытством спросил, что она подразумевает под «наукой».

Фредерика наморщила лоб.

– Ну, опыт. Чтобы не просто размахивать руками, а знать все правила и держаться бодро. Хотя для меня загадка, как можно сохранять бодрость в подобных обстоятельствах! Наверное, Харри это умеет, так как он по натуре очень веселый – в отличие от Джессами.

Она умолкла, очевидно думая о своих братьях.

– Джессами – самый здравомыслящий член семьи? – осведомился маркиз через некоторое время.

– Здравомыслящий? – Фредерика задумчиво нахмурилась. – Ну, не совсем… Я не могу точно описать Джессами, так как сама перестала его понимать, когда он стал взрослеть. Мистер Энсделл – наш викарий – говорит, что у него пылкая душа и что мне незачем беспокоиться, так как вскоре он станет более разумным. Джессами хочет стать священником, но я думаю, что причина в конфирмации, и со временем его желание пройдет. Не то чтобы мне этого не хотелось, но мне кажется невероятным, чтобы такое произошло. Джессами всегда нравились приключения – он постоянно попадает в опасные переделки, помешан на охоте и держится в седле куда лучше Харри, который тоже недурной наездник. Харри говорил мне, что Джессами незачем подстегивать – он скачет через любую изгородь, которую в состоянии взять его лошадь! Учитель верховой езды говорил одному моему другу, что Джессами для своего возраста лучший наездник во всем Херфордшире!

Элверстоук, чей интерес к братьям мисс Мерривилл был весьма умеренным, промолвил тоном, который сразу дал бы понять хорошо знающему его человеку, что он начинает скучать:

– Вот как? Да, я, кажется, припоминаю, что, когда имел счастье с ним познакомиться, он произвел на меня впечатление помешанного если не на охоте, то на лошадях.

– Верно, – согласилась Фредерика. – Джессами и теперь иногда скачет как сумасшедший, не обращая ни на что внимания. Правда, сейчас ему хотя бы бывает стыдно! – Она вздохнула и добавила с улыбкой: – Прошу прощения – я болтаю как трещотка!