– Конечно, и твою дочь тоже. Кажется, ее зовут Джейн, не так ли? – добавила леди Джерси с любезностью, вызвавшей у леди Бакстид желание дать ей пощечину. – Я пришлю ей приглашение, а если забуду, напомни мне, Луиза! Ты ведь знаешь, какая у меня скверная память!

Когда леди Бакстид вспоминала дерзкую маленькую школьницу Салли Фейн, которой она неоднократно делала заслуженные выговоры, деликатесы, приготовленные французским поваром ее брата, превращались у нее во рту в пепел. В эти минуты ничего не могло порадовать ее больше, чем возможность дать Салли еще одну взбучку. Но какой бы гнев ни бушевал в душе леди Бакстид, она понимала, что ни одна мать с дочерью на выданье не может пренебрегать покровительством леди Джерси – признанной королевы самого избранного лондонского клуба, именуемого недоброжелателями «брачным рынком». Леди Бакстид лишилась аппетита, но чувствовала себя обязанной принять предложение Салли и улыбнулась ей столь же сладко и фальшиво. Лишь одно обстоятельство в какой-то мере облегчало душу леди Бакстид: Элверстоук не приглашал танцевать ни одну из своих подопечных, ограничиваясь дамами более солидного возраста. Правда, маркиз обменялся несколькими словами с Фредерикой, но это ничего не значило, так как он, несмотря на свою леность, умудрился побеседовать с каждым из гостей.

– Вы довольны, Фредерика? – осведомился Элверстоук.

– Конечно! – с улыбкой отозвалась она. – Не знаю, как вас благодарить! Это вечер моего триумфа! Я знала, что Кэрис сразу оценят по достоинству! – Так как маркиз промолчал, Фредерика с беспокойством добавила: – Ведь дело не в том, что я пристрастна? Кэрис действительно произвела фурор, не так ли?

– Естественно, произвела: А вот вы когда-нибудь думаете о ком-то, кроме Кэрис?

– Разумеется! – Фредерика была шокирована. – Я думаю о них всех, только сейчас я в первую очередь думаю о Кэрис, так как она меня больше всего заботит.

Он с любопытством посмотрел на нее:

– А о себе вы никогда не заботитесь, Фредерика?

– О себе? – Она озадаченно наморщила лоб. – Заботилась бы в случае необходимости. Но так как…

– Мне следовало сказать не «заботитесь», а «думаете», – прервал маркиз. – Вы сказали, что это вечер вашего триумфа только потому, что Кэрис произвела фурор, хотя, по-моему, вас приглашали танцевать не менее часто, чем Кэрис.

Фредерика рассмеялась:

– Ну разве не забавно? Очевидно, мои партнеры надеялись, что, если будут вежливы и внимательны, я представлю их моей сестре!

– Вы странное существо, – заметил Элверстоук.

Кивнув, он двинулся дальше, так как в этот момент лорд Бакстид повел Фредерику танцевать кадриль.

Она была озадачена последними словами его лордства, но не задумывалась над их смыслом, а тем более над тем, действительно ли джентльмены, вторично приглашавшие ее на танец, делали это с целью познакомиться с Кэрис. Фредерика не поверила бы, если бы ей сказали, что некоторые из этих джентльменов считают ее более привлекательной.

Среди последних был мистер Мортон, который, насмешливо приподняв брови, осведомился, какой именно трюк проделывает Элверстоук, затеяв все это.

– Никакого, – холодно ответил маркиз. Мистер Мортон тяжко вздохнул:

– Дружище, и не рассчитывай меня провести! Ни одно из предложенных мне объяснений твоего покровительства дочерям Мерривилла меня не удовлетворяет. С одной стороны я узнаю, что ты чем-то обязан Мерривиллу, а с другой – будто ты пал жертвой неземной красоты Кэрис, что совсем ни в какие ворота не лезет!

– Почему? – возразил маркиз. – Вспомни других красавиц, жертвой которых я оказался, Дарси!

– Я помню. Пышные, зрелые красотки! – отозвался мистер Мортон.

– Но разве ты когда-нибудь видел такое совершенство лица и фигуры?

– Если и видел, то редко, – согласился мистер Мортон. – Но очаровательные простушки не в моем и не в твоем вкусе! Вот старшая сестра – другое дело! Неординарная особа, и ей не откажешь в здравомыслии! Впрочем, если она и в моем стиле, то опять-таки не в твоем. Так почему же ты взял эту пару под свою опеку?

– А что еще я мог сделать, когда Мерривилл… э-э… поручил их моим заботам?

– Пользуясь тем, что ты ему обязан? Нет, Вер! – твердо заявил мистер Мортон. – Никогда не поверю в такую чушь! У тебя с ним были не более чем обычные вежливые отношения!

– Возможно, я поддался импульсу сострадания, – промолвил маркиз.

– Чему?! – изумленно воскликнул его друг.

– По-твоему, такого со мной никогда не случалось? – Иронический блеск в глазах его лордства говорил сам за себя. – Ты меня недооцениваешь! Иногда со мной происходит нечто подобное – правда, нечасто.

– Я отнюдь тебя не недооцениваю! Мне отлично известно, что для друзей ты готов на все! Думаешь, я не знаю, что это ты вытащил из воды беднягу Эшбери во время отлива?

– Не знаю, о чем ты! – сердито прервал Элверстоук. – Ты становишься занудой, Дарси! Если хочешь знать правду, я ввел в общество дочерей Мерривилла, чтобы досадить Луизе!

– Так я и думал, – кивнул мистер Мортон. – Только это не объясняет, почему ты водил мальчика в какой-то литейный цех!

– Феликса? – Маркиз расхохотался. – Если бы ты хоть раз встретился с ним, Дарси, ты бы знал, почему я повел его в этот цех!

Еще одним человеком, у которого создалось хорошее впечатление о старшей мисс Мерривилл, был лорд Бакстид – к этому обстоятельству его мать относилась со смешанными чувствами. Естественно, леди Бакстид испытала облегчение, узнав, что Карлтон, в отличие от своего придурковатого кузена, не был с первого взгляда очарован красотой Кэрис, однако ей не понравилось необычное оживление, с которым он беседовал с Фредерикой во время обеда, а его последующее поведение вызвало ее очевидное неудовольствие. Неудовлетворенный тем, что протанцевал с Фредерикой целый час в течение двух контрдансов, что само по себе встревожило леди Бакстид, Карлтон постоянно обращался к девушке и между другими танцами охарактеризовал ее в беседе с матерью как весьма интересную и толковую собеседницу. Но когда он добавил, что она недурна собой, леди Бакстид немного успокоилась, подумав, что столь умеренная похвала едва ли свидетельствует о высокой степени восхищения.

Достойная леди была бы куда менее спокойна, будь она информирована, что Карлтон на следующий день отправился на Аппер-Уимпоул-стрит узнать, как поживают леди после того, что он со свойственным ему тяжеловесным юмором именовал «ночным сборищем». Лорд Бакстид оказался далеко не единственным визитером – несколько других джентльменов посетили сестер Мерривилл под малоубедительными предлогами, а Эндимион Донтри и вовсе без предлога – однако последний обрел над ними преимущество, подчеркнув свое родство с Мерривиллами и обращаясь к кузинам, словно добрый дядюшка. Это вызвало бы немалое возмущение у присутствовавших в доме трех других джентльменов, если бы Карлтон не дал понять, что объектом его интереса является Фредерика, а не Кэрис.

В течение недели после бала в Элвестоук-Хаус обе мисс Мерривилл получили несколько приглашений, а мисс Уиншем удостоилась визита леди Джерси, которая принесла обещанные приглашения в Олмакс. Она пришла отчасти из любопытства, отчасти потому, что хотела угодить Элверстоуку и разозлить его сестру Луизу, но, поднимаясь по лестнице следом за Баддлом, уже сожалела о своей снисходительности. Графиня ставила себя достаточно высоко и никогда не жаловала выскочек, тем более не стремилась с ними общаться. Дом показался ей жалким, к тому же она вспомнила, что Фред Мерривилл вроде бы женился на каком-то провинциальном ничтожестве. Было слишком поздно, чтобы отступать, но леди Джерси твердо решила держать мисс Уиншем на должном расстоянии. Однако двух минут оказалось достаточно, чтобы заставить ее отбросить свои высокомерные и властные манеры. Конечно, платье мисс Уиншем было старомодным, а она сама – явно эксцентричной, но отнюдь не выскочкой. К тому же она придавала приходу королевы высшего света так же мало значения, как и недавнему визиту леди Бакстид. Будь леди Джерси в худшем настроении, она могла бы вспылить, но сейчас предпочла извлечь удовольствие из ситуации, и к тому времени, как мисс Уиншем почтила ее своим мнением о лондонских домах в целом и их меблировке в частности, о браке, нахальных хлыщах и неоправданном самодовольстве мужского пола, она весело смеялась и ушла с намерением сообщить своим друзьям, что мисс Уиншем – забавнейшее существо, полное язвительного юмора и отнюдь не склонное к глупой болтовне.