Рот Рейчел широко открылся. Потом она резко захлопнула рот, вздернула нос и снова повернулась к дяде:

– Можете вы найти Ребекку? И куколку?

Нахмурившись, мистер Лайонкрофт переводил взгляд с Рейчел на Эванджелину и обратно:

– Я, черт меня возьми, попытаюсь.

Он поставил девочку на пол и исчез в темноте.

Гэвин ринулся по проходу в стенах, который больше не был тайным. Обычно его движения в темноте были точными, уверенными и умелыми. Он старался двигаться быстро, но осторожно, чтобы не оцарапаться о стены в узком коридоре. Но сегодня он думал только о потерявшейся маленькой девочке.

Направо до первого пересечения, напомнил он себе. Потом прямо до следующего.

По крайней мере так сказала мисс Пембертон. Но откуда ей было знать? И краткий и ясный ответ пришел сам собой: она не могла знать. Если, конечно, не сама заманила его племянниц в эти темные, полные теней, разветвляющиеся коридоры. И прежде всего как она узнала о вращающейся панели в стене?

– Ребекка, – позвал он, и темнота поглотила его слова. – Ребекка, ты слышишь меня?

Что это там за всхлипы впереди? Он двинулся быстрее.

Он влетел на пересечение двух ходов, его занесло, и нога раздавила что-то размером с дыню. Всхлипывания прекратились, потом возобновились. По-видимому, теперь он должен будет купить своей племяннице новую куклу.

– Ребекка?

– Папа?

– Нет, солнышко, это дядя Лайонкрофт.

– О-о. – Она шмыгнула носом. – Я думаю, ты сломал мою куклу.

– Я тоже так думаю. Где ты?

– Я здесь.

Он расставил руки и пошел на голос. Коснувшись ладонью ее головы, он подхватил девочку и прижал к груди.

– Каким образом ты здесь застряла, Ребекка? – Он осторожно нес ее к выходу.

– Рейчел бросила мою куклу.

– Но как ты здесь оказалась? Это мисс Пембертон пришла к вам в детскую?

– Нет.

Он испытал странное облегчение, будто ему было неприятно подозревать мисс Пембертон и обвинять в недостойном поведении. Конечно, он не хотел, чтобы она оказалась виноватой. Он не хотел, чтобы с детьми случилось что-то худшее, чем шалость.

И все же ее поведение в коридоре, ее точные инструкции оставили у него неприятное ощущение.

– Итак, – сказал он наконец, – ты застряла там, потому что Рейчел бросила твою куклу.

Что, черт возьми, это могло значить? Гэвин хотел бы видеть лицо Ребекки. В ее объяснениях не было смысла.

– Куда все-таки Рейчел бросила твою куклу?

– За картину.

? За… О!

Он совсем забыл о том, что в комнате для занятий была дверь в детскую. И за неделю до этого ужасного приема в его доме ни он, ни его слуги не сочли нужным посетить детскую или даже гостевые спальни.

– Где Рейчел? – послышался слабый голосок Ребекки.

– В коридоре с мисс Пембертон.

– Почему?

Ах! Разве ему не хотелось бы самому знать, какова во всем этом роль мисс Пембертон?

Когда он и Ребекка вышли из потайного хода, мисс Пембертон уже не лежала на полу. Она стояла, прислонившись к стене, и массировала виски кончиками пальцев. Глаза ее были крепко зажмурены, а лицо искажено гримасой.

– Где Рейчел? – спросил он.

Мисс Пембертон открыла глаза.

– В детской, – ответила она, глядя на него сквозь полуоткрытые веки, и вид у нее был такой, будто слабый свет обжигал ее глаза не хуже полуденного солнца.

Гэвин повел Ребекку в детскую. Как только дверь закрылась, Ребекка выдернула пальчики из его руки и бросилась через комнату к плачущей матери.

– Рейчел сломала мою куклу, – закричала Ребекка, бросаясь в раскрытые объятия Роуз.

– Я этого не делала, – завопила Рейчел, сидевшая у ног Роуз.

– Боюсь, что это моя вина, – сказал Гэвин. – Я куплю ей новую.

Роуз отвела глаза.

– Дело не в кукле, – вмешалась Нэнси. – Она бросила взгляд на мать, на девочек и наконец на Гэвина. – Дело во всем остальном.

– Она имеет в виду папу, – сказала Джейн, сидевшая на одном из маленьких стульчиков близняшек. – Мы ведь понимаем, что она имеет в виду папу, Нэнси.

Каким бы непорядочным ни был Хедерингтон, для девочек он оставался отцом.

И потому Гэвин серьезно кивнул и сказал:

– Я очень сожалею о вашей потере.

Роуз резко вскинула голову и посмотрела на него сузившимися глазами. На лбу ее обозначились морщины, но она ничего не сказала.

Что означало выражение лица Роуз? Сочла ли она его неискренним? На самом деле он не был склонен оплакивать кончину Хедерингтона. Но он не мог не сожалеть, что девочки потеряли отца.

Что прочла Роуз на его лице? Неужели она заподозрила его в том, что он подстроил это несчастье? Если это было так, то такое подозрение пробивало брешь в предположении мисс Пембертон, что сама Роуз могла поспособствовать смерти мужа. Но в таком случае во всем, что делала мисс Пембертон, было много необъяснимого.

– Мне жаль, – снова повторил Гэвин, когда, как казалось, ни у кого не осталось желания говорить.

– Жаль? – эхом откликнулась Роуз, обнимая обеих своих близняшек. – Будто потери моего мужа было недостаточно…

Она явно винила его! Гэвин силился придать своему лицу нейтральное выражение, но не мог скрыть легкой дрожи.

– …так еще и мои дети потерялись в стенах твоего дома, где легко могли пораниться и – Боже упаси! – мы могли их не найти… Завтра мы уезжаем.

Наступило тягостное молчание. И тут послышался голосок Джейн:

– Но завтра мой день рождения.

Все взгляды обратились к ней.

– Я не хочу ехать в день своего рождения, – настаивала она. – Дядя Лайонкрофт обещал, что мы будем запускать змеев и играть в пэлл-мэлл [3].

Глаза Рейчел округлились:

– А что такое пэлл-мэлл?

Ребекка вскочила так стремительно, что ударилась головой о подбородок Роуз.

– Я хочу запускать змеев.

Гэвин молчал, пристально глядя на сестру. Нэнси опустилась на колени возле матери:

– Я думаю, не будет беды, если мы останемся, пока не пройдет день рождения Джейн, матушка? Дома у нас нет ни змеев, ни шаров для игры в пэлл-мэлл.

– И не будет, – горько возразила Роуз. – Теперь, когда месье Лефевр перестал быть тайной.

– Тисдейл не единственный мужчина с деньгами, матушка. И Пьер…

– Его бы следовало не только выгнать. Ты и так достаточно насолила своей семье, юная леди.

– Я буду выходить замуж не по любви, – вмешалась в разговор Джейн. – Я думаю, любовь – это глупость.

Гэвин провел рукой по волосам. Он не имел понятия, о чем разговор. Кто был этот Пьер Лефевр? И почему это в доме Хедерингтонов не запускали змеев и не играли в столь простую игру, как шары?

– Ты упомянула, что надеешься выдать Нэнси за мистера Тисдейла, – сказал он.

Роуз вздрогнула, будто забыла, что он все еще стоит у двери, и отрывисто кивнула:

– У тебя есть основания полагать, что он не заинтересован в браке с ней?

Нэнси вспыхнула и отвела глаза:

– Он старый.

– Но богатый, – добавила Джейн.

– Он недоволен, – сказала Роуз со вздохом, – и я не могу его осуждать.

Нэнси поднялась на ноги и гневно взглянула на мать:

– Я выйду за кого-нибудь другого.

Роуз тоже встала и ответила дочери яростным взглядом:

– Ты ни за кого не выйдешь, если мы не сможем и дальше притворяться.

Нэнси вздернула подбородок:

– Тогда тебе следовало выдать меня за него!

Ответ Роуз был тихим, но твердым:

– Он не делал предложение.

– Он бы сделал!

– И все же не сделал.

– Он любил меня! – сказала Нэнси, и глаза ее наполнились слезами. – Он писал мне стихи!

– Ты слишком молода, чтобы понимать это.

Роуз потянулась к дочери, чтобы коснуться ее руки, Нэнси увернулась:

– Я так понимаю, что папа загубил дело. Папа испортил все!

– Папа умер, – вмешалась Рейчел.

Ребекка кивнула:

– Как моя куколка.

Со стоном Нэнси метнулась от них и промчалась мимо Гэвина вон из комнаты, Джейн с секунду поколебалась, потом бросилась за ней вдогонку. Роуз упала на софу, стараясь не встретиться взглядом с Гэвином.