Глава 33

— Ты думала, что сможешь прятаться от меня вечно, девочка? — Голос Реджинальда вторгся в ее мысли, нарушая мирную атмосферу гостиной особняка.

Рони знала, что от Реджинальда стоит ожидать какой-то глупости. Он никогда не был умным человеком, но она не ожидала, что он окажется таким настырным. И совсем не думала, что он окажется достаточно изобретателен, чтобы проскользнуть мимо охраны кошачьих Пород, пока Табера не было дома.

Минуту назад она была в гостиной одна, наблюдая за прибытием раненых Пород в поместье, а в следующую секунду уже оказалась перед лицом человека, которого всегда ненавидела.

— Что ты здесь делаешь? — Она отскочила прочь от него, ее взгляд метнулся к открытой входной двери. — Думаешь, никто не знает, что ты здесь, Реджинальд?

Рони посмотрела на Реджинальда, и желудок сжался от недоброго предчувствия.

— Не имеет значения, знают они или нет, — зашипел он глумливо. — Я просто пришел навестить свою маленькую девочку. Или ты забыла, что у тебя есть отец?

— Как бы я хотела, — отрезала она. — Какого черта ты тут делаешь? Тебе не стоит выводить этих людей из себя, Реджинальд, ты знаешь?

Его улыбка ужаснула ее. Он растянул губы в злобной ухмылке, а его голубые глаза засверкали злобой.

— Что ты сделал, Реджинальд? — Рони чувствовала, как обрывается последняя нить надежды на то, что отец просто оставит ее в покое.

— Послушай, Рони, они ведь не создания природы. Они не люди, - фанатично заговорил он, пугая ее до полусмерти. — Я знаю, что он поставил на тебе клеймо. Все, что мне нужно — это чтобы ты согласилась уехать со мной. Ненадолго, детка, просто чтобы мои друзья чуть поработали с твоей кровью. Просто немного тестов, вот и все.

— Ты шутишь. — Она медленно покачала головой, отодвигаясь от него в жутком страхе. — Я никуда не пойду. Если ты за этим сюда пришел, можешь сразу уходить.

Он нахмурился, зловеще сдвинул темные брови, и пульс Рони участился. Он никогда не смотрел на нее так. Она никогда раньше не видела такой ненависти, такого презрения в глазах другого человека. И она никогда не думала, что такая ненависть может быт направлена на нее.

— Ты пойдешь со мной, Рони, — отрезал он, наблюдая за ней с яростью, граничившей с безумием. — Никто не знает, что за ребенка он тебе сделал, пока вы с ним трахались. Думаешь, я позволю всем узнать, что твой ребенок – какой-то ублюдок, грязное животное? — Она вздрогнула от отвращения и ярости, звучащих в его голосе.

— Ты сумасшедший, - прошептала Рони. — Они имеют такое же право жить, Реджинальд. Более того.

— О, избавь меня от своих выступлений, - он презрительно сплюнул. — Скажи мне, девочка, как давно ты трахаешься с этим выродком? Поэтому он и угрожал убить меня, если я разрешу своим друзьям немного тебя развлечь? Хотел, чтобы твоя писька принадлежала только ему?

Рони попятилась, а он пододвигался все ближе. Она чувствовала, как ненависть, черная и мерзкая, льется из него потоком.

— Я не собираюсь это обсуждать, - отрезала она, пытаясь не показать своего страха.

— Сколько тебе было лет, когда он нашел тебя, когда ты убежала и спряталась в этих горах? Десять? Одиннадцать? Он тебя трахнул потом, Рони? Поэтому ты и ходила за ним хвостом?

Она отчаянно покачала головой, гадая, где, черт возьми, ошиваются люди, которые должны быть в доме.

— Я не собираюсь с тобой говорить на эту тему. — Рони покачала головой. — Не у всех друзья – извращенцы, как у тебя, Реджинальд.

— Если бы я знал, что именно поэтому ты им так очарована, я бы нашел тебе дружка, – глумился он. — Даже отдал бы вам свою постель — все равно она пуста с тех пор, как твоя тупая сука мать умерла...

— Хватит. – Рони отчаянно покачала головой. — Не трогай маму, Реджинальд.

Ее хрупкая, усталая мать. Рони дрожала при воспоминании о ней. Она редко позволяла себе вспоминать мать. Воспоминания были мрачными, болезненными. Марджери Эндрюс была слишком нежным, слишком мягким созданием, и жизнь с Реджинальдом просто сломала ее.

— Не трогай маму, – передразнил он с издевкой. — Хорошо, мы не будем трогать дорогую мамочку. Тащи свою задницу за дверь и в мою машину, и мы отправимся в путешествие.

— Зачем? — Между ними был диван, но путь к выходу был по-прежнему блокирован. — Ты действительно думаешь, что я настолько глупа, чтобы пойти с тобой? Разрешить тебе или кому-то еще коснуться себя, Реджинальд? Этого не будет.

— Как насчет сделки? — Он помолчал, пристально наблюдая за ней, выражение его лица выражало триумф.

— Что?

Он был безумен. Рони могла только моргать, глядя на него в изумлении. Неужели он думает, что она способна продать себя, свою душу?

— Сделка, - повторил он тихо. — Ты пойдешь со мной, Рони, и пусть мои мальчики делают свои тесты, и взамен я скажу тебе, почему твоя мама так хотела жить в этих горах. Я скажу, почему она позволила мне и моим друзьям делать с ней все, что мы хотели. Я скажу тебе, деточка, кто твой отец.

Казалось, время остановилось для Рони. Она смотрела на Реджинальда с чувством ужаса и восторга, а еще благодарности. Благодарности, которая заставила ее колени подгибаться.

— Ты не мой отец.

— Я вижу, что это просто разрывает твое сердце, – рявкнул он резко. — Что, думаешь, ты слишком хороша, чтобы быть моей дочерью?

— Я думаю, что и гадюка слишком хороша, чтобы быть твоим ребенком, но это только мое мнение. — Ей нужно отвлечь его, заставить его сменить позицию, чтобы выскочить из-за дивана и сбежать. Но он подошел к ней с другой стороны, и она оказалась в ловушке. — Так скажи мне, Реджинальд, почему меня должно волновать, кто мой отец? Он не может быть кем-то стоящим, иначе бы ты уже продал кому-нибудь эту информацию.

— Да правда? — Он кудахтал. Боже, он на самом деле он кудахтал, как какая-то старая карга. Как старая карга.

— Конечно же, Реджинальд. - Она говорила спокойным голосом, надеясь удержать его от попытки напасть и схватить ее. Рони видела, что он готовиться прыгнуть к ней, его тело подобралось.

— Нет, я не скажу тебе, Рони. Даже если ты пообещаешь мне половину земель в Техасе, не скажу. Не без причины. Потому что это означало бы обесценить мою собственную жизнь. Но я скажу, если ты пойдешь со мной без криков и спокойно.

Расчетливый и дикий, его взгляд напоминал ей взгляд однажды увиденного бешеного пса.

Она не могла позволить ему забрать ее из дома. Если Реджинальду удастся ее похитить, он получит огромное преимущество.

— Я не уйду с тобой, – сказала она ему, осторожно двигаясь дальше назад, глядя на него, понимая, что он почти обезумел. — И Табер не позволит тебе забрать меня, Реджинальд. Тебе не удастся увезти меня. И тебе лучше уйти самому, пока ты еще можешь.

Его глаза сузились.

— Эта вонючая кошка слишком занята, чтобы беспокоиться о тебе, девочка. И я не принимаю отрицательного ответа.

Он прыгнул к ней. Рони знала, что у нее будет только одна секунда, чтобы уклониться от него, только один шанс рвануть мимо него и побежать к двери. Когда его рука ухватила ее за волосы, она прыгнула. Реджинальд всегда хватал ее за волосы, когда хотел наказать. Он держал ее за волосы и делал с ней все, что хотел.

Она почувствовала, как его пальцы скользнули по ее голове, и она задергалась на диване, выкрикивая имя Табера. Где, черт побери, все они?

— Стерва.

Рони почти удалось. Она вырвалась и спрыгнула с дивана, но он поймал ее за лодыжку и дернул с достаточной силой, чтобы у Рони перехватило дыхание от падения. Она боролась изо всех сил, пытаясь одновременно защитить живот, чтобы не навредить ребенку.

Она оттолкнулась от подушки, ударив Реджинальда другой ногой, но он уже схватил ее. Она даже не могла выдохнуть, чтобы позвать на помощь. Ей нужна была ее сила, ее смекалка, чтобы попытаться убежать. Если никто до сих пор не услышал ее криков, значит, все далеко.

Она пнула его в пах и оттолкнула изо всех сил, но вскочить не смогла — зацепилась за его бедро. Рони подскочила и перевернулась на диване, ее лодыжки взорвались от мучительной боли из-за резкого разворота. Спотыкаясь, Рони побежала к двери, выкрикивая имя Табера.