Друзья весело болтали, как будто им не грозила ужасная опасность: они работали, словно не зная, что смертельный солнечный удар может их испепелить, и скорей были похожи на двух больших детей, играющих в потерпевших кораблекрушение.

Американец и француз ели кое-как, страдали от жажды, изнывали от пота, были возбуждены пальмовым вином, лохмотья едва прикрывали их от вертикальных солнечных лучей, но тем не менее оба сохраняли удивительную работоспособность.

О, прекрасный возраст, когда сила и энергия неисчерпаемы! Можно двигаться без передышки, поглощать самую немыслимую пищу, крепко спать и смеяться над трагическими обстоятельствами жизни. А если случится оступиться на трудном пути, запросто поднимаешься, не теряя надежды, какой бы химеройnote 77 она ни была.

Вперед же, молодые люди, скорей, скорей за работу, время не ждет!

… Теперь нужно было закрепить верхнюю часть шпангоутовnote 78, чтобы они не смещались по борту. Этим занялся Тотор. С помощью самодельной деревянной иглы он накрепко пришил бечевой с обеих сторон все черешки, толщиной чуть шире большого пальца.

Еще предстояло смазать жиром лодку изнутри и снаружи. Эта отвратительная работа досталась Мериносу. От разлагающегося нарвала исходил отвратительный запах, но миллиардер-конопатчик, не обращая внимания, изо всех сил втирал руками протухшее сало в корпус лодки, чтобы сделать его водонепроницаемым. Конечно, Гарри морщил нос, но улыбался, вспоминая свой дорожный несессерnote 79, серебряную ванну, тонкие духи, опьяняющий запах которых так любил, все прихоти юного щеголя с неистощимым кошельком.

— God! Как скверно пахнет этот зверь! — ворчал Меринос, стараясь держать голову подальше от рук.

— Еще не самое страшное. Вонь все больше привлекает крабов. Ты видишь, даже днем они тычутся в огонь. Смотри, еще один лопнул!

И в самом деле, огненная преграда уже не могла сдержать привлеченных запахом разложения гигантских ракообразных. Во что бы то ни стало нужно предоставить им добычу на приближающуюся ночь. Молодые люди спешно изменили расположение огромного костра. Оставив в стороне нарвала, они окружили себя тройным кольцом огня и запаслись сушняком на ночь. Осталось бросить последний взгляд на лодку, чей удлиненный силуэт вырисовывался на берегу. Все в порядке, бояться нечего. Обессиленные «робинзоны» улеглись, но на этот раз, несмотря на усталость, не могли уснуть от беспокойства.

Едва мрак окутал островок, отвратительные крабы, все как один, устремились за добычей.

Несмотря на свою доказанную уже храбрость, Тотор и Меринос дрожали от страха, слыша рядом странные, отвратительные звуки. Клацанье клешней, хруст челюстей, стук сталкивающихся панцирей огромного числа невероятно прожорливых мерзких тварей. И никаких других звуков в ночной тишине.

В самом деле, было отчего прийти в смятение даже человеку с железными нервами!

Время от времени друзья поддавались усталости, их глаза на мгновение закрывались. Но тяжелый, населенный кошмарами сон вскоре прерывался гулом осатаневшей орды.

Восход солнца принес облегчение. Но как только рассвело, друзья вскрикнули. Нарвал исчез, изъеденный, разорванный на мелкие кусочки тысячами изголодавшихся ракообразных.

От огромной туши остался всего лишь ослепительной белизны скелет, остатки мяса с которого жадно поглощали последние участники пира!

Тем не менее на первый раз добыча удовлетворила аппетит членистоногих. Но завтра! Что будет следующей ночью?

— Черт возьми, — проговорил Тотор, — тут не до шуток! У нас всего двенадцать светлых часов, а еще столько предстоит сделать!

Прежде всего, нужна пара весел, во что бы то ни стало. Для этого сойдут опять же две пальмовые ветви — опять они! С большими усилиями Тотору удалось расщепить концы ветвей. Известно, что они достигают пяти или даже шести метров в длину. Затем юноша вставил в разрез две перекладины, по двадцать и тридцать сантиметров, привязал их последними кусками кишок и на каждую из этих рамок натянул по куску кожи. К счастью, у него осталось достаточно бечевы, чтобы закрепить обтяжку лопастей со всех четырех углов.

Это все, на что хватило сил. Все эти приспособления выглядели, конечно, примитивно, но они должны были сослужить свою службу.

Теперь осталось спустить лодку в воду и убедиться, что она управляема и выдержит двух человек, не утонет.

Суденышко было легкое, и столкнуть его не составило труда.

— Браво! Держится на воде, как поплавок. Не хватает скамеек. Ну и ладно, обойдемся и так!

Тотор влез в лодку и уселся по-турецки. Меринос передал ему весла и устроился рядом.

Отчалили. Гарри, умелый гребец, первый опустил весло в воду. Тотор, как капитан, скомандовал:

— Греби, матрос, греби потихоньку!

Лодка тронулась с места, парижанин ловко правил веслом.

— Прямо сама плывет! Смелей, матрос!

Вот они уже посреди бухты. Раздались радостные крики восхищенных друзей. Спасены!

Однако кит, о котором юноши уже забыли, не покинул бухту. Два фонтанчика, поднявшиеся из воды и рассыпавшиеся брызгами неподалеку, указали на его присутствие.

— Смотри-ка, Ионаnote 80 резвится.

— Почему Иона?

— Да так, шучу. Это я в память о пророке, которого когда-то кит проглотил, а на третий день изрыгнул.

— Ты все смеешься!

— Плакать, что ли? Боишься, что он и нас проглотит?

— Нет, но если он примет лодку за нарвала и повторит свой slap… note 81

— Черт возьми! Раздавит нас, как лягушат! Вот он приближается! Тсс… Иона, без глупостей!

Гигантское млекопитающее плыло в большом водовороте, отдуваясь и наполовину высовываясь из воды. Лодочники заметили теперь и китенка, забившегося под плавник.

— Да это мать семейства, мадам Жонас! note 82 С нею малыш, и она прогуливает его по бухте.

— Yes! Бухта — это whale-square! note 83

Кит не был настроен враждебно. Удовлетворив свое любопытство, он снова стал отдуваться, резвясь, подпрыгивая на волнах.

— Какой он игривый и, кажется, не желает нам зла! — заявил Тотор.

— Какой великолепный буксир получился бы, если бы он захотел!

— Нарвал на буксире у кита! Вот было бы здорово!

— Стоп! «Нарвал» — подходящее имя для судна. Ты будешь крестным отцом!

— Прекрасно, да здравствует «Нарвал»!

— Ну вот, теперь, когда мы испытали наш корабль и дали ему имя, пора вернуться на землю.

— Да, все прекрасно, лучше и быть не могло!

— Хм! Весла яйца выеденного не стоят, а судно неустойчиво, и еще я боюсь, что в открытом море его будет захлестывать вода.

— Возможно! Но что же делать?

— Вот увидишь.

Путешественники без труда пристали к берегу и вытащили «Нарвал» на сушу.

Веревок из кишок больше не осталось; парижанин сплел кокосовые волокна и умело подтянул ими края бортов, оставив ровно столько места, чтобы обоим поместиться в лодке. Для прочности он пристроил вокруг каждого места спасательные пояса.

— Вот так! Меньше будет качки.

Работу двух друзей легко описать в нескольких строках, на самом деле это трудное дело заняло почти весь день. Они едва выкроили время, чтобы поесть. Кстати, пора было подумать о съестных припасах.

Но где их взять? Может быть, выручат кокосовые орехи? А как их открыть? Захватить воды? Во что налить?

Тотор соображал.

— Ладно, погрузим все те же орехи, они послужат балластом, а потом как-нибудь проткнем скорлупу. Главное, у нас есть нож. Добавим и крабов, попавших в огонь. Ракообразные в собственном соку и собственном изготовлении. Забавная кулинария!