Но им не везло. Нашелся только один свежий орех в волосяной оболочке. Меринос положил его в лодку, находившуюся на песке у самой кромки, и сказал:

— Завтра продолжим погрузку.

— Правильно, завтра. Сейчас успеем только собрать дрова: их потребуется много для адского огня. А потом перекусим.

Последние минуты дня были посвящены этим заботам. С бешеным аппетитом друзья уплели жареного краба, выпили пальмового вина и улеглись в нескольких шагах от костра.

В предыдущую ночь им едва удалось сомкнуть глаза, а тут еще и усталость валила с ног, они сразу же крепко заснули под защитой пляшущих огненных языков.

Сколько времени продлился этот здоровый, несмотря на жесткое ложе, восстанавливающий силы сон, трудно сказать. Тотору приснилось быстроходное судно, которое он строит и которым командует; приснился кит, стремящийся проглотить корабль и капитана; нарвал, протыкающий корабль своим гигантским мечом; колоссальный краб клешнями, как ножницами, хотел разрезать Тотора пополам, и у этого чудовищного краба

— человеческое лицо, бритое, корректное, загадочное лицо мистера Дика, странного и таинственного похитителя «Моргана».

Но тут парижанин вскрикнул от острой боли. Он проснулся и вскочил на ноги. Меринос уже вопил как одержимый, прыгал, отбивался.

Что случилось? Что происходит? Какая ужасная драма разыгрывается во внезапно опустившейся тьме?

Страшная действительность предстала перед беднягами.

Пламени уже не было, виднелись лишь умирающие огоньки, хотя топлива — дров, ветвей, волосяных оболочек, кокосовой скорлупы было хоть отбавляй. Вся земля вокруг кишела крабами.

Членистоногие сбежались отовсюду тысячами, как вчера на тушу нарвала.

Они уже отведали мяса, и теперь ничто не могло их остановить. Последние неумолимо толкали вперед первых, уже преодолевших барьер огня. Сотни погибли, задохнувшись или сгорев, и тела их в конце концов погасили пламя. Живые, презрев страх и опасность, взбирались по сгоревшим. Они просто кишмя кишели, их становилось все больше и больше.

Тотор, с искусанными ногами, прыгал, кричал, метался. Меринос, прокушенные руки которого уже кровоточили, вопил и расшвыривал ногами поганых тварей.

— Крабы! О, Боже! Крабы!

Перед взорами подростков предстал совершенно белый скелет нарвала, препарированный ужасными челюстями, которого крабы сожрали в одну ночь.

Куда бежать? Что делать? Они окружены, их растерзают в клочья! Остается одна надежда: лодка. Но успеют ли добежать?

— В лодку, быстро в лодку! — завопил Тотор.

Он бросился через шевелящееся кольцо, оступился, упал, поднялся, за ним — Гарри, который прыгал, тоже оступался, спотыкался о панцири.

Как удалось преодолеть десять метров, которые отделяли их от «Нарвала», одному Богу известно.

Искусанные, в изодранных штанах, с исполосованной кожей, беглецы добрались до лодки. Не сговариваясь, поволокли ее к берегу и отчаянным усилием столкнули в воду.

«Робинзоны» спасены! Сухопутные крабы еще могут преодолеть огонь, но никогда не приближаются к воде, испытывая к ней непреодолимое отвращение.

Меринос и Тотор забрались в «Нарвал», нашли весла, устроились по-турецки на дне и испустили вздох облегчения.

— Уф! Знаешь, Тотор, я не трус, но меня просто мороз по коже продрал!

— А мне ее крабы уже продрали! Проклятье! Шкуру содрали прямо до ляжек.

— И мне! Кровь идет…

— Хорошо еще, что морская вода прижжет. Но все равно, мы удачно выкрутились!

— Увы, нет провианта!

— Есть — один кокосовый орех! Мы поболтаемся на рейде до рассвета, а там высадимся и поищем еду.

— Если у крабов будет не такое каннибальское настроение.

— Смотри-ка! На это мы не рассчитывали!

— Да, поднимается ветер…

— И небо заволакивает. Только бы шквал не налетел!

Действительно, подул свежий ветер. Волны становились все выше. «Нарвал» плясал, переваливаясь с борта на борт, но в общем вел себя замечательно.

Понемногу ветер в бухте стих. Чего не могли предусмотреть два друга, так это очень сильного отлива. А он неотвратимо понес их в открытое море. Внезапный вихрь подхватил лодку как перышко и под раскаты грома унес прямо через отмель, наполовину прикрывавшую вход в бухту.

И вот суденышко посреди бурунов, в облаках пены. Оно выделывает пируэты в протоках между камнями, и мало-помалу рев прибоя остается позади. Путешественники в открытом море!

Их качает, мотает, они промокли, не в состоянии управлять лодкой, стали игрушкой волн, но плывут. Плывут с неслыханной скоростью через неизвестность мрака и океана!

Иногда молодые люди слышали справа или слева, спереди или сзади неумолчный шум прибоя. Они различали движущиеся силуэты волн, разбивающихся о скалы. Лодка то и дело стрелой проносилась мимо рифов.

Так продолжалось всю ночь. Всю ночь ревела буря и раздавались чудовищные раскаты грома.

Наконец последний порыв ветра разорвал тучи. Светало. «Нарвал» с приличной скоростью шел по течению на север. Молодые люди определили направление по солнцу, которое вставало справа по борту.

Мало-помалу море успокоилось. Вдали смутно виднелись очертания голубоватых берегов. Эта относительная близость твердой земли принесла надежду.

— Ну, как тебе приключение? — спросил Тотор.

— Совершенно выдающееся событие! Very prominent! note 84

— По-нашенски — сногсшибательное! Однако согласись, дело могло кончиться скверно.

— О да! Я до сих пор дрожу!

— Точка! Не будем больше об этом. Когда идешь навстречу приключениям, не надо ни теряться, ни шапки вверх кидать… тем более кидать придется наши остроконечные колпаки.

— Если б у нас была еда! Хотя бы немного воды! Я задыхаюсь от жажды!

— У меня будто соль на языке.

— Что, если пристать к берегу?

— Это не просто! Смотри, какое сильное течение. Бьюсь об заклад, что скорость больше шести мильnote 85 в час.

— Все же попробуем!

— Давай!

Юноши согнулись в дугу над веслами в попытке направить нос к далекому берегу. Невозможно! Слепая сила непреклонно возвращала их в течение.

— Черт возьми! — проворчал раздосадованный Тотор. — Все впустую, нас будто нечистая сила несет.

Внезапно какой-то водоворот вспенил воду слева, метрах в шестидесяти.

— What is this? note 86 — удивился Меринос.

— Подводный камень? Косяк сардин? Водоросли?

— Нет, кит!

— Вот это да! В самом деле, мадам Жонас со своим малышом! Да она нас полюбила и не хочет покидать! И похоже, она в прекрасном настроении. Хотелось бы и мне поплавать так вольно. А тебе, Меринос?

— Я бы сто тысяч долларов отдал за это!

Как выразился Тотор, китиха со своим отпрыском пребывала в отличном настроении и не скучала. Казалось, она очень довольна и радуется жизни. Мягко увлекаемая течением, китиха лениво переваливалась в волнах, делая лишь необходимые движения, чтобы сохранить направление.

Малыш разделял настроение матери и резвился со свойственной его возрасту живостью: отплывал, выпрыгивал из воды, кружил вокруг матери, потом снова забивался в свое любимое место — под ее плавник. Нашалившись всласть, будто шла игра в прятки, оба выбрасывали большие фонтаны, рассыпавшиеся мелкими брызгами.

— Ну и ну! — удивился Тотор. — Они вовсю веселятся, эти киты!

Время от времени мать открывала пасть, огромную, как пещера или пропасть.

— Да, — кивнул Меринос, — она веселится, а заодно плотно завтракает. Хотел бы и я последовать ее примеру!