Из здания КПП выбежали двое с автоматами, и по корпусу машины тут же застучали пули. Хоменко пригнулся и бросил машину вперед. Но ничего не произошло: колеса забуксовали. Он дал задний ход и снова выжал газ. Машина стала раскачиваться, но не тронулась с места. Он резко убрал руль вправо, затем влево, и в следующее мгновение машина, наконец, выбралась из грязи. По лобовому стеклу застучал град пуль. Хоменко вывернул руль в сторону дороги и упал на сиденье. Теперь пули стучали справа, и он рискнул выглянуть. И тут же был вынужден затормозить: машина ехала вглубь базы. Господи! Как он мог так ошибиться? Как? Он снова дал задний ход и стал выкручивать руль влево, пытаясь развернуться. Раздался один негромкий хлопок, затем второй, и машина осела на оба передних колеса. Хоменко снова нажал на газ. Возможно, ему удастся развернуться в глубине базы.

Дорога была просто ужасной. Машину то и дело заносило, и он боялся, что в любой момент она может перевернуться.

В зеркало заднего вида Хоменко заметил, что его преследуют двое. Значит, третий остался на КПП.

Внезапно прямо перед ним мелькнула вспышка выстрела. Судя по всему, в дело снова вступил снайпер, и стрелял он на этот раз прямо с дороги. Что ж, тем хуже для него. Хоменко пригнулся, но ноги с педали газа не убрал.

Машину тут же повело в сторону. Он вцепился обеими руками в руль, но этого оказалось недостаточно. Машина наклонилась, затем съехала в овраг и на полном ходу устремилась к деревянному складу. Хоменко закрыл лицо руками. В следующую секунду машина врезалась в ворота склада и смяла их. А уже внутри завалилась на бок. Террористы прекратили преследование, вероятно, опасаясь взрыва. Не было слышно и выстрелов. Хоменко выбил ногой стекло в дверце машины и выбрался наружу. Судя по булькающему звуку, из машины вытекал бензин.

Сначала Хоменко хотел бежать, затем понял, что станет легкой добычей. Но и оставаться внутри было опасно. Склад был пустой, и укрыться в нем было совершенно негде. Хоменко снова подумал о фургоне. Правда, тратить последний патрон на замок ему не хотелось. Он огляделся и заметил в углу склада лом. Двумя ударами Хоменко сбил замок и забрался внутрь. То, что он увидел, повергло его в настоящий шок: фургон был пуст.

Снаружи послышались голоса, но входить внутрь склада никто не спешил.

Хоменко сунул пистолет в карман, перехватил лом и стал отступать к дальнему концу склада. Можно попытаться выломать одну-две доски и выбраться наружу. Если они не сразу заметят его бегство, у него будет как минимум несколько минут форы. Внезапно лом выскользнул у него рук. Хоменко замер, потом пластом рухнул на пол. Практически тут же со всех сторон застучали автоматные очереди. Стены склада стали напоминать решето. Хоменко отполз к машине и затаился.

Прошло несколько долгих минут. С улицы время от времени долетали голоса, но попытки войти в склад по-прежнему никто не предпринимал.

Хоменко чувствовал, что силы медленно покидают его. Через час-полтора он будет уже не в состоянии оказать никакого сопротивления. Не этого ли они добиваются? Хоменко сжал пистолет и пополз в противоположном направлении — к выходу. Едва ли они ожидают его появления там. Судя по автоматным выстрелам, они рассредоточились. Если ему повезет, он сможет уложить одного из террористов и захватить его автомат. Тогда уже будет совсем другой расклад сил. Совсем. В этот момент снова застучали автоматные очереди, затем откуда-то сверху долетел шум. Похоже, кто-то из них забрался на крышу. Значит, они решили достать его сверху? Ну-ну!

Интересно, знают ли они, что у него остался всего один патрон? Едва ли, иначе вели бы себя совсем иначе.

Соблюдая все меры предосторожности, Хоменко выглянул наружу.

Справа от него стоял какой-то тип и нервно вертел головой. Так, похоже, он один. Но до него метров десять-двенадцать. Если атаковать отсюда, остальные могут успеть прийти ему на помощь. Нужно подобраться к нему поближе. Хоменко перехватил пистолет, вжался в грязь и медленно двинулся ему навстречу.

Охранник задрал голову и посмотрел на крышу.

— Что там, Волонтер, видно что-нибудь?

Теперь их разделяло от силы пять метров. Хоменко поднял пистолет и тщательно прицелился. Осталось только плавно спустить курок.

Но прежде, чем он успел это сделать, все вокруг вдруг содрогнулось от взрыва.

Продюсер так для себя и не решил, кто же из них сделал первый шаг навстречу: он или Консультант.

В тот день он заглянул к своему старому другу Алексею Петренко, с которым вместе служил в Бирме. Петренко представлял собой жалкой зрелище: больное отечное лицо, очевидные для постороннего провалы в памяти. Причину понять было несложно: алкоголизм.

Петренко выглядел возбужденным. Ему явно не терпелось поделиться какой-то новостью, и Продюсер предоставил ему такую возможность.

— Мы встретились с ним на остановке автобуса. Он представился Консультантом и предложил мне поучаствовать в одном деле.

— Вот так сразу и предложил? Может, прежде хотя бы поинтересовался, как тебя зовут?

Петренко потер лоб. Он явно терял нить рассказа.

— Он сказал, что кое-что слышал обо мне.

— Ну, разумеется, — Продюсер кивнул. — Сказка про белого бычка.

— Нет, на самом деле. Он сказал, что знает, что мне довелось воевать в нескольких горячих точках и даже в каких именно. Не знаю, насколько хорошо он разбирается в военной тактике, но план, который он мне изложил, выглядит заманчиво.

Продюсер скептически поинтересовался деталями плана. Петренко с энтузиазмом изложил все, что услышал от Консультанта. Продюсер задумался. Что-то во всем этом было. Немного смущало только то, что Консультант остановил свой выбор именно на Петренко. Не проще ли было дать объявление в газету? С другой стороны, план тщательно продуман, в нем нет слабых мест. Разумеется, они есть, должны быть, но при первом знакомстве не бросаются в глаза. А это уже хороший признак. В таком случае, можно ли допустить, что человек, который составлял план, столь небрежно отнесся к подбору исполнителей? Вернувшись домой, Продюсер позвонил Консультанту, но тот даже не стал с ним разговаривать. Возможно, кого-то это и остановило бы, но Продюсер лишь повторно набрал номер. Он знал, в чем заключалась ошибка Консультанта. Каким-то образом ему стало известно о репутации Петренко. Но репутацию тот приобрел в далеком прошлом, а сейчас представлял собой заурядного алкоголика.

— Мне нужен Консультант, — повторил Продюсер, когда трубку сняли.

— Черт побери! Если это шутка, то неудачная! — раздраженно отозвался его собеседник. — Здесь нет никакого советника!

— Консультанта, — поправил его Продюсер.

— Какая разница! — на линии снова послышались гудки.

Продюсер почувствовал, что закипает. Да, его заинтересовал этот проект, но Консультанта он должен интересовать ничуть не меньше. А в том, что его собеседник и Консультант — одно и то же лицо, у него не было никаких сомнений. Продюсер в очередной раз набрал номер.

— Послушай, козел, если ты еще раз повесишь трубку… — начал он, но мужчина резко его перебил:

— Так уж и козел?

Продюсер замер. Что-то в интонации собеседника заставило его это сделать. В конце концов, что он о нем знает?

— Я только что разговаривал с Лешей Петренко, — наконец, произнес он. Когда-то мы вместе служили.

— А сейчас?

Вопрос оказался для него неожиданным.

— Что сейчас?

— Что вас сейчас связывает?

Продюсер посмотрел на себя в зеркало. Трехдневная щетина, красные воспаленные глаза.

— Сейчас мы вместе пьем.

Консультант тихо рассмеялся.

— Хорошо. Вы пьете. Что дальше?

— Он рассказал мне о вашем плане.

Консультант не стал спрашивать, каком плане, а лишь сухо поинтересовался:

— И это побудило вас позвонить мне среди ночи?

Продюсер невольно посмотрел на часы.

— Да, пожалуй, вы правы. Три часа ночи не самое подходящее для этого время.