— Ну, вот и всё. Теперь нас ни один радар не засечёт! Да и дождик не замочит, если вдруг ему пойти вздумается, — похвасталась Баба Яга. — У меня в ступе даже зимой тепло, с удобствами теперь путешествуем, не то, что раньше.

Она нажала на рычажок, расположенный под кнопкой, и из-под скамейки вылез пульт управления. Самый настоящий: с локатором, кучей кнопочек и рычажков, переговорной рацией и монитором, на котором отразилась поляна и избушка.

— Это у нас вместо окна. Чтоб не стоять всю дорогу, окрестности разглядывая, — пояснила мне эта технически подкованная лесная старушка, вводя в компьютер данные о месте назначения. — Ну, что, полетели?

Ступа плавно взмыла в небо и резко набрала скорость. Меня вдавило в спинку лавки, но через несколько секунд подъём прекратился, скорость выровнялась и я перевела дух: все неприятные ощущения исчезли.

— Вот, смотри, как летим, — Ефросинья Анисимовна повернула монитор так, чтобы мне удобно было на него смотреть. Я мельком глянула и зажмурилась: пейзажи мелькали под ступой, сливаясь в одно пёстрое пятно.

— Скорость — больше трёх тысяч километров в час, — похвасталась Баба Яга.

Я изумлённо глянула на неё:

— Но ведь при такой скорости мы должны испытывать колоссальные перегрузки! Нас тут в лепёшку должно было размазать!

— Ишь, умная какая, — рассмеялась старушка. — А магия на что? Считай, почти телепортация: раз-два — и на месте.

И правда: ступа замедлила ход и начала кружиться над городом, выискивая место для посадки.

— Ну, покажи свой дом. Сядем поближе к нему.

Я начала всматриваться в раскинувшуюся передо мной панораму и, наконец, увидела знакомые очертания кварталов.

— Вот он! — я ткнула пальцем в монитор. — А вот здесь — большой сквер.

— Да ладно, прямо во дворе сядем. Далеко идти от твоего сквера, — махнула рукой Баба Яга.

Я хотела было спросить, как она собирается маскировать свою ступу в нашем маленьком дворе, в котором даже кустов приличных нет, но тут же прикусила язык: наверняка этой продвинутой бабушке, при её-то технологиях вкупе с магией, не составит труда спрятать своё средство передвижения даже на моей крохотной кухне.

— Ну, вот и прилетели, — улыбнулась Ефросинья Анисимовна, усаживая ступу прямо на клумбу с цветами, к которой старшая по дому даже близко приближаться не позволяла, гоняя от неё мальчишек с мячом и детишек-малолеток.

— Ой! — только и успела сказать я, закрывая глаза, чтобы не видеть загубленную клумбу.

— Не ойкай, ничего твоим цветочкам не сделается, — проворчала Баба Яга. — Я ж не вандал какой. Зато здесь на ступу точно никто не наткнётся.

Я открыла глаза и увидела прямо у себя под ногами торчащие сквозь пол ступы цветы.

— Рот-то закрой, а то ворона влетит, — рассмеялась колдунья. Я послушно захлопнула отвалившуюся от удивления челюсть и махнула рукой в сторону дома:

— Вот мой подъезд, а вон — балкон. На третьем этаже, где ваза с цветами стоит, видите?

— Вижу, — согласилась Ефросинья Анисимовна. — А теперь хватит лясы точить, давай просыпайся, пора делом заняться.

И я проснулась.

Я проснулась, как от толчка. Словно кто-то меня разбудил. Мне даже слова послышались: «Давай просыпайся, пора делом заняться».

Я потянулась и довольно улыбнулась: я была в отпуске, торопиться мне было совершенно некуда, и, хоть и прозвучала во сне фраза о делах, но дела могли и подождать, пока я поваляюсь, а может, ещё и почитаю, прежде чем встать.

Но тут в дверь позвонили.

— Кого это принесло в такую рань? — удивилась я, глянув на часы. — Не спится людям!

Накинула халат прямо на ночную рубашку, зевая, побрела в прихожую и почему-то открыла дверь, даже не посмотрев в глазок. И застыла от удивления. Передо мной стояла пожилая женщина, точнее даже сказать — бабушка лет восьмидесяти, в русском сарафане, лаптях и с цветастым платком на плечах. Толстая коса была уложена кольцом на затылке. В руках она держала плетёное лукошко.

«Что за маскарад?» — подумала я, не зная, как реагировать на появление такого чуда: то ли милицию звать, то ли просто дверь захлопнуть.

— Подожди, девонька, дверку-то не захлопывай, — мягко проговорила женщина. — Я только спросить хочу: в вашем подъезде Анфиса Павловна не проживает ли? Я в гости приехала, а номер квартиры забыла. Вот и брожу сейчас по дому, всех опрашиваю.

Я пожала плечами:

— Я тут недавно живу, по именам никого не знаю. Есть у нас три бабушки в подъезде: на первом этаже, на втором и, кажется, на пятом. А кого как зовут… Вы лучше обратитесь к старшей по дому. Она-то точно вам помочь сможет.

— А она где живёт? — поинтересовалась эта оригинальная старушка.

— Во втором подъезде в двадцать девятой квартире. Зайдите к ней, она вам скажет.

— Спасибо, девонька! Дай Бог тебе здоровья, — поклонилась женщина и достала из корзинки большое румяное яблоко. — Прими за помощь, не побрезгуй. Вкусные яблочки, со своей яблони.

— Спасибо, — растерянно пробормотала я, принимая неожиданный презент.

Старушка повернулась и не спеша начала спускаться, а я закрыла дверь и, пройдя на кухню, выглянула в окно. Захотелось ещё раз посмотреть на это чудо. Вот уж не думала, что в наше время ещё кто-то в лаптях по городу разгуливать может.

Но бабушка всё не появлялась, и я подумала, что, может, одна из тех старушек, про которых я ей сказала, и оказалась той самой Анфисой Павловной, которую она искала, и они, уже наобнимавшись, сейчас сидят и чай пьют, а я всё в окно таращусь.

Я отошла от окна и посмотрела на яблоко, которое так и держала в руке. Ишь ты, со своей яблони. Интересно, откуда она приехала, что у неё в начале июля уже такие яблоки на яблоне растут?

Я положила яблоко на стол и включила чайник, собираясь позавтракать. Но яблоко было такое красивое, что мой взор постоянно обращался к нему: интересно, каково оно на вкус?

— А, собственно, чего я гадаю? — спросила я сама себя. — Надо его съесть, и всё станет ясно. А позавтракать я и позже могу.

Я выключила чайник, вымыла яблоко и нарезала его на небольшие кусочки, которые было удобно засовывать в рот, не отвлекаясь от чтения книги.

— Сейчас я дочитаю книгу, съем яблоко, а потом пойду в магазин и куплю тебе еды, — рассказала я кошке о своих планах, двигаясь в спальню. Муська почему-то восприняла их очень недоверчиво: нервно подёргала хвостом и чуть не выбила тарелку у меня из рук, вспрыгнув на кровать в тот момент, когда я на неё садилась.

— Осторожно! — вскрикнула я, ловя выскользнувшую из рук тарелку. Пара кусочков яблока упала на пол, остальные мне удалось каким-то чудом удержать. — Ты что делаешь, кошатина? Кончай хулиганить!

Кошка опять дёрнула хвостом и, спрыгнув с кровати, удалилась на кухню. Я забралась под одеяло, открыла недочитанную с вечера книжку, и засунула в рот первый кусочек яблока. Яблоко оказалось невероятно вкусное: сочное, сладкое, но чуть с кислинкой — именно такое, какие я люблю. Я и не заметила, как очистила тарелку.

И вдруг поняла, что я очень хочу спать. Так хочу, что глаза сами закрываются.

«Странно, — удивлённо подумала я. — Мне показалось, что я сегодня выспалась!»

Это была последняя мысль, которая пришла мне в голову. Выронив из рук книжку, я зарыла глаза и погрузилась в крепкий сон.

— А это не вас Пушкин в своей «Сказке о мёртвой царевне и семи богатырях» описал? Надо же, яблоком усыпила! Вот учила же меня мама, что у незнакомых людей ничего брать нельзя, а я так попалась! — возмущалась я, залезая в ступу и усаживаясь на мягкую лавку.

— Ты чем-то недовольна? — удивилась Ефросинья Анисимовна.

— Да всем я довольна! — отмахнулась я и снова завелась: — Нет, но какая подстава! Я ей, значит, помочь пытаюсь, а она мне — яблочко заколдованное. Вот и верь после этого людям!

Ефросинья Анисимовна только хмыкнула в ответ, ступа взмыла вверх и помчалась к ожидающему нас Нэйтасу.