– Ему придётся. Я намерен допросить его, – твёрдо сказал Ровик.

– Да? – Уолсингем взглянул на него с возобновившимся интересом. – Как Вы собираетесь это сделать?

– Конечно, сначала я должен доставить Эмили в нейтральное место. Например, в Нью-Йорк. Город подчиняется правилам Гильдии, и я не могу даже представить, что Норман осмелится создать там проблемы. Как только она окажется в безопасности, я полечу в Вермонт и допрошу его.

– Ровик! – запротестовала Эмили. – Не будь идиотом.

Старший усмехнулся.

– Я же говорил Вам, что он самоуверен, – заговорщицки подмигнул он Уолсингему.

– Говори, что хочешь, но я не люблю оставлять дела неоконченными.

– Ровик, я не хочу, чтобы ты даже близко подъезжал к Фэйрли. Просто забудь об этом, – поспешно сказала Эмили. – Оно того не стоит.

Он перевёл на неё свой взор.

– Если я не разберусь с этой проблемой сейчас, нам придётся жить, постоянно оглядываясь. Ты действительно этого хочешь?

Эмили смотрела на него, не в силах возразить.

– Я думаю, что лучше бы вам вначале отдохнуть. Вы проделали такой долгий путь к моему скромному дому, не так ли? Как насчёт того, чтобы я приготовил для вас отменный обед? – сказал Уолсингем, вставая со своего кресла.

– Надеюсь, не курицу? – спросил Старший.

– А что не так с этими птицами? Они приятны и вкусны.

– Как Вам не надоедает есть курицу день за днём?

Уолсингем напрягся.

– Я люблю птицу.

Эмили встала, оправляя рубашку:

– Сэр Уолсингем, могу я воспользоваться Вашей ванной комнатой?

– Конечно, дитя. Третья дверь по коридору.

– Эмили, – начал Ровик.

Эмили проигнорировала его и спокойно зашагала прочь.

Превосходно. Теперь его пара на него злится.

Два часа спустя…

Ровик планировал тем же вечером уехать обратно в Бангор, но Эмили всё ещё чувствовала усталость от поездки, и Уолсингем настоял, чтобы они остались на ночь.

Поскольку ферма была вне зоны обслуживания сотовой сети, Ровик использовал стационарный телефон Уолсингема, чтобы связаться с Джерико и попросить того собрать информацию о матери Эмили. Она, возможно, не захочет, чтобы он копался в её прошлом, но Ровику просто необходимо выяснить, почему Норман вырастил её как своего ребёнка.

Если он намерен использовать её в качестве жертвы, чтобы разрушить проклятье, то он никогда не даст Эмили жить спокойно. Он и его сын найдут способ заполучить её обратно. Ровик хотел начать новую жизнь со своей половинкой без постоянной угрозы, нависшей над их счастьем. Что, если у них с Эмили появится дочь? Станет ли она следующей подходящей парой для кого-то из чёрных драконов? Тогда Норман увидит в ней замену Эмили. Нет. Ровик не может допустить, чтобы это произошло.

В ближайшее время он должен обрубить все связи между Эмили и Норманом.

Уолсингем соорудил для них простой обед из варёной курицы с овощами со своего огорода. Ровик подавил желание сдобрить всё это острым соусом. Личные пристрастия старого дракона, казалось, не изменились с восемнадцатого века. На середине обеда где-то в холле неистово зазвонил колокол.

Уолсингем отложил вилку.

– О боже. Это случилось раньше, чем я рассчитывал.

Ровик резанул хозяина взглядом.

– Что происходит?

Старший тоже отложил приборы.

– Полагаю, что у нас гости.

– Замрайн и его выводок, – сказал Уолсингем. – Возможно, это и к лучшему –  встретиться с ними здесь, без посторонних глаз. Мы можем урегулировать наши разногласия мирным путём.

– Единственное, что я хочу урегулировать, – это сорвать головы с их плеч, – с неохотой сказал Ровик.

– Ах, молодой король! – вздохнул Уолсингем. – Всегда так безрассуден!

– Дерзок, – добавил Старший.

Ровик зарычал, но на этот раз Старший попросту отмахнулся от него, не поддавшись на провокацию. Он развернулся к Эмили:

– Нужно укрыть тебя где-нибудь в безопасности.

Эмили вскочила со своего места:

– Нет, я хочу драться! Я устала всё время бояться.

– Нет!! – воскликнули Ровик, Старший и Уолсингем одновременно.

– Это мужские дела, – вырвалось у Ровика.

Эмили бросила на него уничтожающий взгляд.

– Сделаю вид, что я этого не слышала. – Она скрестила на груди руки. – Вы разве не считаете, что я имею полное право потребовать у Нормана правды? Он растил меня в качестве жертвенного агнца.

– Разве не ты раньше говорила, что единственное, чего ты хочешь – это держаться от них подальше? – Ровик нахмурился. – Ты просила меня не связываться с ними.

– Я передумала, – ответила она горячо. – Если вы собираетесь бороться с ними, то и я тоже. Я не останусь в стороне.

– Иисус Христос. – Ровик разочарованно провёл руками по волосам.

– Моё дорогое дитя, я не посмел бы лишить Вас возможности потребовать ответа от Замрайна, но было бы разумнее вначале дозволить нам самим провести переговоры. В конце концов, Вы – это то, чего они хотят. Для нас будет преимуществом сохранить Вас в безопасности до того, как мы достигнем лучшего момента для переговоров. Что Вы на это скажете, мисс Андерсон? – спросил Уолсингем.

«Безусловно, этот старый дракон за словом в карман не лезет», – подумал Ровик. Он посмотрел на Уолсингема с невольным уважением.

Эмили, казалось, смягчилась от этих слов:

– Ну, если посмотреть на ситуацию с другой стороны…

Уолсингем потянулся, чтобы погладить её руку.

– Пойдемте. Думаю, Вам стоит переждать в бункере.

Ровик, удивившись, повернулся к нему:

– У вас есть бункер?

Уолсингем небрежно махнул рукой.

– Да, под этим домом. Во время холодной войны у меня была небольшая паранойя, и я решил для себя, что должен построить его на всякий случай. Наш случай кажется подходящим, чтобы его использовать. – Старый дракон всем широко улыбнулся. – Ну что, приступим? 

Эмили мерила шагами крепость из стальной арматуры, которую Уолсингем назвал бункером. Пространства было не больше, чем в транспортировочном контейнере, учитывая четыре металлические стены, «укреплённые» каракулями заклинаний на латыни и энохианском. Бункер, помимо своего прямого назначения, был пригоден для отражения даже демонских атак. В нём не было ни готовой еды, ни запасов провизии – ничего подобного. Всё, что там было – старая покосившаяся кровать, письменный стол, стул, книги и письменные принадлежности. По-видимому, Уолсингем не собирался есть, пока будет пережидать нападение со стороны Советского Союза.

Она решила присесть и выбрать книгу для чтения, которую через несколько секунд положила обратно. Текст был на греческом. Она не смогла бы её прочитать, даже если бы от этого зависела её жизнь.

Затем Эмили вновь стала расхаживать, увлечённо воображая, что сейчас происходит наверху. Она нисколько не сомневалась в боевых способностях Ровика, кроме того, с ним были Старший и Уолсингем. Она готова была побиться об заклад, что Норман не будет играть честно после того, как Ровик выхватил её прямого у того из-под носа в великий свадебный день. Что, если Шериф заручился поддержкой от клана стонхёрс? Сколько драконов выступит против них? И вот она сидит здесь, ничего не делая.

Она должна что-нибудь предпринять.

Хоть что-нибудь. 

Ровик, отец и сэр Уолсингем подъехали на старом грузовике к границе фермы, где их осаждали непрошеные гости. Сразу за забором их ждали два десятка драконов в человеческом обличье. Ровик мгновенно узнал среди этого сборища помощника шерифа. В их прошлую встречу он оторвал тому руки, и похоже, они ещё не отросли. Ровик принял к сведению, что драконы не могут отращивать конечности, как саламандры или морские звёзды. Парень смотрел на него с ненавистью в глазах.

Норман МакГир и неизвестный пожилой мужчина сделали шаг вперёд. Судя по его реакции, пожилой джентльмен будто бы знает Уолсингема.

Уолсингем, в своём привычном образе, растягивал и без того тягучий акцент: