Речь шла о претворении в жизнь соображений, обсуждавшихся генералом Вильгельмом Гренером с полковником американской армии Артуром Конджером из штаба Верховного главнокомандующего американскими войсками в Европе, генерала Першинга, во время визита Конджера в Берлин и Кольберг весной 1919 г. генерал Грёнер сообщил полковнику Конджеру о готовности германских военных кругов участвовать в крестовом походе против большевизма в обмен на восстановление восточных границ Германии 1914 г. и предоставлении Германии свободы действий в отношении Польши. Однако 27 января Конджер, вопреки ожиданиям, сообщил своим германским партнерам по переговорам, что совместные с немцами военные действия против большевизма совсем не входят в планы американского командования. Кроме того, полковник Конджер дал понять, что французские и английские политики вообще считают «угрозу большевизма» не более чем «блефом» немецкой стороны!
3 марта 1919 г. Главнокомандующий германскими силами в Прибалтике генерал-майор граф Рюдигер фон дер Гольц, собравший к тому времени под своим началом около 70 000 штыков и сабель, перешел в наступление против «красных латышских стрелков». 10 марта немецкие добровольцы взяли Фрауэнбург (Сальдус), 15 марта – Туккум (Тукумс), 19 марта – Митаву (Елгаву). В этот момент немецкому совету солдатских депутатов в Либаве удалось взбунтовать 3 батальона германских войск, расквартированных там. 3 апреля 1919 г. граф фон дер Гольц разогнал солдатский совет, вынудил к сдаче и разоружил мятежные батальоны. Зачинщики мятежа были расстреляны по приговору военного трибунала.
Обеспечив безопасность своих тылов, фон дер Гольц в мае 1919 г. возобновил наступление на Ригу и 22 мая полностью очистил ее от большевиков. Опираясь на свои господствующие позиции в Прибалтике, он стал готовиться к наступлению на Петроград и на Москву, чтобы оттуда, в союзе с Белой Россией, обратить штыки против почивавшей на лаврах Антанты. Невзирая на сложности, создававшиеся германским правительством, графу фон дер Гольцу удалось накопить немалые запасы военного имущества и стянуть в Прибалтику новые добровольческие подразделения со всей Германии. К началу октября 1919 г. под его командованием в Прибалтике было сконцентрировано более 40 000 германских добровольцев и около 15 000 русских белых войск.
Успехи германских добровольцев в Прибалтике и их дальнейшие планы порядком обеспокоили Францию и Великобританию. Уже 5 июня 1919 г. французский премьер Жорж Клемансо заявил: «Если Германия получит контроль над Россией, война для нас может считаться проигранной».
С другой стороны, и «национальные» правительства стран Прибалтики, обещавшие германским добровольцам право поселения в обмен на военную помощь против большевизма, теперь явно не горели желанием платить по счетам. Латвийское Временное правительство Ульманиса решительно отказалось от исполнения обязательств, взятых им на себя по соглашению от 29 декабря 1918 г., мотивируя свой категорический отказ ссылкой на Версальский мир, по которому все обязательства, данные каким-либо государством немцам или Германии, считались недействительными (!). Такое отношение латвийского правительства к своим обязательствам вызвало летом 1919 г. сильное брожение среди германских добровольцев, желавших поселиться в пределах Курляндии.
В начале июня 1919 г. граф фон дер Гольц двинул своих белых добровольцев из Риги на север, в направлении Эстонии. При Леттине (Литене) и Вендене (Цесис) они столкнулись с «белыми» эстонскими и латышскими войсками. Перемирие удалось установить лишь при посредничестве американского подполковника Грина, главы миссии США в Прибалтике. Но фон дер Гольц, как приверженец политики свершившихся фактов, 18 июня 1919 г. отдал своим войскам приказ наступать. Однако «белым» эстонским и латышским войскам удалось остановить его продвижение и перейти 22 июня в контрнаступление. Добровольцы фон дер Гольца были вынуждены отступить и даже оставить Ригу.
К началу октября «белое» латышское правительство Ульманиса имело под ружьем 38-тысячную армию, превосходно вооруженную и снабженную всем необходимым из английских и французских запасов в течение всего лета 1919 г. Главнокомандующий войсками Антанты, французский маршал Фердинанд Фош, еще в своей ноте от 14 июля 1919 г. потребовал от правительства Германии вывести из Прибалтики все германские войска, повторив свое требование в нотах от 2 и 24 августа. В ответ 24 августа 1919 г. взбунтовалась добровольческая Железная дивизия (сформированная на основе упоминавшейся выше Железной бригады майора Бишофа), отказавшаяся возвращаться в Германию. Добровольцы потребовали от латвийского правительства Ульманиса выполнить свое обещание - предоставить германским добровольцам латвийское гражданство и землю для поселения в Латвии в качестве военных колонистов. На случай отказа командир Железной дивизии, майор Йозеф Бишоф, пригрозил новым наступлением на Ригу. В течение всего июля к нему поступали подкрепления – в частности, добровольческий корпус Дибича, 3-й гвардейский резервный полк, Баденский штурмовой батальон и др., общим числом около 20 000 штыков и сабель.
В августе 1919 г. русские белогвардейские круги сформировали Западнорусское правительство во главе с бароном Людвигом Кноррингом в качестве премьер-министра. 21 сентября граф фон дер Гольц передал свои добровольческие части под начало Западнорусского правительства и Главнокомандующего его вооруженными силами в Прибалтике, князя П.М. Авалова (Бермондта).
С этого момента все германские добровольцы в Прибалтике стали носить на рукаве эмблему белой русской Западной добровольческой армии – восьмиконечный православный крест из серебряного галуна (у офицеров) или из белого сукна (у нижних чинов), а на головных уборах – овальную русскую кокарду (немецкие добровольцы с грубоватым солдатским юмором называли ее за размер и форму «большая вошь»). Некоторые из них, впрочем, продолжали носить на тульях фуражек, над русской кокардой (прикрепленной к околышу, на месте прежней «земельной кокарды»), свою прежнюю черно-бело-красную «имперскую» кокарду кайзеровской армии, которая в самой Германии к этому времени была уже запрещена и заменена новой черно-красно-золотой республиканской кокардой – так называемой «еврейской кокардой» цветов нового германского флага.
Подобно всем белым генералам, стоявшим за Единую и Неделимую Россию, князь Авалов ненавидел латышских, эстонских и литовских сепаратистов. К тому же он симпатизировал немцам, всегда игравшим в Прибалтике роль лояльных России «верных слуг царевых» и в этом смысле был солидарен с бывшим министром внутренних дел Российской Империи П.Н. Дурново, указывавшим в своей Записке, адресованной Святому Царю-Мученику Николаю II, на пагубные последствия для России разрыва «испытанных, если не дружественных, то добрососедских отношений с Германией», вопрошавшим: «...кто не видал русских людей, православных, до глубины души преданных русским государственным началам и, однако, всего в первом или во втором поколении происходящих от немецких выходцев?», и подчеркивавшим: «Слишком уж многочисленны те каналы, которыми за много лет мирного сожительства незримо соединены обе страны (Россия и Германия – В.А.), чтобы коренные социальные потрясения, разыгравшиеся в одной из них, не отразились бы и на другой».
Белая русско-германская Западная добровольческая армия князя Авалова насчитывала немногим более 50 000 штыков и сабель, 100 артиллерийских орудий, 600 пулеметов, 50 минометов и 120 аэропланов. Князь Авалов планировал наступление вдоль железнодорожной линии Рига-Москва. Однако «национальное» латышское правительство начало стягивать против него свои войска, в ультимативной форме потребовав признать независимость Латвии. Как сторонник единой и неделимой России, князь Авалов отказался и 1 октября 1919 года принял решение о наступлении на Ригу. Перед наступлением состоялись торжественный молебен в митавской русской гарнизонной церкви и военный парад. Непосредственный участник событий, немецкий офицер-фронтовик и русский белогвардеец, позднее ставший известным писателем, Эдвин-Эрих Двингер, вспоминал об этом событии в своем автобиографическом романе «Последние рейтары»: