Подъехав к дому, где жила Эмили, Скотт припарковал свою машину, но выходить не торопился — он решил еще минуту посидеть, подумать и вспомнить в деталях все, что связывало их с Эмили в прошлом, все до самых незначительных мелочей.

Скотт вдруг понял, что они никогда не говорили о совместном будущем — в каком доме хотят жить, сколько детей иметь. Вернее, Эмилка не желала об этом говорить…

Они вообще мало знали друг о друге. Эмили упорно отказывалась что-либо рассказывать о своей семье. Он знал только то, что она в семнадцать лет ушла от своих родителей — полунищих эмигрантов из Чехии, кое-как перебивавшихся на пособие. В первый раз Скотт задумался о справедливости своей мести. Откуда Эмили могла знать, что он уже видел ее своей женой и собирался сделать ей предложение, если он сам никогда не заговаривал об этом? Вернее, он собирался заговорить о свадьбе в тот день. Их последний день. Но, как оказалось, она имела об их будущем совсем другие представления. О чем и не преминула ему тогда заявить. А он-то считал, что их любовь — единственная и неповторимая, та, о которой впору писать в романах. Наивный сопляк…

Скотт вышел из машины и решительно нажал на кнопку напротив фамилии Шихи. Она открыла. Скотт поднялся на лифте на третий этаж и увидел Эмили, стоящую на пороге.

— Заходи, — сказала она ровным голосом.

Ее волосы были влажными, от нее пахло свежестью и чистотой. Скотту захотелось схватить девушку в объятия и вдохнуть ее аромат. Он перешагнул через порог. Эмили изо всех сил пыталась выглядеть хладнокровной и уравновешенной особой. Сегодня на ней был костюм терракотового цвета, очень гармонировавший с золотисто-каштановым тоном ее волос. Волосы, как обычно, были уложены в строгую прическу. Строгая, деловая дама, сам вид которой должен отгонять любые фривольные мысли. «Ну ладно, леди, посмотрим, чем кончится сегодняшний день», — подумал Скотт.

— Ты готова ехать со мной? — без обиняков спросил он.

— Куда ты хочешь меня отвезти? — удивилась Эмили. — Я думала, речь идет о коротком разговоре, не более того.

— Разговор между нами коротким не будет. И лучше, если мы поговорим в том месте, которое выбрал я.

— Ты еще на что-то надеешься? — холодно усмехнулась Эмили.

— Да, надеюсь. Хотя бы узнать, почему ты так взбешена и агрессивна в последнее время. Почему упорно избегаешь меня.

— Что же, ладно, — вздохнула она, — в конце концов, ты выиграл наше пари. Как говорится, давши слово — держись.

— Ну вот и хорошо. Ты, как я вижу, вполне готова ехать. Отправимся прямо сейчас, — скомандовал Скотт.

Они вместе спустились вниз по лестнице. Эмили взяла с собой лишь сумочку и темные очки. «Не хочет, чтобы кто-либо узнал ее», — мелькнуло в голове у Скотта. Эмили шла с независимым видом, точно случайная спутница, которая вышла из подъезда одновременно с незнакомым мужчиной.

— Ты догадываешься, куда я хочу поехать? — спросил Скотт.

— Откуда мне знать? — высокомерно парировала Эмили.

— В Дортмут. — Его голос звучал спокойно и уверенно. — Помнишь последние наши пасхальные каникулы? Или ты все забыла, мисс Шихи?

— Нет, я ничего не забыла, — произнесла Эмили дрогнувшим голосом. — Скотт, зачем ты мучаешь меня?

— Ты не права. Я просто пытаюсь сделать тебя такой, какой ты была. Такой, какая ты на самом деле.

— И какая же я на самом деле?

— Чувственная. Страстная. Безудержная. Не бесполый робот в деловом костюме, не агрессорша-феминистка, а настоящая женщина, — ответил Скотт.

— Нет, Скотт, — мягко отозвалась Эмили. — Я больше не Эмилка Штихова. Я Эмили Шихи, известная журналистка, деловая женщина. Я стану редактором отдела, мне это сообщили вчера.

— Не лги себе, Эмилка. Ты хотела быть такой. Но мы не в силах переделать собственную натуру. Ты осталась прежней, той, которой была в двадцать лет. И ты меня не переубедишь, — жестко ответил ей Скотт.

Эмили молчала. Ей нечего было противопоставить его уверенности. Она сама знала, что Скотт прав — но, боже, как ей не хотелось сознаваться в этом!

— Ты не забыла наш уговор? Тот, кто проиграет в деле Хэриета, должен подчиниться воле победителя, — напомнил Скотт.

— Конечно, я все помню, — стараясь говорить спокойно, ответила Эмили.

— Значит, ты помнишь, что согласилась тогда провести со мной две ночи, если моя передача окажется убедительнее твоей статьи?

— Помню, — еще тише прошептала женщина. Наверное, ей надо было разгневаться, крикнуть Грирсону, что он победил с помощью подлой уловки, и она ничего ему не должна. Но почему-то ни сил, ни желания ссориться с ним у Эмили не было.

— Я жду ответа, Эмили, — нетерпеливо повторил Скотт.

— Хорошо. Ты получишь все, что обещано, — вздохнула Эмили.

Скотт помолчал с минуту, потом порылся в кармане пиджака и извлек оттуда старые бусы из дешевых камешков. Ее собственные бусы.

— Ты проведешь со мной этот уик-энд в Дортмуте. Потом я привезу тебя домой, — сказал он.

— Да-да. Едем.

— Погоди одну минутку.

Эмили покорно ждала, что он еще скажет. Но он молча подошел к ней и провел рукой по ее шее сзади. По телу Эмили точно ток пробежал. Господи, она по-прежнему не могла устоять перед ним. Какое там отвращение, о котором она твердила себе все последние дни… Эмили по-прежнему плавилась от прикосновений Скотта.

— Стой спокойно, — приказал он. Эмили покорно застыла. Скотт подошел к ней совсем близко и надел на шею бусы. Он прекрасно помнил, как Эмили покупала эти копеечные бусики в индийской лавчонке.

— Все. Теперь идем.

Эмили по-прежнему стояла не шевелясь. Ее рука лежала на шее, ощупывая гладкие камешки.

— Повернись, Эмилка.

Она медленно повернулась и посмотрела на него. Он увидел у нее в глазах то, чего не ожидал увидеть — любовь, и понял, что этот уик-энд не будет для них последним.

Для их поездки Скотт взял напрокат «Фольксваген». Дешевая машина не соответствовала его статусу преуспевающего журналиста, но ему хотелось даже этим напомнить Эмили о былом. Скотт сразу же включил радио и нашел одну из станций, передававших рок-музыку. Он властно взял руку Эмили и положил себе на бедро. Вначале она сидела скованно и неподвижно, но потом ее рука сначала робко, потом все смелее принялась ласкать его.

— Не помню, чтобы я разрешал тебе прикасаться ко мне, — произнес он высокомерно, словно отчитывая непослушного ребенка.

— Разве ты не этого хочешь? — возразила она, скользнув рукой между его ног к ширинке.

Но Скотт вернул ее руку на место. Ему не пришлось говорить. Сейчас приказывать будет он, ее же дело — подчиняться. Эмили чувствовала его силу, понимая, что волей-неволей должна подчиняться. С другими мужчинами она могла быть властной и даже агрессивной, но со Скоттом — никогда. Он действительно всегда был ее господином, а она — его покорной служанкой. Его Эмилкой. Эмили откинулась на сиденье, закрыв глаза. Борьба оказалась бессмысленной, и она покорилась тому, что неизбежно должно было произойти.

Внезапно мобильный Скотта зазвонил.

— Грирсон, — сказал он в трубку. «Какой сильный и властный голос, — подумала Эмили. — Такой же, как и он сам».

Она не знала, как ей следует себя вести — покорно ожидать его приказаний или проявить инициативу самой. Какое-то время поколебавшись, Эмили снова положила руку на бедро Скотта и принялась его поглаживать — сначала робко, потом все смелее. Ее пальцы продвинулись к ширинке его брюк. Но Скотт перехватил их и вернул ее руку на прежнее место.

— Хватит! — строго приказал он. — Ты с ума сошла! Мы же на дороге. В конце концов, это опасно.

— Я слишком много себе позволила? — спросила Эмили.

— Еще не время. Вот когда мы будем на месте… Впрочем, кое-что ты можешь для меня сделать.

— Да?

— Ты надела трусики?

Она молча кивнула.

— Сними их!

Эмили покорно принялась стягивать свои трусики.

— Помедленнее, киска. Я хочу насладиться этим прекрасным зрелищем.

Она сделала все, как он просил. Потом откинулась назад и посмотрела на Скотта. Сейчас их машина не двигалась: они попали в пробку. Скотт улыбнулся пожилой паре, сидевшей в соседней машине, и, приподняв брови, посмотрел на Эмили: