Осборн услышал возглас Перри Мопина:

— Отличный выстрел!

Осборн обернулся: Перри широко улыбался, в руке у него дымился револьвер. Осборн открыл затвор и загнал в ствол новый патрон. В этот момент Мопин закричал:

— Вот он, в синем — Паулина!

Чэд на мгновение увидел полную фигуру в военной форме. В следующий момент все заслонили скачущие лошади.

А затем произошло то, чего Осборн более всего опасался. В мгновение ока все пространство заволокло пылью, поднятой табуном. Чэд швырнул винтовку и начал лихорадочно отстегивать кобуру. Он видел, как темная фигура вскочила на лошадь и помчалась прочь из лагеря. Осборн выстрелил, но промахнулся.

Все смешалось в облаках пыли, окруженные снэйки пытались скрыться в поднявшейся суматохе. Откуда-то вынырнула лошадь и понеслась прямо на Осборна, он едва успел отскочить в сторону.

Нападавшие продолжали стрелять, но было уже поздно. Осборн видел, как один из снэйков свалился, сраженный пулей, на землю, потом с громким ржанием упала и лошадь, но остальным удалось остановить животных, вскочить на них и помчаться вниз по каньону на открытую местность.

Ушли. Прозвучал последний выстрел, стихло последнее эхо, и стал не слышен стук копыт. Все кончилось так же скоро, как и началось. Немного смущенные нападавшие бродили по разоренному лагерю. Еще дымились стволы винтовок. Лошади вернулись к траве, пугливо озираясь на ходивших рядом людей.

Чэд Осборн обратил внимание на скрюченные трупы индейцев, лежавших на истоптанной земле. Он узнал того, которого убил во время боя. Среди них не было человека в поношенной военной форме.

Что ж, он увидел легендарного Паулину и даже убил одного из его людей, — это показалось ему важнее всей бессмысленной бойни, в которой он принимал участие несколько месяцев назад. Как будто жизнь вот этого дикаря была жертвою Орегону, его кровь намертво привязала Осборна к этой земле.

Нет, все это фантазии. В действительности, его привлекла суровая красота дикой страны, а последний случай показал, насколько он изменился за последнюю неделю.

Зато уорн-спрингзы не изменились. Как дети, они бегали по ущелью, крича и размахивая оружием, называя снэйков «кланаками» — белыми хвостатыми оленями — так перевел Перри это слово Осборну. Трупы убитых раздели и сняли скальпы, один еще был жив, но тут же одним взмахом ножа его прикончили. Храбрый Итовис подошел к Осборну и предложил скальп убитого им индейца, вытянув в руке кровавый комок, из которого торчали длинные серые волосы.

— Хочешь?

Осборн сплюнул от нахлынувшей тошноты и отвернулся, но осторожно предложил:

— Пусть будет у тебя.

Лицо Итовиса исказилось в отвратительной гримасе.

Том, заметив, что Осборн попал в щекотливое положение, пришел на помощь:

— Мы не хотим отнимать славу, по достоинству принадлежащую вам.

Осборн не понял, принял ли Итовис такое объяснение, но казалось, ответ удовлетворил его. Зловещая ухмылка исчезла, и он заторопился прочь, привязывая скальп к поясу. Осборн облегченно вздохнул и взглядом поблагодарил Тома, на что Том ответил широкой улыбкой.

Джим Кларк, наблюдавший за Итовисом, мрачно сказал:

— Если бы среди убитых был Паулина, я бы сам снял с него скальп.

Джим все еще хмурился, хотя во время боя ему удалось отбить почтовых лошадей.

— Перри показал мне Паулину, — заметил Осборн. — Я прицелился и выстрелил. Не представляю, как я умудрился промахнуться.

Колли Деккер, который чистил в тот момент винтовку, пробормотал:

— Уорн-спрингзы все время говорили, что нельзя его убить. Может быть, поэтому ты и промахнулся.

Прошлой ночью Том Райлэнд сказал, что бессмысленно дальше преследовать снэйков.

Вскоре даже Джим Кларк проговорил:

— Я тоже против. Поверьте мне, их теперь врасплох не застать. Нечего на это и рассчитывать.

Завязался спор, но тут вмешался Перри и сказал, что уорн-спрингзы тоже готовы вернуться.

Вскоре все собрались и выступили из лагеря на север по каньону.

Еще засветло отряд был в том месте, где уорн-спрингзы оставили своего вождя. Прощаясь, Джим Кларк поблагодарил индейцев за помощь.

— Жаль Квеапаму… Прощайте!

Стемальт ответил:

— Уорн-спрингзы и уэскосы быть в большой печали, когда мы привозить вождя. Мы поклялись отправиться в форт Даллас и помогать бледнолицым против снэйков. Пока Паулина жив, мира не будет.

До Бридж Крик отряд добрался только на следующий день. Усталые воины рассказали о том, как они преследовали снэйков, как напали на них и как Паулина ушел из самых рук. Том Райлэнд, чтобы подбодрить друзей, переложил все на шуточный лад и так уморительно изобразил товарищей в лицах, что люди, забыв об усталости, безудержно хохотали.

Мрачным оставался только Джим Кларк. Чэд Осборн видел, как темнело его лицо, когда он слушал Тома. Вдруг Джим взорвался:

— Тебе все шутки шутить, Том. Уорн-спрингзам не было так весело, когда убили их вождя, мне тоже невесело! Невесело будет и людям, которые еще пострадают от этого краснокожего выродка!

Райлэнд хотел было возразить, но Кларк вскочил и зашагал прочь. Наступила тишина. Каждый чувствовал себя неловко после вспышки Джима. Том хотел продолжить рассказ и осекся. Все сидели, насупившись, и не смотрели на него.

«Грубо на него набросился Джим, — подумал Чэд. — Но все-таки он прав. И правда, мало смешного было во всей этой истории…».

Погода переменилась: набежали тучи, налетел ветер и пошел мелкий дождь. В лагере проснулись рано. Паулина был далеко, и на время дорога стала безопасной для путешественников. Чэд Осборн помог Райлэнду и Колли Деккеру запрячь мулов и навьючить их тюками.

После минутного раздумья Осборн согласился проделать оставшуюся часть пути до Каньон Сити вместе с работниками Эмилии Бишоп. Перри Мопин вместе с Джимом Кларком погнали отбитых у Паулина лошадей на станцию Говарда Мопина у Антилоп Крика. Кларк показал на берега Джон Дэя. Дом и его хозяйство пошли прахом, нечего было и думать оставаться здесь на зиму. Потом он собирался поехать в Даллас, посадить племянника на пароход и отправить его к родителям в Портленд. О дальнейших планах ничего не говорил. «Найду какую-нибудь работу», — обмолвился Джим. Наступит новый год, начнется все сначала.

В караване было сорок мулов и всего трое мужчин, поэтому подготовка к выступлению затянулась. Поначалу Колли Деккер наблюдал за работой Осборна и, по-видимому, остался доволен, как тот привязывал вьюки и запрягал мулов. Осборн понял, что выдержал экзамен.

Том Райлэнд хмурился все утро. «Наверное, злится на Джима Кларка», — подумал Осборн.

Через час они уже двигались на юг по каньону Бридж Крик. Впереди на серой лошади ехал Колли Деккер. Том, словно очнувшись, принялся описывать маршрут: перечислил все станции на пути к Каньон Сити, потом рассказал о Пэйнтид Хиллз.

Обрадовавшись, что он перестал сердиться, Осборн решил у него расспросить, чем они занимаются и что везут в тюках.

— Всего понемногу, — ответил Райлэнд, — веревки, оловянная посуда, киркомотыги, обувь, — все, что нужно человеку для жизни. Птицу и скот мы разводим рядом с копями, у нас есть мукомольная мельница.

— Сколько стоит перевозка?

— Сорок пять центов за фунт от Далласа, шестьдесят долларов за тонну по реке от Портленда. Первые два года, с шестьдесят второго, этим путем перевозили золото, а теперь золотом занимается Уинлер, так быстрее и безопаснее.

Без устали шагали мулы, день проходил за днем, и Чэду Осборну казалось, что он давно знаком с этими людьми. Колли Деккер, несмотря на напускную важность, был всегда дружелюбным и мягким в обращении с другими. Том Райлэнд, наоборот, оказался человеком настроения: временами он впадал в мрачную меланхолию, и тогда лучше было его не трогать.

Чэд быстро научился управлять мулами. Животные, правда, давно ходили в караване и знали, что от них требуется: утром встать на свое место, терпеливо ждать, когда их навьючат и запрягут.