Ветер с удовольствием наблюдал, как ровные ряды настоящих деревьев образовали зеленую царственную корону на вершине горы.

— Замечательно! Королева! — пронесшись небольшим вихрем среди деревьев и убедившись, что все деревья крепко завоевали свои позиции, заявил Ветер.

Гора от наслаждения простонала:

— А тепло-то как! — Через минуту, очнувшись от блаженства, она проговорила. — Спасибо, Кикирилла. А я думала, ты забыла о своем обещании. Теперь мне будет тепло и не будет так одиноко. Чувствую, как птицы уже стали искать себе местечко для гнезд.

Элис тем временем пришла в себя и с восторгом наблюдала за переменами.

Лица девчонок счастливо светились.

Постояв немного около Горы и послушав песни в подарок, Элис засобиралась домой.

— Папа с мамой, наверное, уже беспокоятся.

— Действительно, — сказала Кикирилла, — я и забыла…. — Пойдем, я провожу тебя короткой дорогой.

Девочки были уже в чаще, когда их догнал Ветер,

— Я, кажется, видел сестру Белли, она в зверинце Брим-Бома.

Кикирилла встала, как вкопанная.

— Это в городе?

— Ну, да, только в каком не знаю, они постоянно переезжают. Поговори с Ядигидой, она, наверное, в курсе.

— Придется, — сказала Кикирилла.

— Только поторопись, скоро расцветет золотой корень, недели две осталось, может три, — предупредил Ветер и махнул хвостом.

Стройка расширялась, уже заложен фундамент второго дома. Бальный зал был разрушен, поэтому к цветению корня готовились всей тайгой. В этом году надо найти это место обязательно, иначе тайге грозили неприятности, даже смерть… Кикирилла поделила тайгу на незримые участки, и распределила их между всеми жителями. Мураши, жуки, мыши, медведи, деревья, камни — все сосредоточились на звуках, пытаясь уловить перемены, не пропустить миг грандиозного события цветения золотого корня.

Кикирилла посвятила этому всю весну, казалось, ничто не должно помешать событию, но известия о сестре Белми порушили все планы. Кикирилла понимала, что надо срочно начать поиски, но бросать тайгу в ответственный момент ей как хозяйке категорически воспрещалось. Кикирилла взмахнула руками, собираясь позвать пеньков, но Элис её остановила.

— Давай пойдем пешком, пожа-а-алуйста!!!!!

Кикирилла вздохнула и вдруг спросила.

— Как поступить, если тебе надо быть в двух местах сразу?

Элис удивилась вопросу, но тут же ответила.

— Разорваться на две части!

От увиденного Элис сжалась в комок и отпрянула…Кикирилла разделилась на две части — на правую и левую. Попытавшись немного пройти, правая половина Кикириллы завалилась на правый бок, а левая половина — на левый. Ходить на одной ноге оказалось невозможно. Обе упавшие половинки в унисон пояснили:

— Неудобно.

— Неудобно, — повторила Кикирилла, соединившись. — Чувствую себя в два раза глупее. Надо что-нибудь другое придумать.

— Тогда пошли кого-нибудь.

— Точно!!! — восхитилась Кикирилла, и схватив Элис за руку потащила её влево. Раз она не желает путешествовать на пеньках, то придется искать более короткий путь.

Короткая дорога, может, действительно была короткой, но топать по ней было крайне неудобно. Поваленные деревья, цепкие кустарники, заросли крапивы преграждали путь. Переползая, перешагивая через них, Элис припоминала, как она часто бывала здесь у подножья горы, но не догадывалась, что Лысая гора умеет разговаривать.

Проползая под валежником, Элис зацепилась рукавом за назойливые ветки Шиповника, он цепко схватил её за край кофты. Кикирилла стала аккуратно освобождать подругу. Элис же показалось, что Шиповник нарочно держит её. Вдруг Шиповник обнял девочку и прошептал ей на ухо.

— Вы сейчас пойдете по бегущей тропе, на шестом повороте на малахитовой поляне живет Ромашка, передайте ей, что я её люблю.

— Почему сам не сходишь? — удивилась Кикирилла.

Элис могла поспорить, что Шиповник покраснел. Он мгновенно покрылся своими розовато-лиловыми цветами. Кикирилла поняла, что сморозила глупость.

— Хорошо передам, — сконфузившись не меньше, пообещала Элис.

Минуты через две показалась тропинка. Элис на редкость серьезно отнеслась к её появлению. Обычная на вид тропинка казалось, не предвещала неожиданностей, но Элис все-таки поинтересовалась:

— Она механическая?

Кикирилла утвердительно кивнула головой и ступила на коричневое земляное полотно. Сквозь него нерешительно пробивались нежные ростки молодой травянистой поросли. Тропинка чуть загудела и тронулась, словно эскалатор. Элис каталась на таком в метро, когда они с родителями ездили в Большой город.

Элис поторопилась за Кикириллой, она вскочила на тропинку, и двумя прыжками догнала подругу. Тропинка медленно двинулась в сторону дачного поселка. На горе она складывалась в лестницу, на равнине вытягивалась в ленту. После шестого поворота тропинка притормозила около малахитовой поляны.

На поляне, свесив голову, одиноко стояла Ромашка. Она явно о чем-то грустила. Элис окликнула её и, немного смущаясь, передала слова Шиповника. Словно по волшебству Ромашка выпрямилась и раскинула белоснежные лепестки. А потом густо порозовела. Расплывшись в улыбке, она тихо сказала:

— Я думала, что никому на белом свете не нужна, особенно ему…

Элис и не предполагала, что такие простые слова имеют такую чудодейственную силу!

Тропинка тронулась и тихо понесла подруг. Немного помолчав, Элис вдруг спросила.

— Почему я раньше не видела твоего дома?

— А мы на этом месте впервые живем.

— Ты говоришь — мы, — обратила внимание Элис.

— Я и домик. Люди стали плохо относиться к этому участку леса, вот и пришлось здесь поселиться. Может, удастся его спасти.

— А как ты его спасешь?

— Когда-нибудь я тебе расскажу и покажу, а сегодня мне некогда, я опаздываю на занятия.

— На какие занятия?

— В школе.

— Ты тоже учишься в школе? — удивилась Элис.

— Конечно, как и все дети, — ответила Кикирилла.

— А в каком классе?

— В семьдесят седьмом.

— В каком?..

— В семьдесят седьмом классе первой гимназии Кикимор.

— И что, вам тоже ставят оценки?

— Ну, естественно!

— Двойки, тройки, пятерки? — не унималась Элис.

— Нет, ставить двойки, тройки непедагогично. От таких оценок у нас отказались ещё в пятом классе.

— Ну, а какие оценки вам ставят?

— Пятерки! — с удовольствием ответила Кикирилла.

— А если плохо подготовились к уроку? — не отставали Элис.

— Тогда ставят пять с минусом.

— А если очень плохо подготовились?

— Тогда получай пять с двумя минусами, а если вообще урок не выучишь, ставят пять с пятью минусами и заставляют посадить дерево в городе.

— А какие предметы в школе вы проходите? Биологию и зоологию, наверное.

— Нет, это мы прошли ещё в шестом классе. Сейчас у нас новые предметы: метропорология, криуфания, философия седьмой планеты Альфа-центавра и…

— Все, хватит! Я поняла. Очень интересно! А тебе со мной не скучно? вдруг спросила Элис.

— Нет, мне надо у вас ещё многому научиться. Например, отгадывать загадки, — с улыбкой сказала Кикирилла. — Приходите с родителями ко мне в гости, я много интересного покажу! Вот и дача ваша уже виднеется…

Кикирилла порылась у себя в кармане и вытащила пакетик.

— Вот вам семена помидор. Самые лучшие сорта для нашей почвы и погодных условий. А теперь — до свидания!

Девочка помахала рукой и неожиданно скрылась за деревьями.

Элис взглянула в сторону дачи. Над участком вился дымок.

— Папа баню истопил. Ох, и намоюсь! — мечтательно проговорила девочка. "В баню одни лентяи ходят, — вспомнила она суровые слова Лины. — Кому чесаться неохота".

Элис любовно называла баню Толстушка-избушка.

Папа не слышал, как банька застоявшаяся, намерзшаяся за зиму, от первого тепла поежилась, заскрипела, запыхтела и расхохоталась, потому что жучки и паучки полезли из бани вон и сильно защекотали.

— Ха-ха, ох-ох! — тряслась Толстушка-избушка, наблюдая за улепетывающим лягушонком.