Он всю зиму прожил в ушате, и сейчас от неожиданной жары потерял ориентацию, метался из стороны в сторону. Найдя выход, лягушонок вскоре погас в ближайшей луже.

Папа подкидывал дрова в печку да приговаривал:

— Топись, банька, ни мала, ни велика…

После бани пили чай без сахара. Как всегда, мама забыла его взять. "Зато с заваркой" — успокаивала она всех, разливая душистую жидкость по металлическим кружкам. Выручил мед пчелки Жу-жу, подаренный доброй Кикириллой.

Потом до самой поздней ночи жарили сосиски на костре и рассказывали истории. Обычно это делали родители, так как за их, по меркам дочери, неимоверно длинную жизнь историй накопилось предостаточно. Родители с хохотом вспоминали недавние молодые годы… Девочке был не очень понятен их восторг, старики, а все туда же: приколы, шутки, танцы. А родители в свою очередь недопонимали фантазий о говорящей Горе, поющем Зайце, девочке — правнучке Кикиморы болотной. И совсем уже поздно, услышав настойчивые доказательства правдивости лесных историй, родители приняли единственно правильное решение: "Дочь переутомилась, пора спать"

Засыпая, Элис мысленно примеряла родительские годы на свои восьмилетние плечи, ничего кроме разочарования, эта примерка не принесла. Ее только одно успокоило, что этот наряд никогда ей не пригодится, потому, что она всегда будет молодой, ведь она не собирается стареть. Она только подрастет до десятого класса, и один раз поцелуется с мальчиком, который ей будет нравиться. Конечно, лучше бы это был Вовка, но он такой маленький, на целый месяц младше нее. Вовка был её одноклассником, и Элис была тихо в него влюблена. Но она скрывала это даже от самой себя.

На следующий день Элис проснулась очень рано. В щель между шторами пробивался первый солнечный луч. Он скользнул по поверхности воды в ведре и, словно ополоснувшись, бойко поскакал по бревенчатым перекатам дома. Луч соскочил на волосы Элис, ласково тронул щеку, приветствуя раннюю пташку.

Элис вскочила, потянулась, плеснула в лицо водой и, не завтракая, побежала к Кикирилле.

Было ещё рано, и поэтому Элис не удивилась, что не встретила во дворе никого. Элис постучала в дверь, не дождавшись приглашения, ступила через порог. Но лучше бы она этого не делала

В спальне на стене висел пейзаж. Из-за рамы этой картины сейчас во все стороны торчали руки и ноги Кикириллы, причем ноги вверху, руки внизу. И ни звука… Элис в ужасе прижала ладони к лицу. Когда руки за картиной наконец зашевелились, Элис облегченно вздохнула. Она тихонько подошла к картине и осторожно тронула её. Картина, сонно скрипнув, шлепнулась на пол… и оказалась складной кроватью! Распластанная на простынях Кикирилла протяжно вздохнула.

— Как ты вовремя, я думала, задохнусь. Сама виновата, забыла ей сказать спокойной ночи, вот она утром и пошутила, пожелала мне беспокойного утра. В следующий раз лягу головой к дверям, потому как висеть вниз головой не очень то удобно.

Все это она говорила подруге, которая теперь вместо неё лежала на полу прижатая кроватью. Элис поступила опрометчиво: прикасаться к кровати надо было крайне осторожно. Кровать шлепнулась и оставила под собой Элис. Теперь уже руки и ноги Элис торчали в разные стороны. Девочке было абсолютно не больно, потому что кровать была воздушной, но сама ситуация сильно портила настроение.

Кикирилла сползла с простыней и стала за руку вытягивать подругу.

— Надо было сказать ей доброй утро, прежде чем тревожить, — пыхтела она, или отойти в сторонку.

Наконец ей удалось освободить Элис. Подруги, прислонившись спинами к стене, облегченно вздохнули.

— Что бы я без тебя делала?

— Висела бы вниз головой, — сказала Элис, — вот что бы я без тебя делала?

— Лежала бы под кроватью.

И девочки засмеялись.

Потом Кикирилла быстренько оделась, так как они собирались пойти в гости к Ядигиде. Элис было очень интересно встретиться с правнучкой Бабы Яги, но она немного трусила. Кикирилла уверяла Элис, что все её страхи напрасны, хотя и сама немного побаивалась.

До Ядигиды дорога шла через Лысую Гору, по северному склону, недалеко от царства Тополей. Девочки усердно отмеряли шагами тропинку, когда Кикирилла вдруг вспомнила, что идти в гости без подарков некрасиво.

— Давай для приличия поищем что-нибудь, — предложила она. Элис согласилась, хотя никогда не придавала значения таким мелочам. Она стала ползать по траве, стараясь найти что-нибудь. Стараться-то она старалась, но подходящего ничего не находила. Кикирилле не понравился предложенный букетик купавок, отказалась она и от шишки, и от зазевавшегося кузнечика. Наконец Элис села на пенек и отряхнула позеленевшие от травы колени.

— Я не знаю, какой нужен подарок.

Кикирилла задумалась.

— Прабабушка говорит, подари то, что сама хочешь получить. А что я хочу получить? — Кикирилла мечтательно подняла глаза к небу: — я хочу получить… я хочу получить…, - тут её взгляд упал на дупло Дуба. — Я хочу кедровые орешки!

Элис проследила за пальцем Кикириллы.

— Высоковато…

Кикирилла образовала из ладоней ступень и взглядом пригласила Элис вскарабкаться

— А почему ты сама не лезешь?

— Не могу же я сама лезть, за подарком, который мне нравится.

— А кто для меня будет доставать подарки? Кедровые орехи я тоже люблю.

— Уговорила, я полезу на следующее дерево…

Тут Кикирилла запыхтела потому, что Элис больно — пребольно наступила на её ладони.

Девочки подходили к дому Ядигиды. Они несли горсть лесных орехов, завернутых в широкий лист лопуха.

— Как-то неудобно получилось, забрали из дупла орехи, а ведь их кто-то собирал, — вслух размышляла Кикирилла. — А по-моему Ядигиде, подарки не очень нужны, ей каждый гость — самый лучший подарок.

— А зачем тогда орехи? Я что, зря лазала в дупло? — от удивления приостановилась Элис.

— Почему зря? Теперь ты можешь похвастаться, что лазала в дупло за орехами, — многозначительно произнесла Кикирилла. — А орехи не пропадут, сами съедим. Это наверняка Белкины излишки, а зима-то кончилась.

Дом внучки бабы Яги возник совершенно неожиданно, словно расцвел драгоценным цветком посреди поляны. Окруженный непроходимой чащей, он казался чудом деревянного зодчества. Настоящий дворец! Не дом, а восьмое чудо света!

— Роскошно! — восхитилась Элис.

— А, это Ядигида пользуется человеческими слабостями. В прошлом году плотнику Ивану до тех пор дорогу к Аленушке не показывала, пока он ей наличники резные не сделал.

— А это видишь?.. — но Кикирилла не договорила.

На крыльце появилась молодая экстравагантная особа. Гордо приподняв голову и элегантно выставив ножку, обтянутую чулком в 60 дэн, дама нараспев произнесла:

— Добрый день, гости дорогие!

— Кто это? — шепотом спросила Элис, во все глаза разглядывая супермодель. Казалась, дама сошла с обложки модного журнала.

— Где? — удивилась Кикирилла.

— На крыльце.

— Ты, что сказок не читаешь, не узнаешь правнучку Бабы Яги?

— А….

— Здравствуйте, госпожа Ядигида! Как поживаете? — заходя во двор, весело поздоровалась Кикирилла.

— Это кто такая? — спросила госпожа Ядигида, взмахнув нарощенным маникюром в сторону Элис.

— Элис, девочка из города, живет на соседней даче.

— А что умеет делать?

— Первый класс закончила зимней школы.

— Жаль, а то так Аленушки не хватает. Приходил недавно браконьер, так ведь, подлец, ничего не умел делать: ни подмостки покрасить, ни полы помыть. Только ружье вскидывал да капканы ставил. Пришлось превратить в мох. А этот старается, — похвасталась Ядигида, показывая на кругленького низенького мужичка, который усердно накрывал стол на веранде. — Из цирка пришел. Хотел коронный номер поставить: летающая Баба Яга! Миллион заработать.

— Я не из цирка, а зоопарка.

— Еще хуже, — весело засмеялась госпожа Ядигида, в массаже пробежавшись пальчиками по вискам, и под глазами, — Не смеши меня, поторапливайся! Да икорочки не забудь! — поторопила она толстяка. — А то тебя съем!