Собака действительно внушала невольное уважение. Старые мутанты в Зоне почитались за редкость, но редкость эта была абсолютной мерзостью. 

  Опытный мутант стоил десяти своих собратьев. Хитрый, подлый, гораздый на выдумку - он вполне мог составить конкуренцию самому изощрённому убийце на планете Земля, двуногому сапиенсу. О таких тварях слагали легенды, а места их обитания старались обходить стороной. Таким была заброшенная железнодорожная станция на заводе Росток, таинственный мутант на юге громадного пруда-охладителя, время от времени заставляющий воду в пруду бурлить и покрываться красным цветом крови случайных жертв, могущественный контроллёр, живущий где-то в глубине полуразрушенного завода на вершине холма в секторе Янтаря... Да мало еще, каких слухов ходило по Зоне, будоражащих кровь рассказами о матёрых мутантах.

А собака наша, по всей видимости, как раз к такому классу и принадлежала. От остальных сородичей эту особь отличала разве что шерсть странного цвета, да какие-то бугры на лбу.

Уняв невольную дрожь, я двинулся дальше, обливаясь холодным потом. В конце-концов, надо было сменить загаженную кровью монстра одежду на новую, вооружиться и покинуть Гнилой лес, так «приветливо» встретивший меня. «Нехорошо это. Раньше тут кроме трусливых псов и крыс вообще никто не жил, а те, что устроили норы у самой границе аномальной „экосистемы“, нападать не решались даже на раненного и безоружного. Говорили люди что-то про расширение Зоны, но я бредятиной это считал недоказанной. А оно вон как вышло, может и правы были. Чёрт с ним со всем, надо самому во всём разобраться».

Оглянувшись ещё раз назад, на труп мутанта, который уже органично вписывался в общий лесной пейзаж, пошёл дальше, только чуть быстрее. Многие из зарубок почти стёрлись, но всё ещё вели меня к цели. Дорога по извилистой траектории заняло пять минут, в течение которых я мел редкую возможность спокойно дышать чистым свежим воздухом, походя наблюдать жизнь лесного царства, а точнее его флоры, которая в отличие от лесных жителей меня нисколько не боялась. 

Поваленный ствол дерева лежал на том же самом месте, и на вид нисколько не изменился, разве что листьями и хвоей его ещё больше присыпало. Для стороннего наблюдателя - просто дерево, но для человека знающего, например, для меня, ствол скрывал целое богатство.

Достать из-под сломанных недавней бурей веток ящик с разобранной винтовкой не составило большого труда. Кодовый замок вообще открываю за пару секунд, нажав заветную комбинация на старых железных кнопках замка. Что-то щёлкает, и вот ящик открыт. А в нём части винтовки, бережно завёрнутые в куски чистой материи. «Люби своё оружие и береги его, тогда оно не подведет, не даст осечку в решающий момент» - вот тебе и ещё одна заповедь настоящего сталкера, а не пришедшего в поисках лёгкой наживы пацана, только окончившего школу или гопника, которым на ствол, на его душу наплевать, поскольку они его просто не понимают, и, скорее всего никогда не поймут. Тем для них же и хуже. 

ВСС Винторез - настоящее произведение оружейного искусства, весьма притязательное, но и дающее полный контроль умелому стрелку над обстановкой в радиусе четырёх сотен метров. Мечта любого сталкера, от новичка до профессионала, она стоила в Зоне баснословных денег.

Во всяком случае, мне оно стоило очень и очень дорого, но стало весьма прибыльным источником дохода. Это только поначалу я убийствами по заказу не занимался, считая это недостойным сталкера, позорящим его имя, а потом многое изменилось, после ТОЙ находки. 

Так или иначе, холодное стекло прицела не раз и не два лицезрело последние секунды жизни сталкеров и членов группировок, чем-то неугодивших заказчикам. Прокол был лишь однажды, когда нелицеприятная для меня информация о смерти какого-то ходока на старых складах просочилась в среду одиночек, доставив мне несколько дней неудобств, правда тогда её удалось быстро замять, но после истории я стал осторожнее с делами подобного рода. Заработками подобного рода я занимался год назад, сейчас же отошёл от той поры и подписывался на «мокрый» контракт лишь во время очередного «безрыбья». Случалось такое не так уж и часто, но досаждали подобные недели безделья основательно. На простого добытчика артефактов я уже не тянул - опыт, уважение и репутация профессиональнейшего ветерана, искателя, знатока аномалий и проходчика троп сильно мешали. Так, изредка в зарослях мутировавшей травы полазать с детектором. Основной мой заработок составляли заказы группировок на прокладку новых маршрутов по стремительно меняющейся Зоне. Своими разведчиками они жертвовать не желали, но платили за такие дела весьма прилично, так что не бедствовал, а пару раз я даже проводил научные партии вглубь Зоны. Если бы не проклятый майор, снялся б с якоря вглубь для того, чтобы во всём разобраться. В Зоне творились странные вещи. С месяц назад кто-то или что-то смогло вырубить мощнейший источник психотропного излучения, транслировавший свои волны через антенны старой РЛС советской постройки. Открылись проходы туда, куда раньше не ступала нога сталкера, где по слухам располагались поля артефактов и таинственный Исполнитель Желаний. Фанатики «Монолита» сдерживали натиск ходоков, но где-то неделю назад Зону затрясло. Мощнейший Выброс, равному которому по силе был лишь Сверхвыброс октября 2011 года, когда группа одиночек под руководством сталкера-легенды по имени Стрелок нашла обходной путь, как и два года назад, перекроил карту Зоны и изменил все привычные тропы и пути. Назревала буря, которую я кожей чувствовал, но объяснить, в чём она будет заключаться, я был не в состоянии.

На сборку винтовки умелыми действиями ушло совсем немного драгоценного времени. Оставшись довольным беглым осмотром, я положил её на влажную от утренней росы траву возле себя. Сменить безразмерный плащ, заляпанный бурыми пятнами собачьей крови на удобный новенький костюм серого цвета с нашивками значка радиоактивности - отличительной черты вольных сталкеров, взять купленный пару месяцев назад противогаз запасные фильтры к нему, карманный компьютер, необходимый в качестве средства связи - ещё пять минут, и я почти полностью готов. Почти.

Осталось самое необходимое, самое ценное из всего-то, чем я владею. Оно дороже самых дорогих артефактов и защитных скафандров, дороже лучших детекторов и всего того, чего мне могут за него предложить. Находиться оно в герметичном металлическом кейсе грязно-белого цвета, лежащего глубже основного ящика. Открыть постороннему его не под силу, если только он палец безымянный у меня отрежет. Провожу пальцем по боковой поверхности ящичка, где упрятан чувствительный датчик. Лёгкий щёлчок, и он открывается. Лицо и руки заливает молочно белый свет, приятный и завораживающий. Прикасаюсь пальцами к источнику свечения, лежащему на бумажной подстилке на самом дне коробочки. Слабые разряды тока бьют в пальцы, а затем по ладоням идут длинные голубые искры-молнии. Так и тянет сказать фразу одного лысого киношного персонажа, любившего какое-то золотое кольцо и тянувшегося к нему всю свою пустую жизнь. И если глупое кольцо того не стоило, и уродец был безнадёжно туп и примитивен в своих с ним играх, то «моя прелесть» заслуживала почётного отношения. 

Неизвестно, в чьи руки попадут эти дневниковые записи, поэтому называть я его будут «Объект». Случайному читателю достаточно лишь знать, что он существует, не более того. 

Ещё раз любуюсь искрящейся в руках и приятно  покалывающей кожу тонкими электрическими разрядами Штукой, а затем, торопливо оглянувшись по сторонам, ища возможных свидетелей священнодействия, прячу штуку в карман, подальше от чужих и не в меру любопытных глаз.

Всё, сборы окончены. Можно выдвигаться. Только вот на дорожку посидеть полагается, и никакая Зона не отменит устоявшегося обычая. Лес просыпается, наполняется жизнью и смыслом, шумно вздыхает влажным ароматом листьев и мокрой коры, шевелится, словно древнее чудовище, кронами множества деревьев, смотрит на человека множеством глаз.