Вечер в театре не обманул ожиданий Тони, то есть выдался достаточно скверным. Вся публика глазела на ложу Баррандов, а веера дам так и мелькали, не успевая остужать разгоряченные лица своих хозяек, торопящихся поведать как товаркам, так и просто знакомым свои соображения о завидном самообладании лорда Эшфорда и неразумности леди Джоанны, которая не постеснялась показаться рядом с недавним узником Ньюгейта.

Во время антракта только двое заглянули в их ложу: полковник Бейн, намеренно демонстрируя свою дружбу с Тони – почти весь перерыв он стоял на виду, болтая с ним, – да еще сэр Джордж Грин, сосед по Кенту, решивший выказать свою поддержку, хотя супруга пыталась его не пустить.

– В моей голове не укладывается, чтобы Эшфорд пошел на убийство, моя дорогая, – сказал он жене.

Та лишь покачала головой, потеряв всякую надежду его удержать, и все же заметила:

– Ну да, Джордж, я тоже в это не верю, но вправе ли ты и нас втягивать в пересуды?

Появление полковника Тони не удивило, однако баронет его совершенно растрогал. Ставить под удар свою репутацию – уже благодеяние, а не просто любезность. И Тони очень тепло приветствовал его, а Джоанна постаралась так улыбнуться сэру Джорджу, чтобы он почувствовал, как высоко она ценит его поступок. Позже она шепнула матери, что и не подозревала в соседе такую широту души.

К концу вечера Барранды сделали попытку окончательно выманить Тони из его жилища.

– Я надеюсь, ты будешь завтра у леди Хауард? – спросил у него лорд Барранд.

– Я не собирался идти туда.

– Ты что? Хочешь укрепить их в сегодняшнем заблуждении, что они тебя победили?

– Леди Хауард, полагаю, покажет мне от ворот поворот, – сказал Тони если и шутя, то лишь наполовину.

– Чушь, – вставила леди Барранд.

– А вы уверены, что желаете этого, друзья мои? – очень серьезно спросил Тони. – Одно дело – пригласить на семейный ужин и пойти вместе со мной в театр. Совсем другое – продолжать связь со мной. Я бы не хотел, чтобы Джоанна страдала из-за похвальной верности старой дружбе.

Джоанна подалась вперед и поглядела на Тони:

– Ну, знаешь ли, вряд ли я похожа на юное существо, осаждаемое поклонниками и обожателями. И мне хватит решительности, чтобы призвать их к порядку. Мои воздыхатели, если таковые у меня имеются, Тони, должны принимать меня такой, какая я есть.

– Благодарю вас, миледи, – ответил Тони, пытаясь скрыть за шутливой почтительностью внезапно возникшую эмоциональную признательность Джоанне за ее непоколебимую верность.

Когда они уже ехали домой, леди Барранд повернулась к супругу и спросила:

– Думаешь, он придет?

– Уверен, что да. Малый не трус и многим обязан Джоанне.

– Да ничего особенного я не сделала, папа, – вмешалась в разговор Джоанна. В ее голосе чувствовалось легкое раздражение.

– Ладно, ладно, давайте думать, что через несколько недель страсти утихнут, – постаралась сгладить все противоречия мать.

– А Гидеон Нейлор отыщет пропавшего лакея, – добавил лорд Барранд.

На бал к Хауардам Джоанна наряжалась очень тпательно. И не затем, убеждала она себя, чтобыд произвести впечатление на Тони. Ей хотелось, чтобы вечернее платье выделяло ее среди других молодых женщин. Джоанна не такая, как все. И в белом она на бал не пойдет. Вместо этого она выбрала весьма рискованный фасон, который ни разу еще не отважилась надеть на себя. Ткань была индийская – бледно-зеленый муслин с вплетенными золотыми нитями. Зеленый она всегда любила: так заметнее становились зеленые искорки в ее глазах. А золотая нить загадочно мерцала в таинственном свете свечей. Корсаж был занижен по сравнению с прочими ее нарядами, но все же фасон нельзя было назвать вызывающим.

Глядя в большое – во весь рост – зеркало, Джоанна приятно поразилась своему облику. Она выглядела не то чтобы прекрасной, потому что она не была по-настоящему красивой, но очень привлекательной. Значит, в следующий раз, когда она отправится за покупками, то поговорит с мадам Селест насчет таких тканей и купит их побольше.

Джоанна уже привыкла к успеху у мужчин, которым нравились ее прямые, недвусмысленные манеры. Они как бы освежали после общения с другими светскими дамами. Но в этот вечер она притягивала даже тех представителей сильного пола, которые обыкновенно предпочитали поддаваться волшебству обычных женских чар. Блистать ей было приятно, и она уже думала, что когда Тони появится – если появится, – то ей придется как бы запихивать его в колоду, в которой есть и так уже почти все козыри. Стало быть, если она соблаговолит включить его в свою свиту, то только ради старой дружбы. И не будет впечатления, что она ищет его общества из жалости или потому, что у нее не хватает кавалеров.

Она почти распрощалась с надеждой увидеть его на балу, когда объявили его имя. В то мгновение она ступала на паркет. По залу прокатилась словно волна. Она кожей ощутила удивление и неприязнь собравшихся – настолько осязаемо было чувство шока, которое эти светские люди и не думали скрывать. Джоанна подумала было о том, сможет ли она подойти к Тони сразу же после того, как стихнет музыка, но, разумеется, бросать партнера было совершенно немыслимо, тем более что этот танец был особенным: он предшествовал ужину. Оставалась только надежда на то, что Тони догадается найти полковника Бейна или подойдет к ее родителям.

Джоанне нелегко было сосредоточиться на своей тарелке, не говоря уже о поддержании беседы со своим кавалером. Она старалась утвердительно кивать в нужные моменты, вставлять любезные слова, но все это время мысли ее были заняты одним: каково сейчас Тони?

Следующий танец, контрданс, она тоже уже пообещала. Но, когда кавалер, с которым она условилась, подошел к ней, она извиняюще улыбнулась и предложила, если он не против, вместо танца просто посидеть рядом.

– Боюсь, что я переусердствовала за столом и ужин меня не освежил, – солгала она.

На самом деле с этого места хорошо было видно, куда пойдет Тони. Ее удивило, что он вышел на танцевальный паркет. Но очень скоро, увидев его даму, она все поняла. Он выбрал или, скорее, был избран супругой лорда Каткарта. А эта дама славилась своей любовью к жизни на грани скандала, хотя по-настоящему никогда не переходила обозначенные границы. Заигрывая с опасностью, она не только сумела выжить в супружестве с пэром, которого даже его друзья считали занудой, но и нашла удовольствие в жизни. Танец с человеком, который, быть может, убил, – это то, что нужно было леди Каткарт, повсюду искавшей вызов судьбы, чтобы дать ему достойный отпор. “Ну, слава Богу, значит, тут есть и такие дамы”, – подумала про себя Джоанна, чувствуя и облегчение, и ревность.

Когда музыка стихла, Джоанна отправила своего кавалера к даме, с которой он условился на следующий танец, предварительно заверив его, что она уже пришла в себя. Когда он ушел, Джоанна решила подойти к Тони и леди Каткарт.

Она радостно улыбнулась паре и сделала комплимент наряду леди Каткарт, тогда как Тони только и оставалось, что скрежетать зубами. Он собирался потанцевать еще с двумя-тремя дамами, которым доставляет удовольствие показаться в обществе человека, который балансирует где-то на грани между изгоем и достойным членом общества. После этого можно было уйти. Он не намеревался ни танцевать с Джоанной, ни даже найти ее в толпе, но тут она сама свалилась ему на голову, не оставляя никакого выбора. Улизнуть от нее никак нельзя, даже под тем предлогом, что это ради ее же блага. Поэтому надо было улыбаться и болтать всякую чушь, испытывая сильнейшее желание свернуть ей шею, чтобы и она тоже обзавелась скандальной репутацией. Тем более что она уже всем показала, что его скандальной репутации она не опасается.

“Да, подставить себя под скандал – вот, пожалуй, точное определение ее поведению”, – подумал Тони, а вслух похвалил ее наряд и то, как она сегодня выглядит. Вырез у платья Джоанны был не таким низким, как у леди Каткарт, но никогда прежде не доводилось ему видеть ее бюст столь открытым. И он должен был признать: ему доставляло удовольствие смотреть на ее белоснежную грудь. Он и не замечал прежде, какая у нее прозрачная кожа. Он слышал, что Джоанна ему что-то говорит, но ему не удавалось сосредоточиться. Собственная рассеянность удивляла. Ведь он знает Джо с детства. Почему же он до сих пор не замечал, как изящны очертания ее тела под зелеными волнами платья? Он любезно соглашался со всем, что она говорила, и вдруг осознал, что у него в руке ее танцевальная карточка: стало быть, она сетовала на отсутствие кавалера, и ему пришлось спасать ее от незавидного удела подпирать девичьей спиной стену танцевального зала. Да, похоже, он пригласил ее на вальс.