— Ты отказался от нее. Она добровольно вернулась, чтобы спасти тебя своей любовью. Но твоя беспощадность убила ее. Чего же ты еще жаждешь?

— Твоей смерти! — заревел Кареос, и малиновая молния пронзила ночь.

Вокруг Гориора мгновенно возникло исполинское рубиновое кольцо такой мощи и яркости, что Правитель закричал от боли в глазах. Оружие выпало из его рук.

Корсар стоял рядом и странно улыбался.

— Что ж, теперь ты не скажешь, будто я рассказывал сказки. Узнай хотя бы на прощанье, что ты пренебрег чудесной тропинкой в бессмертие. Мне жаль тебя, Кареос, бывший побратим…

— Проклятый! Проклятый! — яростно орал Правитель, ползая под стеной. — Ты убьешь меня? Так убивай же! Чего ждешь? Твое торжество?

— Я не убью тебя, — вздохнул Гориор, направляясь к своему аппарату. — Тебя невозможно убить. Что я уничтожу? Подобие человека. Суть останется. Вместо тебя родятся новые правители, тираны и насильники. Живи и захлебывайся в злобе.

Прощай!

И вот вспыхивают дюзы квантолета, и Кареос остается одиноким в Башне Молчания, а малиновая звездочка тает в ночном небе, среди равнодушных, насмешливых звезд.

— Я не оставлю тебя в покое, — захлебывался от ненависти Правитель, угрожающе потрясая кулаком. — Я найду тебя в проклятом небе, в преступном логове!..

Глухо шумело море, тонко посвистывал ветерок в пустынных переходах башни, а небо не отвечало на угрозы Кареоса.

Только на рассвете охрана Всепланетного Совета, озабоченная долгим отсутствием Правителя, нашла его в Башне Молчания. Посланцы не узнали Правителя Ораны. Он отправился из своей резиденции энергичным и моложавым, а теперь перед ними сидел на лестнице, глядя в морскую даль, пожилой человек с темным невидящим взором…

Река музыки несла Гледис. Куда, зачем? — не надо было спрашивать. Она сама была сущностью напряженного течения, творила дивные аккорды мелодии. Не было конкретной памяти о личности, о прошлом, о фактах или событиях. Долго так продолжалось или нет — кто мог поведать? Само время слилось с естеством музыки, с сердцем Гледис. Но постепенно музыка угасала, отошла в беспредельность.

Воцарилась глубокая чарующая тишина. И в ней — шелест крыльев. Или шепот ветра?

А быть может, шум ветвей на весеннем дереве?

Она открыла глаза. И сразу же встретила взгляд — нежный, опечаленный и радостный, будто предрассветное небо на Оране. Кто это? Кто это — родной и желанный? А она — кто?

— Гледис, — послышался вздох.

Гледис. Так ее зовут. Гледис? Неужели она жива?

В памяти обрушилась лавина прошлого. Кареос. Башня Молчания. Темный провал и падение в небытие. Печаль в несказанном одиночестве. Беспощадный взгляд Правителя. Что же с нею случилось?

— Гледис!

Она протянула руки навстречу зову, отдала их в горячие ладони.

— Мой Гориор! Ты спас меня от смерти…

— Молчи! Смерти нет.

— Что ты молвил? Я ощутила ее темное дыхание. Я была мертва.

— Сон. Призраки разума. Ты проснулась.

— О мой прекрасный! Ты разбудил меня…

— Тихо. Луч счастья тоже бывает жгучим. Тихо, моя Гледис. Мы вместе. Навсегда.

Больше ничего не надо. Тихо, моя Гледис…

…Величественный ритм Вселенной нес Голубую Звезду вместе с планетами в головокружительные дали. Все было как раньше, как всегда. Но на маленьком небесном теле, почти незаметном среди светил-гигантов, на Астероиде Свободы, готовился неслыханный эксперимент. Гориор и Гледис решили первыми прорваться в Новый Мир, осуществить дерзновенный план Аэраса.

Корсары собрались на огромной площади в недрах астероида под лучами искусственного светила. Они сотворили исполинское кольцо, в центре которого остановились Гориор и Гледис — вдохновенные и сосредоточенные. В пространстве звучала симфония древнего композитора. Мелодия грустила и радовалась, звала и предостерегала, открывала страшные бездны и велела не ужасаться их.

Торжественно замерли Братья Свободы. К Гориору и Гледис подошел Аэрас. Взглянул на тех, кто собрался.

— Братья! Пусть умолкнет музыка. Пусть воцарится мудрое Молчание.

И прозвучали взволнованные слова Учителя:

— Нынче рождается Птица Свободы. Печаль или радость? Боль или счастье? Грустит сердце человека, ибо разрывает пуповину, связывающую его с теплым и уютным лоном матери. Радуется Птица Свободы, потому что прорывается в ширь нового неба.

Братья! Чтобы встретиться — надо разлучиться! Впереди — великий праздник объединения в безмерности разума, духа и чувства. Пусть наши любимые дети проложат огненную дорогу к новым горизонтам; Человеку суждено дать Разум и Сердце Беспредельности! Слушай же меня, Дитя Вечности! Разорви цепь меры, восстань на себя! Настал твой час — РОДИСЬ!

И тогда рубиново-фиолетовое пламя охватило Гориора и Гледис. Они подняли руки в прощальном приветствии.

Таяло тело, осыпалось багровыми искрами вниз, а напряженная струя голубого пламени рисовала новые очертания космического существа. Нежным ореолом окружились чела влюбленных, звездами засияли сердца и объединились в общий костер, полыхающий лазоревым светилом. Гигантский лучистый шар начал исчезать, и послышался из него такой знакомый всем, такой до боли родной голос Гориора:

— Эй, корсары! Почему загрустили? Разве новые, неизмеримые моря не ожидают ваших ветрил? Буря Космоса жаждет поспорить с вашими кораблями. Кто жаждет вечного веселого приключения — за нами!..

Меркурия глубоко взволновала легенда о Звездном Мятежнике. Теперь он более глубоко понял космоисторию Системы Ара, причины упадка, суть мятежа Космократоров Многомерности. Инволюционные зерна, посеянные в далеком прошлом, давали свои ужасный урожай.

Добавочные записи свидетельствовали, что Правитель Ораны Кареос исполнил угрозу — он сумел уничтожить Астероид Свободы. Правда, это произошло после того, как почти все корсары перешли в ноосферу, создав новый виток Суперэволюции в Неведомом. Орана получила покой. О Корсаре постепенно забыли, новые поколения покорно выполняли эволюционную, точнее — инволюционную, программу Кареоса.

Правитель умер, но его идеи воцарились. Принцип силы распространился за пределы Системы Ара. Орана подчинила далекие звездные системы. Космоэнергетика позволяла фундаментально перестраивать планетарную жизнь, мыслящие существа стали жителями пространства. Но ничего не изменилось, кроме масштабов. Не было качественного прыжка, новых горизонтов. Насыщение, насыщение, приобретение, удовлетворение, потребление — в жизни, в чувстве, в мышлении, в стремлении.

Должен был наступить кризис. И он грянул. Победитель Кареос терпел жестокое поражение. Побежденный Гориор восстал из небытия.

Теперь Меркурий понимал, почему Космократоры преисполнены мятежным духом.

Вероятно, они познакомились с идеями Звездного Корсара. А быть может, это телепатический контакт с пространственными вибрациями? Ничто не исчезает, пламя Гориора и Гледис вечно полыхает в незримости.

Как же поступить? Возможно, именно Корсар помог мятежникам уйти? Меркурий уединился в Тартаре, где раньше были заключены Космократоры. Он просмотрел записи контрольных приборов связи, но ничего нового не открыл. На экранах видел…

…Космократоры собрались в центре Тартара, на берегу прозрачного озера, создав живое кольцо. То переглядывались друг с другом, то будто бы обращались к кому-то невидимому. Кто же это? И как они общаются? С помощью телепатического поля? Но ведь контрольные приборы молчат! Никаких сигналов, словно Космократоры избрали какой-то неведомый метод мышления и общения. Вероятно, их психическая волна супериндивидуальна. Такого кода нет в психотеке Системы Ара. Искать наугад — пустое дело. Надо будет перебрать оптильоны вариантов. Ни одна быстродействующая система не управится с таким заданием.