В XI — начале XII века древнерусское Киевское государство вступило в пору своего расцвета. Наследники великого князя Владимира Святого — Ярослав Мудрый (ок. 974–1053), Владимир Мономах (1053–1125) и другие — продолжали дело своего великого предка, расширяя пределы и влияние Киевского государства. И Киевская Русь этого времени — самое крупное и самое могущественное государство в Европе.

В XI–XII вв. закладываются и основы отечественной религиозно-философской мысли. Прежде всего рождается сама форма религиозного философствования, которая станет главной для отечественной общественной мысли на долгие столетия. Суть религиозного философствования заключается в том, что все мировоззренческие, историософские и общественно-политические проблемы решаются в русле христианского вероучения. Научно-философское знание в этом случае имеет ограниченное влияние и служит лишь одним из средств познания смысла существования человека, общества и мира в целом.

Именно в этот период в общественном сознании Руси возникают и постепенно формируются главные идеи и темы, над которыми русские мудрецы будут размышлять и впоследствии.

Одна из основных тем — место Руси во всемирно-историческом процессе. Эта тема появляется уже в «Повести временных лет», ибо неизвестный нам один из первых летописцев, с одной стороны, пытается выяснить и объяснить проблему происхождения Руси, а с другой — вписывает возникновение Руси в уже существующую библейскую историю, считая, что земли руси и славян находятся в пределах земель, доставшихся сыну Ноя Иафету: «Въ Афетови же части седить русь… Афетово же колено и то: варязи, свей, урмане, готее, русь… Афетови же сынове западъ прияша и полунощьныя страны. От сихъ же 70 и дву языку бысть язык словенскъ, от племени же Афетова, нарецаемеи норци, иже суть словене».

Таким образом, Русь оказывалась, как и все другие христианские народы, под Божиим покровительством. В целом же размышления на эту тему были у отечественных любомудров не только отвлеченно-философскими. Они приобретали и непосредственное политическое звучание, ибо показывали русским князьям и всему народу, что Сам Господь покровительствует Руси, раз Он даровал ей такое могущество. При этом богословская, иногда очень сложная и изощренная, аргументация использовалась древнерусскими книжниками именно для того, чтобы подчеркнуть значение Божиего Промысла в возвышении Киевского государства.

XI–XII вв. — это время интенсивного и глубокого освоения русскими мыслителями христианского вероучения, его религиозно-философской сущности. Древнерусские мудрецы уже вполне свободно размышляли в своих сочинениях над самыми главными вопросами, поставленными христианством — о Святой Троице, о сущности греха, о возможности спасения. Их размышления отличались глубокими знаниями, широчайшим кругозором, способностью к тонкому анализу. Многие из них проявили в своих сочинениях настоящий литературный талант. В конечном же итоге рассуждения на богословские темы помогали древнерусским мыслителям найти решение важнейших мировоззренческих проблем, и прежде всего проблемы смысла жизни.

Кроме того, большое внимание уделялось распространению и утверждению христианских истин в сознании людей. Ведь христианское вероучение установилось на Руси не в один момент. Уже говорилось, что достаточно долгое время сохранялись языческие верования. А о восстаниях неких язычников летопись сообщает и во второй половине XI века. Поэтому столь много в религиозно-философском наследии этого периода встречается поучений, слов и посланий, которые должны были донести основы христианской веры и до сознания князей, и до сердец самых простых людей.

Впрочем, в самом русском христианстве продолжали сосуществовать и в какой-то степени противоборствовать различные направления. Так, до второй половины XI века свое влияние сохраняли идеи, свойственные раннему русскому христианству, близкому к кирилло-мефодиевской традиции. Отдельные отголоски этих идей можно найти и в середине XII века. Неким центром подобного понимания христианской веры продолжала оставаться Десятинная церковь, основанная еще Владимиром Святым. А самыми яркими выразителями этого направления в Древней Руси стали митрополит Иларион и Климент Смолятич.

Центрами православия в его византийской, мистико-аскетической трактовке стали киевская митрополичья кафедра, которую обычно занимали митрополиты-греки, и возникший в XI веке Киево-Печерский монастырь. Он был основан преподобным Антонием Печерским (983–1073), но значение общерусского духовного центра приобрел при игумене Феодосии Печерском. Именно в Киево-Печерском монастыре христианская вера проповедовалась как практический образ жизни, соответствующий этическим нормам Евангелия. А идеалом истинной христианской жизни для печерских иноков служило египетское монашество III–IV вв. В XII веке наиболее талантливым представителем этого направления стал Кирилл Туровский.

Необходимо подчеркнуть один важный момент. Последователи кирилло-мефодиевской традиции воспринимали христианство в большей степени как Радостную Весть, в ее евангельском понимании, и верили в возможность спасения одним фактом крещения в Христову веру. Но уже в первых произведениях русских мыслителей, близких к византийской традиции, появляется идея страха Божиего. Эта идея крайне важна для понимания русского православия. «Начало мудрости — страх Господень», — говорится в Псалтири (111:10) ив Притчах Соломона (1:7, 9:10). Более того, в тех же Притчах утверждается — «страх Господень прибавляет дней, лета же нечестивых сократятся» (Пр. 10:27). Следовательно, один из важнейших путей к спасению — это испытание страхом Господним. Ведь Господь насылает Свои кары и страх Божий для того, чтобы очистить человека от скверны и избавить от грехов. Результатом же такого очищения является обретение премудрости и познание Божиих тайн.

В XI–XII вв. христианское вероучение из монашеских и церковных кругов все шире распространяется среди мирян, постепенно вытесняя языческие верования. Процесс этот длился долго и был весьма сложен. Однако уже в этот период появляются первые христианские сочинения, написанные светскими людьми, свидетельствующие о все возрастающем авторитете христианского миросозерцания в мирской среде. Наиболее яркие из них — «Поучение» великого князя Владимира Мономаха и «Слово» (или «Моление») Даниила Заточника. Впрочем, языческое мировосприятие тоже сохранялось достаточно долго, о чем свидетельствует ярчайший древнерусский памятник «Слово о полку Игореве».

Еще одной важной характеристикой данного периода следует считать возникновение темы русской святости. Древняя Русь, осваивая многовековой христианский опыт, принимает и многих христианских святых. Прежде всего, на Руси уже в этот период устанавливается особый культ Пресвятой Божией Матери, выраженный, помимо прочего, в почитании чудотворных икон, одна из которых — икона Владимирской Божией Матери — стала на все времена христианским символом России. Кроме того, стоит выделить культы святого Климента, святого Николая Мир Ликийского и святого Георгия. В то же время появляются и первые собственно русские святые. Причем интересно, что первыми святыми на Руси были признаны не служители церкви, а князья-братья Борис и Глеб.

Возникает и новый литературно-философский жанр — жития святых, составивших со временем огромный пласт отечественной агиографической литературы (от греческих слов «агиос» — святой и «графо» — пишу, описываю). Первые жития, переведенные большей частью с греческого языка, появились в Древней Руси уже в первые десятилетия после принятия христианства, а может быть, и раньше. С XI века появляются и жития русских святых.