Расцвет отечественного религиозного философствования в X–XII вв. был неслучаен. Ведь уже в XI веке русские книжники владели разными языками и могли читать богословские и философские книги не только в переводах, но и в подлинниках. Кроме того, именно в этот период на Руси создается большой корпус переводной литературы, которая и служила первоисточниками для формирования русской религиозно-философской мысли.

Поэтому можно сказать, что философия стала известна на Руси уже в XI веке благодаря переводам на славянский язык христианской литературы — Библии, сочинений отцов церкви, трудов византийских и болгарских философов-богословов. Влияние последних необходимо отметить особо, ведь большинство христианских книг попадало на Русь именно в болгарских переводах.

Библия переводилась постепенно, по частям, причем вначале стали известны переводы новозаветных книг, а затем уже и отдельные тексты Ветхого Завета. Интересно, что в Древней Руси довольно-таки долго сохранялось настороженное отношение к Ветхому Завету. Считалось, что увлечение ветхозаветной тематикой, посвященной истории древних евреев, не принявших Христа, ведет к отступлению от канонов христианской веры. Первый полный перевод Библии появился на Руси только в конце XV века.

Особой популярностью в Древней Руси пользовались «Евангелия-апракос», которые включали в себя краткие тексты четырех Евангелий, «Деяний Апостолов» и «Посланий Апостолов», расписанные по неделям богослужений («апракос» — в греч. недельные). «Евангелием-апракос» была и первая известная на Руси рукописная книга, сохранившаяся в полном объеме — Остромирово Евангелие (1056–1057). А из ветхозаветных текстов отдавали предпочтение Псалтири — книге, содержащей 150 псалмов, автором которых считается библейский царь Давид. Причем Псалтирь использовалась и как учебник, по которому учились грамоте и письму. В 2000 году во время раскопок в Новгороде были найдены деревянные дощечки, так называемые «церы», представляющие собой, видимо, своеобразные страницы «деревянной» книги, которые содержат тексты некоторых псалмов. Время создания этих текстов датируется концом X — началом XI в. Таким образом, на сегодняшний день Псалтирь — это самая древняя рукописная русская книга.

Из сочинений отцов церкви на Руси наибольший авторитет получили творения Иоанна Дамаскина, Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Богослова, Ефрема Сирина, Иоанна Лествичника. Так, труды Иоанна Златоуста почитались как образчики выдающегося красноречия. А например, трактат Иоанна Дамаскина «Источник знаний» долгое время был не только книгой для чтения, но и сохранял значение своеобразного учебника по христианской философии.

Немалую роль в развитии философии в Древней Руси сыграли «Шестодневы» — книги, в которых на основе библейских сюжетов пространно рассказывалось о сотворении и устройстве мира. Так, «Шестоднев», составленный Иоанном Экзархом Болгарским на рубеже IX–X вв., известен во многих списках, что свидетельствует о его широкой распространенности.

Большое внимание уделяли также сочинениям, носившим энциклопедический характер — «Изборникам». Следуя примеру царей Болгарии, «Изборники» составлялись для великих киевских князей. В эти книги, наряду с фрагментами из Библии и правилами богослужения, включались сложные философские и богословские тексты. От XI века до нас дошли две такие книги — «Изборник 1073 года» и «Изборник 1076 года».

Немалое распространение получили и апокрифы — произведения, написанные на библейские сюжеты, но не признанные каноном. Занимательные по форме и содержанию, наполненные фантастическими подробностями, стремящиеся дать точные объяснения буквально каждому слову, апокрифы стали любимым чтением и древнерусских книжников, и простого люда.

Многочисленные книги, переведенные с болгарского, а позднее и непосредственно с греческого языков, не только способствовали распространению на Руси христианского вероучения, но и сыграли большую роль в развитии уже собственно русской религиозно-философской мысли.

О жизни Илариона, митрополита Киевского, нам практически ничего не известно. Есть лишь два упоминания в «Повести временных лет», запись похожего содержания в конце «Исповедания веры» самого Илариона (или от его имени), ссылка Симона на «Житие Антония» (о поставлении в пресвитеры и пострижении Илариона Антонием) и упоминание его имени в «Уставе Ярослава». Единственный достоверный факт — в 1051 году, в правление Ярослава Мудрого, совет епископов избрал его киевским митрополитом, первым, русским по происхождению. До него (с 1037), да и долгое время после него, этот важнейший церковно-политический пост занимали исключительно греки, назначаемые из Византии.

В самом избрании Илариона усматриваются два важных факта. С одной стороны — это попытка возродить традиции ранней, еще Владимировой поры, Русской Церкви, глава которой избирался всеми епископами. С другой стороны, здесь заметно желание подчеркнуть независимость Киевского государства от Византии как в церковном, так и в политическом смысле. И недаром сам Иларион, в отличие от митрополитов-греков, стремился к завоеванию Русской Церковью самостоятельного положения, поддерживал идею самостоятельности и всего Русского государства. Впрочем, эта ситуация продолжалась недолго — уже вскоре великие киевские князья вновь обратились к покровительству константинопольского патриарха. Видимо, помимо прочего, немаловажное значение здесь имело разделение церквей, произошедшее в 1054 году. И имя Илариона больше нигде не упоминается.

Тем не менее личность Илариона, митрополита Киевского, несомненно принадлежит к числу наиболее значительных в отечественной истории. Ведь он внес весомый вклад в становление русской культуры, создав первое отечественное литературно-философское произведение — «Слово о Законе и Благодати».

«Слово о Законе и Благодати» написано между 1037–1050 годами. Оно было очень популярно на Руси, недаром сегодня известно более чем 50 списков XV–XVI вв. и в разных редакциях. Кроме того, митрополиту Илариону принадлежат два текста — «Молитва» и «Исповедание веры», которые обычно публикуются вместе со «Словом».

Логический анализ позволяет разделить «Слово о Законе и Благодати» на три составные части. Первая часть — это своеобразное философско-историческое введение. В его основе лежит рассуждение о соотношении Ветхого и Нового Заветов — Закона и Благодати. Смысл подобного рассуждения многообразен. С одной стороны, это продолжение чисто богословского спора между западной, римской церковью и церковью восточной, православной. Дело в том, что западное христианство почитало Ветхий Завет как собрание разного рода правовых норм, как оправдание свойственных западному миру прагматических устремлений и т. д. На Востоке Ветхому Завету придавалось гораздо меньшее значение.

Иларион в своем «Слове» стоит ближе к Восточной церкви. Он говорит: «Прежде был дан Закон, а потом Благодать, прежде — тень, а потом истина». Таким образом, Иларион подчеркивает, что следование нормам только лишь Ветхого Завета не приводит людей к спасению души, как не спасло знание Закона («тени») древних иудеев. Более того, предпочтение Ветхого Завета может привести к иудаизму.

Лишь Новый Завет («истина»), данный человечеству Иисусом Христом, является Благодатью, ибо Иисус своей смертью искупил все людские грехи, а посмертным воскрешением Он открыл всем народам путь к спасению.

В доказательство своей мысли Иларион пишет пространное рассуждение на тему библейской притчи о Сарре и Агари. Это рассуждение — первый образчик символическо-аллегорического толкования библейских сюжетов в русской литературе. Впоследствии символическое толкование Библии станет основным методом в творчестве древнерусских книжников.