В Житии выражается надежда и желание видеть в Димитрии миротворца от «междоусобные брани». А образ самого святого Димитрия Угличского Житие оценивает как «добропобедного», «преславного победоносца», «необоримого» «хранителя царствия» и «заступника» за Русскую землю. На эту оценку, видимо, повлиял тот факт, что «молитвами» святого Димитрия правительственным войскам удалось разбить мятежные войска под Москвой в начале декабря 1606 года.
Несмотря на официальную канонизацию царевича Димитрия, этот святой далеко не сразу получил народное признание. Во всяком случае, в течение еще минимум двух лет — 1608–1610 — у многих сохранялась вера в то, что настоящий царевич Димитрий жив. Так настоящим царем был признан новый самозванец Лжедмитрий II, под знамена которого встали многочисленные войска. Кроме того, появились и другие самозванцы, буквально расплодившиеся тогда по всей России.
Конечно и в случае с канонизацией царевича Димитрия, и в том, что его не признавали святым, большую роль играла политическая конъюнктура. Тем не менее со временем политическая ангажированность постепенно уходила в небытие, зато образ святого Димитрия Угличского как заступника Русской Земли и чудотворца все более утверждался в сердцах русских людей, а его житие уже постоянно публикуется в Минеях Четьих, издаваемых в XVII–XVIII вв. Известный агиограф Димитрий Ростовский, автор четвертой редакции Жития, сравнивает Димитрия Угличского с убитыми Святополком Борисом и Глебом, а число чудес, явленных святым (преимущественно исцелений от слепоты), доводит до 46.
ЧУДОТВОРНАЯ КАЗАНСКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ34
Обретение чудотворного образа Казанской Божией Матери церковное предание относит к 1579 году. Именно тогда, после пожара, уничтожившего половину Казани, девятилетней девочке Матрене Онучиной явилась во сне пречистая Богородица и повелела возвестить всем, что в земле, на месте сгоревшего дома Онучиных, хранится Ее икона. Сообщению девочки поначалу не придали значения. Однако сон повторялся еще дважды. Тогда Матрена со своей матерью сами откопали икону, а священник ближайшего Никольского храма Гермоген с крестным ходом отнес икону в свой храм. А после молебна икону перенесли в казанский Благовещенский собор. До начала XVII века икона почиталась в основном в Казани и Москве. Интересен тот факт, что позднее, в Смутное время, священник Гермоген станет патриархом Русской Православной Церкви и прославится своими подвигами и мученической смертью во имя спасения Отечества.
Образ Божией Матери, обретенный в Казани в 1579 году, с наиболее благодатной силой впервые проявил себя в годы Смуты. В Казанском ополчении был список с иконы, который воины вручили князю Д. М. Пожарскому. В 1612 году икона стала Путеводительницей всего второго ополчения, двинувшегося из Нижнего Новгорода на освобождение Москвы. Накануне решающего сражения с интервентами, засевшими в Москве, русское воинство три дня постилось и молило Богородицу о милости перед Казанской иконой. А победа, одержанная в этом сражении, была расценена как очередное свидетельство покровительства Божией Матери России.
С этих пор икона Казанской Божией Матери приобретает общерусское значение. Поначалу возникло народное почитание — сразу после освобождения Москвы в 1612 году, когда в отсутствие царской власти воины ополчения «уставиша праздник торжественный празновати о таковой дивной победе».
Общегосударственной святыней, «палладиумом царского дома Романовых, защитницей столицы царства и охранительницей трона» икона сделалась к 1636 году при царе Михаиле Федоровиче Романове, когда на Красной площади Москвы был построен каменный Казанский собор. Он был одним из немногих в то время храмов на Руси, посвященных этому образу, но сразу же занял второе место в иерархии столичных храмов. Собор возводили на средства царской семьи, которая, как свидетельствует Новый летописец, «начата к тому образу веру держати велию и повелеша празновати дважды в год и ход уставиша со кресты». Так почитание образа все более соединялось для царя Михаила Федоровича и его семьи с восприятием Казанской иконы как символа покровительства Богоматери не только Российскому государству, но и, особо, новой царской династии. Это личностное отношение, крепнущую веру и почитание образа можно считать главными источниками создания все новых и новых храмов сначала в Москве, а затем и по всей России. Как показали наблюдения современных исследователей над хронологией строительства храмов в честь Казанской иконы, вплоть до 1611 года ее почитание первоначально распространялось лишь в Казани с отдельными выходами по Поволжью. Но бурный рост строительства Казанских храмов наблюдается уже со второй половины 20-х гг. XVII века. Он набирает силу после 1632 года, когда на Красной площади в Москве начали возводить собор во имя всенародной святыни.
Та же закономерность ощущается и в многочисленных чудесах, явленных от списков с Казанского образа, — большинство из них отмечено в годы правления первых Романовых. При царе Михаиле Федоровиче было семь таковых явлений — в Москве (1612 и 1632), в Черниговской (1622), Владимирской (1624), Волынской (1636), в Костромской (1642) и в Пензенской (1643) губерниях. Тремя явлениями отмечено царствование Алексея Михайловича — в Витебске (1654), Тобольске (1661) и Зарайске (1673). При царе Федоре Иоанновиче — одно явление в Соловецком монастыре в 1676 году. При совместном правлении малолетних царей Иоанне и Петре отмечено два явления, а в царствование Петра зафиксировано семь явлений иконы — в Киеве (1699), в Шлиссельбурге (1702), в Костромской (1702), Харьковской (дважды в 1708) губерниях, в Каргополе (1714)ив Пензе (1717).
Как можно заметить, наибольшее количество явлений этой иконы в XVII веке падает на царствование Михаила Федоровича. Видимо, это совсем не случайно: люди сохраняли еще живую память об образе, выведшем Россию из многолетней братоубийственной бойни, для них события Смутного времени были еще живой историей. В восприятии русского народа Казанская икона уже спасла, а затем и постоянно оберегала от погибели не только страну, но и ее жителей. В качестве примера можно привести «Повесть о Савве Грудцыне», герой которой, современник Михаила Федоровича, был избавлен от договора, подписанного с дьяволом, только по молитве перед Казанским образом в Москве. Примечательно, что свидетелем этого чуда был царь.
В 1649 году Алексей Михайлович официально распространил почитание образа на все государство. Кстати, этот день, 22 октября, стал последним общим праздником единой Русской Церкви.
К 60-м гг. XVII века, с одной стороны, течение российской жизни постепенно вошло в спокойную колею и память о помощи Казанской иконы постепенно покрылось туманной дымкой легендарного прошлого, а с другой — страна вступила в новую полосу испытаний, связанных с Расколом Церкви. Последние годы царствования Алексея Михайловича и правление его преемника — Федора Алексеевича стали переломными в почитании образа, ибо гонимые приверженцы «древлего благочестия» страстно ожидали покровительства от святыни. Из столичного Казанского собора начался путь в ссылку главных идеологов старообрядчества — «неистового» Аввакума и Ивана Неронова. По преданию, сохраненному П. И. Мельниковым, после разгрома царскими войсками Соловецкого монастыря икона Казанской Божией Матери — комнатный образ, ранее принадлежавший Алексею Михайловичу, — увела старца Арсения в заволжские леса, где тот основал первый раскольничий скит.
Новый всплеск чудотворений от образа приходится уже на годы Северной войны, но именно тогда происходит переосмысление образа как святыни, оберегающей Русскую Землю от нашествия иноплеменников.
Так, в 1709 году, накануне Полтавского сражения, перед иконой молился Петр I, а в 1710 году икона из Москвы была перенесена в Санкт-Петербург и здесь после строительства в XIX веке Казанского собора хранилась. В 1812 году, отправляясь в русскую армию, перед Казанской иконой Божией Матери стоял на коленях М. И. Кутузов. Сейчас чудотворный образ находится в Богоявленском соборе в Москве.