- Кстати, где оно? Ты его сняла? – поинтересовалась она.

- Оно на месте, - мрачно ответила я, покрутив печатку на пальце. – Только почему-то опять невидимое ни для кого, кроме меня.

- Хм, - Элис задумчиво прищурилась. – По-моему, оно становится видимым тогда, когда ты берёшь с собой карты, - предложила она неожиданно простой ответ. – То есть, когда становишься Катериной.

Я помолчала, обдумывая её слова.

- Знаешь, а может ты и права, - кивнула я. – Надо будет проверить… Но с графом всё-таки лучше встречаться как можно реже. От греха подальше.

- Ну это уж не знаю, как тебе удастся, - Элис с сомнением покачала головой. – Ты его заинтересовала, и он наоборот будет стремиться видеться с тобой как можно чаще.

Я фыркнула.

- Если он переусердствует, ему придётся развестись и просить у папы моей руки, - брякнула я и испугалась собственных слов.

Элис изогнула бровь, окинув меня внимательным взглядом.

- Лори, дорогая, а это мысль, - протянула она.

- Сплюнь, - посоветовала я. – Ещё не хватало всерьёз рассматривать этого господина в качестве возможного жениха.

- Ты не хочешь стать графиней? – непринуждённо поинтересовалась подруга.

- Не горю желанием, - я пожала плечами и решительно шагнула к ложе. – Пошли, антракт сейчас закончится.

К моему беспокойству и ужасу с началом второй части оперы Монтеррей не ушёл к себе, а остался в нашей ложе. Он сидел рядом с папой за моей спиной, и они о чём-то тихо говорили, но я остро чувствовала, как его взгляд медленно скользит по шее и плечам, словно ласкает. Очень хотелось поёжиться, или оглянуться, но я сидела прямо, глядя на сцену и стараясь сосредоточиться на представлении. Благодарение Господу, как только занавес закрылся, он вежливо попрощался и вышел.

- Очень милый джентльмен, - заметила мама. – Жаль, что с его женой такое несчастье.

- Очень жаль, - подтвердил папа. – Он бы подошёл тебе, Лори.

Я закашлялась, усиленно обмахиваясь веером. Опасные мысли, папа, ой опасные.

- Поехали домой, - приложив руку к виску, я добавила. – У меня что-то голова разболелась.

Следующие дни принесли множество событий, и моя жизнь в очередной раз резко изменилась.

В следующий раз Монтеррей пришёл на Грейсчёрч через два дня после нашей встречи в опере, но я благоразумно закрыла дверь на ключ. Кроме всего прочего, я ждала клиентку, и поэтому не могла долго с ним разговаривать. Он постучался, и сразу представился.

- Это Конрад, Катерина. Открой пожалуйста.

- У меня нет времени, милорд. Я же сказала, оставьте меня, - через дверь ответила я. – Если у вас очередные вопросы, оставьте карточку, как делают все, и я назначу вам время.

- Я хочу видеть тебя сейчас. Просто поговорить.

- Невозможно, милорд, - я покачала головой, хотя он и не мог видеть этого.

- Катерина, впусти меня! – требовательно произнёс он, и подёргал дверь.

- Уходите.

Я услышала тихое ругательство, и удаляющиеся шаги. Возвращаясь домой, на всякий случай поменяла экипаж, опасаясь, что настойчивый граф мог остаться и следить за мной. Следующее светское мероприятие, на которое предстояло идти с родителями, должно было состояться через день, и отказаться не представлялось никакой возможности. Папа уведомил за завтраком, что на рождественском балу в Сент-Джеймсе он собирается объявить о помолвке. У меня оставалось два с половиной месяца, чтобы выбрать будущего супруга. Я чуть не выругалась за столом.

- Так что, дорогая моя, если ты не определишься до декабря, то мне придётся самому заняться этим вопросом и подобрать тебе мужа, - спокойно сказал он, словно не замечая моего бледного лица.

- Да, папа, - выдавила я из себя.

Совершенно некстати вспомнился Деймон, и тут же его место занял Учитель. «Даже не смей, Лори», - словно наяву услышала его тихий голос.

- На приёме у лорда Олбани я буду наблюдать за тобой, - предупредил папа. – Там будет много достойных молодых джентльменов.

Не знаю, как я высидела до конца завтрака. Окружающее было как в тумане, а мысли лихорадочно метались в голове. Что делать? У кого просить помощи?

- Да, кстати, я пригласил графа Монтеррея сегодня на обед, - папа решил добить меня окончательно. – Он, конечно, женат, но у него есть связи, и он может дать дельный совет.

Тут я не выдержала.

- Ещё не хватало от него советы выслушивать! – выкрикнув, я поднялась из-за стола и бегом поднялась к себе в комнату.

И пусть думают, что хотят! Слёзы душили, но я стиснула зубы и до боли сжала кулаки. После обеда снова ждали клиенты, и не хотелось предстать перед ними с красными, заплаканными глазами, тем более что кроме них они ничего больше не видели. Едва я захлопнула дверь, как раздался тихий стук.

- Лори, это я, - мама переступила порог и подошла к кровати. – Милая, наверное, это моя вина, я тебя слишком разбаловала. У тебя было больше свободы, чем у других девушек, и ты привыкла, что сама решаешь, как жить и что делать. Это немножко не так, - она ласково погладила меня по голове. – Есть обязательства, которые надо выполнять, если не хочешь стать изгоем в обществе. Например, замужество. Если с нами не дай бог что-нибудь случится, то твоим опекуном станет кто-то из лордов, назначенный королём, и отец очень боится, что этот человек просто подороже продаст тебя какому-нибудь не слишком достойному джентльмену в жёны, и ты всю жизнь будешь несчастна. Поэтому он настаивает на свадьбе. Так для всех будет лучше, Лори, доченька.

Я проглотила ком в горле и кивнула.

- Я… я понимаю, мама, но… - я сделала глубокий вдох, заставив голос не дрожать. – Я думала, что выйду замуж за любимого человека, - тихо закончила я.

Улыбка мамы была немного грустной.

- Такое к сожалению бывает редко, - она вздохнула. – И как бы грубо это ни звучало, постарайся всё-таки влюбиться до Рождества, - мама заглянула мне в глаза. – Или хотя бы выбрать того, кто не будет тебе противен.

Я снова кивнула, отведя взгляд.

- Хорошо, мама, постараюсь.

Кто бы ещё подсказал, как влюбиться в другого, не разлюбив первого?.. Наверное, Учитель мог бы ответить на мои вопросы, но первая к нему не пойду. Пусть лучше сам позовёт. Значит, Катерине осталось радовать общество не более чем до Рождества. Потом ей придётся исчезнуть из Лондона навсегда.

- Я хочу побыть одна, - тихо попросила я.

- Конечно, дорогая, - мама вышла и закрыла за собой дверь. Мне надо срочно успокоиться, съездить на Грейсчёрч, и вернуться до обеда. По крайней мере, можно не беспокоиться, что Монтеррей сегодня заявится к Катерине.

Очень не хотелось видеться с ним за обедом, и возвращаясь вечером домой, я мучительно придумывала причину, по которой могу остаться в комнате. Больная голова не годилась, а то могут вызвать доктора из-за частых приступов. И вообще, я никогда не отличалась болезненностью, и плохое самочувствие свидетельствовало только о моём нежелании спуститься за стол. Так ничего и не придумав, я тихо, через чёрный вход, пробралась к себе, и позвонила Бетти, переодеться. Намеренно выбрав домашнее платье из коричневого вельвета, я собрала волосы в тугой пучок и понадеялась, что Монтеррей не будет рассматривать меня слишком пристально. Ровно к семи вечера я спустилась в столовую, и через минуту раздался звонок в дверь. Граф был пунктуален.

К моему удивлению, обед прошёл безупречно. Монтеррей за всё время обратился ко мне едва ли два или три раза с ничего не значащими вопросами о погоде и комплиментами. Я вежливо отвечала. Вопреки характеристике Элис, он не выглядел угрюмо, весьма охотно разговаривал с отцом о делах в поместье и давал советы, несколько раз остроумно пошутил, и в общем, действительно оказался приятным собеседником. Вот только его взгляд, когда Монтеррей смотрел на меня, словно обжигал, а в карих глазах плавали золотистые искорки. В какой-то момент он усмехнулся словам папы, и я чуть не поперхнулась, настолько эта усмешка напомнила Учителя. Как только обед закончился, я извинилась и поспешно покинула столовую, сославшись на усталость. Боже упаси остаться с этим человеком наедине, не знаю, и знать не хочу ничего про его тайны. И если нелёгкая принесёт его на приём у лорда Олбани, я ни на шаг не отойду от родителей, и ни за что не стану с ним танцевать. В этот вечер, когда я засыпала, мне вдруг очень захотелось увидеть Деймона. Пусть даже и во сне, но увидеть его ещё раз.