Потом начальство заводит речь о беспрекословном подчинении, о том, что командир знает все лучше всех, о дезертирстве и подъеме по тревоге и о многом другом. Затем начинается разборка станкового пулемета, проверка готовности номер один, проверка обмундирования, строевые занятия. И — наряды, наказания, дисциплинарные взыскания, отправка на гауптвахту, бритье наголо, проверка, вычищена ли обувь, подъем для проверки и приведения в порядок своих личных вещей… И — разговоры о дисциплине, дисциплине, дисциплине…

Зачем все это? На случай войны? Но как и когда это произойдет? Или нас готовят к тому, чтобы убивать людей? А в чем же тогда разница между бундесвером и нацистской группой Винтерфельда?

Ну ладно, я знаю, что теперь мне придется получить срок, потому что в школе я не сумел понять, в чем смысл нашей демократической армии — бундесвера. Вот почему я сравниваю ее сейчас с бандой поджигателей, совершающей налет на общежитие иностранцев. Ну ладно, люди, я понял. Но скажите мне: какое отношение имеет к демократии все, чему нас учат здесь, в бундесвере? А на стрельбах?! В кого мне прикажете стрелять — в деревянные мишени? Чего ради? А приказы! Какие они нам отдают приказы! Начиная от приказа чистить утром зубы до приказа отказать в увольнительной, если унтер-офицер заметил на рубашке пятнышко у кого-нибудь из тех, кто построен в пятницу для отправки домой на субботу и воскресенье.

Почему я вообще пошел служить в бундесвер добровольцем? Некоторые из моих сверстников не захотели выбрать такой путь. А я пошел, когда меня призвали, прямо из института и больше не думал о своем решении. Не думал я и тогда, когда Йорг начал рассказывать мне о своих националистических штучках. Я просто делал все, что мне говорили. Кто бы ни говорил…

Это началось, когда они послали меня в гимназию. В один прекрасный вечер к нам домой явился преподаватель Мертенс. Посидел, поболтал в гостиной с родителями, а потом позвали меня. Мертенс предложил мне решить несколько задач по арифметике. Что-то про орехи, которые надо было умножить на энное число. Ответами он был доволен. Опросил, собираюсь ли я в гимназию. Я увидел серьезные лица родителей и почувствовал, что для них это важный момент в жизни. Иметь в семье человека с образованием? Это, безусловно, было бы еще одной победой в семье Крайесов. Один дед — шорник, другой — мельник. Отец — часовщик. А сын со временем получит институтский диплом.

Мне институтская карьера была не по душе. В школе остались все мои друзья. Только несколько человек из нашей деревни Альсвайлер пошли в гимназию — сыновья врача и аптекаря. Я их терпеть не мог. Словом, я задумался и повесил голову.

— Ну-ну, видите, он согласен! — заявил учитель Мертенс. — Вы видели, он кивнул! До свидания, фрау Крайес. Спасибо, господин Крайес. До завтра, Петер!

Так я стал гимназистом. Отметки у меня были не блестящие. И переход в старшие классы гимназии давался мне с трудом. Но аттестат есть аттестат. Его у меня никто не отнимет.

«Знаешь ли ты, какое горе причинил своим близким?» Я знаю, я хотел оправдать их ожидания. Я был послушным сыном. Я послушно играл по воскресеньям в футбол за первую команду, одетую в красно-белые футболки.

Никаких проблем у них со мной не было. Я был послушным сыном, послушным солдатом. Таким, каким меня хотел видеть капитан Радайн. Я оправдывал до поры до времени все ожидания. И мои начальники чувствовали мое послушание, когда проявляли свою власть. Всякое доброе дело должно быть вознаграждено. Почему же у меня ничего не получилось?

— У вас аттестат об окончании гимназии, Крайес, — заявил мне во время перекура Радайн. — Вы должны знать многое, что происходит за воротами нашей казармы. Проведите-ка у нас следующее занятие по текущей политике. Какие сейчас самые актуальные события? Ну вот, например: «Значение директивы 59 в рамках НАТО». Когда вы сообщите фактические данные, я выступлю с комментариями — раскрою международный характер этого документа и расскажу о попытках Москвы противостоять нашей стратегии.

Черт возьми! Чтобы я выступил с докладом на политическую тему? Сделать реферат еще куда ни шло, но рассуждать о политике? Политика всегда была моим слабым местом. С горем пополам состряпал я информацию на тему о внешнем соотношении сил. Но выступить с докладом по конкретной политической теме? Нет. Может быть, Радайн хочет устроить мне проверку — все ли я правильно скажу? Или он решил дать мне шанс для продвижения по службе? Нет уж, увольте!.. Постепенно я пришел к мысли о том, что надо подготовить реферат, а не доклад.

Итак, Радайн, я подготовлю реферат, но ты еще удивишься, когда услышишь, что говорит сапер Крайес!

— Как дела, Петер, готов твой доклад? — поинтересовался Маттиас, которому предстояло сделать сообщение о противопехотной осколочной мине. — Понимаешь, у меня ничего не получается. Не мог бы ты мне помочь? Ты ведь способный.

Еще один уверовал в мои способности!

— Ну, давай посмотрим, что там у тебя? — снисходительно ответил я. — Что ты затрудняешься изложить?

— Да уж очень гнусная штука эта осколочная мина. Ты бежишь по местности, не видишь тросика-взрывателя. Но вот ты задел его ногой, мина приподнимается примерно на метр от поверхности земли и взрывается. Она разбрасывает осколки и в радиусе ста метров поражает насмерть. Убежать некуда; даже если бросишься на землю, конец один.

— Ну и что? — спросил я Маттиаса. — У тебя-то в чем загвоздка, что не получается?

— Я никак не найду подходящего сравнения, чтобы показать, как действует эта мина. Как опрыскиватель белья или как дождевальная установка?

— Нет, такое сравнение не пойдет. Мина — это не опрыскиватель белья.

— Надоел мне этот проклятый Радайн с его вечными докладами и сообщениями, — простонал Маттиас. — Скоро мое терпение лопнет, не могу больше слушать его. В самом деле, неужели нет ничего важнее для военной подготовки?.. Попрошу внимания, господа, — передразнил он Радайна. — Когда я проходил военное обучение, мне дали однажды тему в самый последний момент, времени на подготовку не оставалось. В тот вечер мы все вместе сидели за пивом. И вот заходит наш инструктор и говорит: «Сидите, сидите спокойно, ребята, не буду вам мешать. Кстати, ефрейтор Радайн, чуть не забыл сказать вам: завтра на первом уроке вы сделаете сообщение о принципах действия базуки». Вот и пришлось мне корпеть всю ночь, готовить доклад. Так бывало в наше время, господа…

Эту байку мы слышали от Радайна сто раз. Подражая Маттиасу, я тоже попытался передразнить Радайна.

— Господа, — начал я радайновским голосом. — Сейчас перед вами выступит известный новатор, автор новых методов обучения в бундесвере сапер Крайес. Он прочитает вам один из своих широко известных докладов. Сегодня тема его доклада — саперный гвоздь, сокращенно — сапергвоздь. Прошу, господин Крайес… — Я откашлялся: — Итак, сапергвоздь. Он состоит из трех частей: а — шляпка, бэ — стержень, вэ — острие. Все три части взаимосоединены в вышеназванной последовательности, так что спутать их трудно, да и вообще такое случается редко. Материал, из которого сделан сапергвоздь, — качественная крупповская сталь, закаленная, пожалуй, сильнее даже, чем вы, мои господа! Ха-ха-ха, простите за маленькую шутку… Итак, переходим к использованию сапергвоздя. Большинство поступает неправильно, забивая гвоздь просто так, не по науке. Прежде чем приставить сапергвоздь к тому месту, куда вы хотите его забить, поверните гвоздь острием вверх, — видите, как важно знать расположение всех трех основных частей гвоздя! — поставьте шляпкой на твердый предмет и несильно ударьте 300-граммовым молотком по острию. Только после этой процедуры верните гвоздь в исходное положение и короткими, но энергичными ударами забивайте его в дерево. Вышеописанный метод позволит избежать растрескивания дерева в месте забивки сапергвоздя… Надеюсь, господа, все вы точно зафиксировали основные данные о гвозде, поскольку завтра мы будем писать сочинение на эту тему. Благодарю за внимание…