Наряду с этим китайские войска приняли непосредственное участие в иностранной военной интервенции против молодой Советской республики на Дальнем Востоке.

Этими действиями китайских властей были возмущены китайские трудящиеся в России и в самом Китае, которые на своих митингах и собраниях требовали проведения дружественной политики в отношении Советской России.

27 сентября 1920 г. НКИД РСФСР в специальной ноте повторил положения Обращения 1919 г. и вновь подчеркнул, что НКИД «неуклонно будет придерживаться тех принципов, которые изложены в Обращении Русского Советского Правительства от 25 июля 1919 года, и положит их в основу дружественного соглашения между Китаем и Россией».[23] Однако положение не изменилось. Пекинские власти сделали вид, что они поняли советское заявление как односторонний отказ, и не спешили с соответствующими переговорами. Между тем ссылаться на ноту 1920 г. как на доказательство одностороннего отказа Советского правительства от каких-то договоров не было никаких оснований. Это касается не только предложений об аннулировании неравноправных договоров, но и предложений Советского правительства об отказе от русской доли контрибуции за восстание ихэтуаней. Объясняя юридическую сторону дела, советское представительство в Китае в ноте от 13 декабря 1923 г. отмечало: «Ноты Советского Правительства от 1919 и 1920 гг. действительно говорят об отказе от боксерской контрибуции. Но одного того факта, что Китайское Правительство ознакомилось с их содержанием, недостаточно для того, чтобы оно могло освободиться от формальных обязательств, наложенных на него заключительным протоколом 1901 г. Ноты Советского Правительства заключают в себе, с одной стороны, изложение точки зрения на все русско-китайские вопросы и, с другой стороны, предложение заключить на этих основах соглашение. Но, к сожалению, Китайское Правительство не дало еще надлежащего ответа на эти ноты, и, как известно, до сих пор никакого соглашения между Китаем и Союзом не заключено. То, что Китайскому Правительству известно их содержание, еще не дает никакого права последнему основывать свои действия на их тексте. Китайское Правительство приобретает права, вытекающие из принципов советских деклараций, лишь в том случае, когда эти принципы будут оформлены двусторонним актом, имеющим международное значение».[24]

Переговоры об установлении дипломатических отношений и развитии дружественных связей между двумя государствами все эти годы не давали положительных результатов. Причины были все те же — часто сменявшиеся правительства в Пекине находились в зависимости от иностранных держав и воли отдельных милитаристов, также ищущих покровительства у тех или иных империалистических держав. Велась политика в угоду иностранцам, а не в интересах китайского народа.

США, Франция, Англия и Япония использовали всевозможные средства, чтобы сорвать установление нормальных советско-китайских отношений. Но шло время, и менялась обстановка в мире. Западные страны под давлением объективного развития истории и успехов СССР на международной арене вынуждены были признать СССР, антисоветский фронт давал трещины. 1 февраля 1924 г. Советский Союз признало английское правительство, 7 февраля — итальянское.

Китайское правительство не могло дальше затягивать урегулирование отношений с СССР. Была достигнута договоренность о порядке переговоров, разработаны проекты соглашений, и 13 марта они были парафированы. В связи с этим последовал грубый выпад США с угрозами в адрес китайского правительства о «серьезных» последствиях возможного возобновления формальных сношений между Советским и китайским правительствами. Но на этот раз дипломатический нажим не достиг цели. 31 мая 1924 г. советско-китайское Соглашение было подписано.

Этому способствовало, во-первых, то, что в Китае поднялось движение против срыва ратификации Соглашения и, во-вторых, что внутриполитическая обстановка в стране накалялась: готовилась очередная схватка между крупными группировками милитаристов, укрепились позиции гуанчжоуского правительства, где работали советские советники. Желая укрепить свое положение в этой междоусобной войне, руководители пекинской группы пошли на подписание Соглашения.

Советско-китайское Соглашение от 31 мая 1924 г. включало статьи об отказе правительства СССР от специальных прав и привилегий, касающихся всех концессий, приобретенных царским правительством, от прав экстерриториальности, об аннулировании в соответствии с заявлением Советского правительства от 1919 и 1920 гг. договоров, соглашений, затрагивающих суверенные права и интересы Китая и заключенных между царским правительством и какой-либо третьей державой или сторонами, о недопущении в пределах своих территорий существования или деятельности каких-либо организаций или групп, ставящих своей задачей борьбу против правительства другой страны. Предполагалось, что вслед за подписанием Соглашения в течение одного месяца должна состояться конференция сторон для обсуждения других вопросов.

Соглашение было тепло встречено демократической общественностью Китая. Так, газета «Бэйцзин жибао» в статье от 2 июня 1924 г., озаглавленной «Счастливейшее событие», писала, что весь китайский народ единодушно одобряет Соглашение, «так как лучшего договора Китай никогда не подписывал ни с одной иностранной державой… Советское правительство полностью осуществило те высокие принципы, которые были изложены в декларациях 1919 и 1920 гг. Соглашение открывает новую эру сношений между двумя великими соседними странами Азии». Эта высокая оценка китайско-советского Соглашения была подтверждена в 1945 г. и Мао Цзэдуном на VII съезде КПК: «Советский Союз первым отказался от неравноправных договоров и заключил с Китаем новые равноправные договоры».[25]

Крупные капиталистические державы смотрели на Китай как на неполноправную сторону и поэтому назначали в Пекин дипломатические представительства второго ранга — миссии. Осуществляя Соглашение 1924 г., Советское правительство в ноте от 17 июня 1924 г. сообщило правительству Китая «о своей готовности учредить в Пекине Посольство СССР, а также принять в Москве Посольство Китайской Республики». В ответной ноте китайское правительство сообщало, что оно «весьма польщено этим новым доказательством того, что Советское правительство остается верным принципам равенства, взаимности и справедливости в своих отношениях с Китаем»[26]

В соответствии с Соглашением стороны должны были в течение месяца собраться на конференцию для выработки соответствующих соглашений. Но китайская сторона стала тянуть со встречей, и сторонам удалось собраться лишь в августе 1925 г. На конференции обсуждались разные вопросы в подкомиссиях, в том числе по уточнению границ, но такая подкомиссия провела лишь три заседания, а потом в Китае началась междоусобная война. В июне 1926 г. переговоры были прекращены.

Таким образом, вопрос о «проверке своих национальных границ», поднятый статьей 7 Соглашения 1924 г., не был рассмотрен сторонами на советско-китайских переговорах в 1925–1926 гг. в Пекине. При этом надо отметить, что речь шла лишь о «проверке», о «редемаркации границ», что вовсе не означает ревизии русско-китайских договорных актов о границе. Такого намерения у сторон при заключении Соглашения 1924 г. не было, да и не могло быть. Напротив, советская и китайская стороны в своих соглашениях — Пекинском от 31 мая 1924 г. (ст. 7) и Мукденском от 20 сентября 1924 г. (ст. 2) — ясно подтвердили, что они будут «держаться настоящих границ». Затем и северные милитаристы,[27] и пекинское правительство, а впоследствии правительство Чан Кайши, унаследовавшие былые представления о Вселенной от китайских богдыханов, начали выдвигать далеко идущие требования о пересмотре границ между СССР и Китаем в пользу последнего.