— Не все червяки такие громкие.

Джон снова шлёпнул его по руке, улыбаясь.

— А это ещё что должно значить?

Дорже в упор посмотрел ему в глаза.

— Нет, Джон. Совершенно точно нет.

Джон нарочно подумал о сексе, о прошлой ночи, когда...

— Прекрати, — Дорже наградил его сердитым взглядом. — Я серьёзно, Джон. Это не сработает.

Джон широко улыбнулся.

— Ты в этом так уверен?

— Да, я уверен! — Дорже смотрел серьёзно, почти с болью. — Слушай, кузен... любовь моя. Дело не в твоей раздражающей дружбе с этим безнадёжным Фиграном.

— Да брось! — вспылил Джон. — Фиграну уже лучше. Даже ты так сказал. И в любом случае, это совсем другое!

— Я знаю, что это другое! — рявкнул Дорже. — Именно это я и пытаюсь тебе сказать!

— А Фигран был чисто жалостью с моей стороны. Ревик — мой друг.

Дорже покачал головой, раздражённо щёлкнув языком.

Когда он в следующий раз посмотрел на него, в его тёмных глазах стояли сильные эмоции.

— Послушай меня, — сказал он. — Я знаю, он был твоим другом. Но он бл*дский убийца, Джон. Не такой, как Фигран... даже не такой, как Териан. Ты понятия не имеешь, с кем имеешь дело в лице него.

— Он спас мою жизнь, Дорж.

— Это был другой мужчина.

— Не совсем.

— Да, совсем! — возразил Дорже, раздражённо повысив голос. — Послушай меня. Теперь он отличается даже от того, каким ты встречал его как Меча, Джон. Отличается от мужчины, которого ты видел в Дели... или в Китае. Он уже не тот.

— Так каков он тогда? — спросил Джон, не скрывая скептицизма.

— Он совершенно затерялся в том, что они из него сделали! — сказал Дорже. — Никаких тормозов, Джон. Не осталось ничего, чтобы держать его чувства под контролем. Он перескакивает с одного на другое без предупреждения, без причины... и всё это сломлено, разъединено. Травма и ненависть, всё то, что они с ним сделали — это всплывает на поверхность, и ему ни до чего нет дела. Ни до чего, Джон! У этих частей нет сожаления, нет совести. Я наблюдал за ним, когда там был Балидор. Он как животное, Джон.

Джон поднял ладони и позволил им упасть на бедра.

— Ладно, слушай, — сказал он. — Я понимаю. Он запредельно страшный. Но он же всё равно животное, посаженное на цепь, верно?

— Цепи рвутся, Джон.

— Ага... а от Балидора я слышал, что ошейник держится прекрасно. Он сказал, что тестировал его. Уже несколько раз.

— Да, — Дорже кивнул, перебив его резким жестом на языке видящих. — Пока что да. Пока что он работает. Балидор всё ещё хочет провести несколько тестов.

— Ага. Ладно. Но если Ревик собирался бы сломать эти цепи, то ты правда думаешь, что он потратил бы этот шанс, чтобы добраться до меня? Низшего, громко думающего шурина? Ты не думаешь, что он попытался бы добраться до рыбки покрупнее? Например, до Балидора? — он сглотнул, пожав одним плечом. — ...Или Элли?

Дорже не улыбнулся и даже не перевёл взгляд. Он лишь щёлкнул языком, уставившись в резервуар.

— Он не навредит мне, Дорже, — тише произнёс Джон.

— Чушь, — в глазах Дорже проступила злость, когда он повернулся. — Что за дерьмо ты пытаешься мне впарить, Джон? Ты не только человек, ты ещё и её брат. Почему бы ему не увидеть в тебе продолжение её... или даже Балидора? Букашка-человек, если уж на то пошло. Достойная уничтожения уже по одной лишь этой причине, особенно с твоим-то громким разумом.

Джон скрыл улыбку.

— А твоя точка зрения отличается... чем?

— Ты — моя букашка, — рявкнул Дорже, отказываясь смягчаться. — Забей, Джон! Ответ — нет!

Джон невольно улыбнулся ещё шире.

Дорже не ответил тем же. Он лишь покачал головой, крепко скрещивая руки поверх футболки с Radiohead. Когда-то это была любимая футболка Джона, но они оба пришли к выводу, что на Дорже она смотрится лучше.

Джон покосился на джинсы видящего и осознал, что они тоже принадлежали ему.

— Ни за что, бл*дь, — зло взорвался Дорже на своём английском с сильным акцентом. — Нет, Джон. И если ты попросишь меня ещё раз, я позову Балидора и заставлю выгнать тебя отсюда. Навсегда, — для пущего эффекта он опять наградил его гневным взглядом. — Я серьёзно, Джон. Я не пущу тебя туда.

Джон лишь пожал плечами, откинувшись на спинку стула с мягкой обивкой.

Положив ладонь на бедро Дорже, он вздохнул и уставился в потолок, медленно массируя его мышцы.

— Ладно, — миролюбиво согласился он. — Как скажешь, Дорж.

— Это не сработает, Джон.

— Я услышал тебя, чувак. Расслабься.

Джон продолжал массировать ногу видящего, разминая мышцы так, как нравилось Дорже.

Когда спустя несколько минут он не прекратил, Дорже откинулся на спину, всё ещё напряжённо скрестив руки на не слишком широкой, но мускулистой от mulei груди. Продолжив массаж, Джон увидел, как другой мужчина через несколько минут закрыл глаза.

Джон подождал ещё немного, продолжая разминать мышцы его ноги. Ощутив, что Дорже начинает поддаваться, расслабляться, он скользнул поближе к нему. Видящий вздрогнул, но не посмотрел ему в глаза и не оттолкнул его руки. Он молча сидел там, пока Джон массировал его ногу. Ещё через несколько минут Дорже издал тихий звук, задышав тяжелее.

— Гад ты, Джон. Даже для человека.

— Не похоже, чтобы ты так уж возражал.

— Я серьёзно. Не круто, Джон.

Но длинные пальцы Дорже стиснули рубашку Джона и притянули ближе.

— Я знаю, — отозвался Джон. Он поцеловал Дорже в шею, затем в губы. Он затянул поцелуй ровно настолько, чтобы видящий потянулся за ним, когда он поднял голову.

— Я не забуду этого, — коротко добавил видящий. — Это злоупотребление, Джон... использование в своих интересах того, кем я являюсь.

— То есть, то, что ты делаешь каждый день со своими супер-силами видящих?

— Это другое. Это личное.

— А мой разум — не личное?

— Я не всегда делаю это намеренно... — начал Дорже.

— Не всегда? — Джон улыбнулся. — Как скажешь, кузен.

— Я серьёзно, Джон. Наши отношения будут напряжёнными, если ты продолжишь в том же духе... — Дорже резко умолк, когда Джон потянулся к его ремню. Его голос сделался хриплым, он закрыл глаза, стараясь контролировать дыхание. Он крепче стиснул Джона, притягивая его ближе.

Джон ощущал от него прилив желания, похожий на импульс жара в груди, и в следующее мгновение ладонь Дорже сжалась.

— ...Мать твою. Ненавижу, когда ты так делаешь. Знаешь же, что ненавижу.

— Знаю, — пробормотал Джон, всё ещё всматриваясь в его лицо. — Но ты же простишь меня, кузен, — вновь поцеловав его, он слабо улыбнулся. Он знал, что победил, когда увидел в глазах Дорже остекленевший взгляд.

— Может, и не прощу. Я не буду прощать вечно, Джон.

— Да, будешь, — сказал Джон. — На веки вечные, кузен... и я тоже буду вечно прощать тебя.