Глава 25. Эмиссар

Касс стояла под безлистным вишнёвым деревом, которое росло частично внутри пагоды, выкрашенной красной краской. Их с Багуэном оставили ждать здесь больше часа назад.

Тёмные ветки дерева тянули свои суставчатые руки к серому, низко нависавшему небу. Этот контраст почему-то заставлял небо выглядеть ещё более блеклым.

Зима полностью трансформировала тот Город, который помнила Касс.

Она бы вообще могла не узнать, где находится, если бы не высокие стены да несколько зданий, которые выделялись среди безлистных деревьев. Сами деревья, которые были все в цвету, когда она в последний раз стояла в этом месте, теперь имели лишь ветки-руки да прутики-пальцы. Они росли из участков земли, окружённых пожелтевшей травой, коротко подстриженной, покрытой тёмным мхом, а в некоторых местах и тонким слоем льда.

Большинство теплолюбивых зарослей оказалось укрыто или перенесено в оранжереи, которые занимали большую часть пространства прямо за стенами Тяньаньмэнь и Воротами Меридиана. Движение вокруг их освещённых дверей и стен говорило Касс, что внутри самих оранжерей бурлила работа, даже в такое время ночи.

Все пруды и колодцы были закрыты.

Птичьи клетки занесли в помещения, у многих деревьев обернули основания, чтобы сохранить их в тепле и уберечь от сильного снега и льда. Домашний скот тоже перевели в крытые стойла. Касс видела лишь нескольких лошадей, сбившихся вместе под деревьями на одном из пастбищ, их силуэты чернели на фоне светящихся огней квадратных теплиц.

Такое чувство, будто Город погрузился в зимнюю спячку.

Выдохнув облачко пара, она задрожала на ноябрьском морозе, жалея, что не отказалась от замысловатого шёлкового наряда в пользу нормального мехового пальто и одной из тех ушанок в русском стиле.

Касс подышала на ладони, затем сдула чёлку с глаз. Её волосы хоть и оставались всё ещё красными на концах, но за последние месяцы выцвели, и её от природы прямые чёрные волосы отросли настолько, что крашеные кончики занимали лишь небольшую часть.

Она знала, что китайским видящим будет всё равно, как она выглядит. В отличие от многих видящих, китайцы относились к ней с пренебрежением не потому, что она человек, а потому, что она принадлежала к одной из «низших рас» азиатов, смешанных с европейской и африканской кровью.

Она не сама это поняла.

Багуэн сообщил ей это на своей отрывистой смеси прекси и английского с сильным акцентом.

Один из слуг, проводивший их в пагоду, сказал ей, что через два дня должен пойти снег. Посмотрев на пустой двор, Касс задалась вопросом, не пойдёт ли этот снег до того, как лидер Лао Ху согласится удостоить их аудиенции.

В любом случае, она знала, что внутри наверняка намного теплее — там, где предположительно ждала хозяйка, усмехаясь над ними из-за стен Внутреннего Города и попивая горячее импортное рисовое вино. А тем временем Касс и Багуэн оставались запертыми снаружи Ворот Меридиана, отмораживая свои уважающие задницы в дурацкой церемониальной пагоде.

Конечно, Вой Пай не отвергла их прямым текстом.

Даже напротив, каждое сообщение, которое они получили, было вежливым до чисто издевательского уровня.

Им, как эмиссарам Моста, устроили экскурсию по всем наружным территориям. Их водили по нескольким разным садам, оранжереям и чайным домикам. Им вручили дары в виде оранжерейных цветов и вышитых саше. Им читали стихи, пели песни и устроили демонстрацию, где видящие в традиционных костюмах сражались на древних мечах.

В какой-то момент были даже куклы.

Вой Пай растянула почтительные церемонии до уровня зубодробительного безумия — иронично, но Касс подозревала, что тем самым она добивалась, чтобы они почувствовали себя как можно менее почётными гостями.

После нескольких часов поклонов, чтений стихов и вручения бессмысленных подарков, Касс всерьёз начала терять терпение. В глубине души она задавалась вопросом, не стоит ли ей просто взять письмо Элли, сунуть в руки одного из охранников, показать им всем средний палец и самостоятельно вернуться на площадь Тяньаньмэнь.

Вместо этого она сидела на холоде и смотрела на Багуэна, а письмо Моста лидеру Лао Ху лежало внутри её парчовой курточки.

Почему из всех возможных людей Элли послала на это маленькое задание именно её, находилось вне понимания Касс.

Она полагала, что это не имело значения. Ей не нужно быть видящей — или китаянкой — чтобы понимать, когда ей дают от ворот поворот.

Багуэн, похоже, соглашался с ней. Он посмотрел на неё тёмными глазами и пожал одним плечом. Это был почти человеческий жест, и когда он сделал так, она невольно улыбнулась и дёрнула его за рукав.

— Отстой всё это, — сказала она, сжимая его мускулистую руку.

— Не увидится с нами, — произнёс он на прекси с акцентом.

— Думаешь, она совсем нас пошлёт? — Касс нахмурилась и показала ему на языке жестов видящих: «Я думала, она примет нас хотя бы из-за Балидора».

Он небрежно пожал плечами, но она видела, как он слегка закатил глаза.

Она знала, что это адресовалось не ей.

Вой Пай ему не нравилась. Вдобавок к историческим трениям между Лао Ху и версианцами, он считал её действия неоднократным неуважением к посредникам — и к Ревику, и к Элли. Он был настроен практически так же, как Балидор.

Касс не могла не согласиться.

«Что нам делать?» — показала она жестами.

«Послать ей предупреждение», — показал он в ответ.

Она улыбнулась, слегка хихикнув. «И чем же мы его подкрепим?»

Он озадаченно нахмурился и показал в ответ: «Мы подкрепим свои слова Мостом. Мечом... Syrimne d’Gaos».

Подумав над этим, Касс кивнула.

Приласкав его широкую щеку ладонью, она поцеловала его в полные губы, и он прикрыл глаза. Затем, вздохнув, она показала на охранника, который стоял у основания лестниц спиной к ним.

— Ты можешь заговорить с ним? — произнесла она по-английски, зная, что так их с меньшей вероятностью подслушают. — Просто чтобы начать, имею в виду. Сделай так, чтобы он подошёл сюда. Ты немного более... внушителен, чем я, Багс. Я могу взять на себя сами угрозы, если хочешь.

Он криво улыбнулся.

— Нет, — сказал он. — Я угрожать.

Широко улыбнувшись, она наблюдала, как он выпрямился в полный рост. Он поправил длинную рубашку в китайском стиле на плечах, чтобы она хорошо легла на его широкой фигуре, затем хрустнул костяшками пальцев массивных рук. Подмигнув ей, он легко скользнул к краю пагоды.

Касс провожала его взглядом, качая головой и посмеиваясь.

Он спустился по ступеням с грацией, которая всегда её немного удивляла, и с хрустом перешёл на подстриженную замёрзшую траву. Подойдя ближе к видящему в церемониальном одеянии, Багуэн встал перед ним. Очутившись прямо перед мужчиной, который был значительно меньше него, он наградил его суровым взглядом. Гневно сверля его своими чёрными глазами, он подвинулся ещё на несколько дюймов, подчёркивая их разницу в росте, которая составляла около шестидесяти сантиметров.

Когда охранник побледнел, Касс широко улыбнулась.

Она вроде как любила чувство юмора Багуэна.

Глядя на широкое обветренное лицо и желтоватые косички, которые каскадом спускались на спину версианца, сплетённые с кожаными шнурками и даже перьями, охранник Лао Ху поклонился, используя знак Моста, чтобы выказать уважение.

Касс опять захихикала.

Она дразнила Багуэна, называя его своим викингом, но никогда не была уверена, понимает ли он, о чём она. В любом случае, он выглядел слишком китайцем, чтобы это сравнение было полностью точным.

Наблюдая за ним сейчас, она не могла подавить прилив чувств к этому здоровяку.

Она знала, что Элли считала их отношения с Багуэном странными. Джон мало что говорил, но у неё сложилось впечатление, будто он считает, что всё сводится к сексу.

И ладно, возможно, во многом так и было, особенно поначалу.

Вспомнив, что Чандрэ сказала обо всём этом во время их последнего настоящего разговора, Касс вздрогнула. Восточно-индийская видящая не смягчала удар и прямо заявила Касс, что она пустышка, лживое нарциссичное дитя; что она заботится только о самой себе и слишком травмирована эмоционально, чтобы быть верным партнёром кому бы то ни было. На этом она не остановилась. Она пропесочила Касс за то, что та играла с её чувствами, потому что она женщина; сказала, что у неё «комплекс члена» из-за её отца, и это сделало её чрезмерно уважительной к мужчинам... и так далее, и тому подобное.

Всё это было резким. Особенно резким, потому что она понимала — Чандрэ говорила каждое слово совершенно серьёзно. С другой стороны, Чан никогда не церемонилась со словами.

Балидор предупреждал её вскоре после того, как они с Багуэном познакомились.

Он говорил ей, что Чандрэ редко ввязывается в отношения, особенно для видящей её возраста, и что она нелегко воспримет измену, и что Касс нужно решить всё с ней прежде, чем затевать что-либо с Багуэном. Позднее он также сказал ей, что если не было прямым текстом обговорено, что договорённость носит только сексуальный характер, то любой видящий будет ожидать хотя бы предупреждения перед тем, как она заведёт себе других сексуальных партнёров.

Надо было его послушать.

Не то чтобы это помогло. К тому времени, когда Касс наткнулась на Чандрэ на базе Повстанцев в горах, Чандрэ уже была в ярости.

Между ней и Балидором присутствовало какое-то странное напряжение, и этого хватило, чтобы Чандрэ наорала на неё и за это. Касс и сама это заметила, и поэтому не совсем поверила «предупреждению» Балидора относительно Багуэна. Она понимала, что лидер Адипана по своим причинам не одобряет её отношения с Багуэном.

То напряжение между Балидором и Багуэном лишь усилилось, когда Ревик переметнулся. Балидор не раз открыто обвинял Багуэна в шпионаже. Он также обвинял Касс в том, что она сочувствует Восстанию/Ревику.