— Я ценю чувство юмора лорда Сид-мута, и к тому же он хорошо танцует. Но я чувствую себя гораздо спокойнее с лордом Клитероу. Мне кажется, что ему интересна я сама, в то время как лорда Сидмута привлекает лишь моя красота. И я по-прежнему немного боюсь его, — добавила она задумчиво. — Он всегда ведет себя как джентльмен, — сказала она в ответ на гневный возглас Кейт. — Просто я чувствую в нем какую-то опасность. А вот с лордом Клитероу я в полной безопасности.

— А тебе когда-нибудь хотелось, чтобы один из них поцеловал тебя или крепче обнял во время танца? — спросила Кейт. — Не находишь ли ты одного из них таким же привлекательным, как они находят тебя?

— Они оба хороши собой, правда? Но нет, мне не нужны их поцелуи. Наверное, это не в моем характере, Кейт. Я еще не встретила никого, кто убедил бы меня, что с ним мне будет лучше, чем дома. А ты хочешь с кем-то поцеловаться? — спросила она с улыбкой.

— Нет, пожалуй, — ответила Кейт. Удивительно, но в этот момент она вдруг представила, как лорд Сидмут склоняется над ней, чтобы прижать свои губы к ее губам. Наверное, это произошло потому, что они говорили о нем и о поцелуях. — Но я действительно хочу, чтобы меня целовали. И любили. Разве ты не завидуешь, когда наблюдаешь за Арден и Гаретом?

— Я радуюсь за них; иногда я ощущаю неловкость, когда они прикасаются друг к другу на людях. Но зависти я не чувствую, — ответила Линнет.

— Мне грустно слышать это, Линнет. Ты, самая красивая девушка в Лондоне в этом сезоне, только и думаешь о том, как бы вернуться домой, в Йоркшир.

— Тут не из-за чего грустить, Кейт. Другое дело, если бы мне хотелось чего-то, что я не могу получить. Но мне ничего не нужно от мужчин. Может быть, когда-нибудь мое отношение изменится, но не сейчас.

Кейт знала, что сестра говорит правду. И хотя они были очень близки, она не могла понять эту особенность Линнет. Это не была холодность: Линнет была любящей сестрой и дочерью. Но в ее натуре, кажется, не было места страстям.

Хотя леди Элизабет с мужем выезжали в свет не так часто, как их дочери, но все же достаточно для того, чтобы порадоваться их успехам и начать беспокоиться по поводу ухаживаний неразлучных лорда Сидмута и лорда Клитероу.

Однажды утром, когда молодежь отправилась на раннюю прогулку верхом, мистер Ричмонд и вдовствующая маркиза задержались за завтраком, обсуждая успехи девушек.

— Как ты думаешь, им могут сделать предложение до конца сезона? — спросил мистер Ричмонд.

— Вопрос не в этом, а в том, будет ли принято это предложение, — ответила вдова.

Брови мистера Ричмонда поднялись.

— Значит, ты считаешь, что у лорда Сидмута серьезные намерения? Он очень настойчиво ухаживает за Линнет. А как по-твоему, кто может сделать предложение Кейт?

— Думаю, что сэр Гораций Грэнби и мистер Джордж Уитли оба увлечены Кейт, Эдвард. К концу сезона один из них вполне может решиться на предложение.

— Ты права. Они все время увиваются вокруг нее. Насколько мне известно, оба они весьма достойные молодые люди.

— Да, это так. Подходят ли они Кейт, вот в чем вопрос.

— А Сидмут?

— Он совсем не подходит Линнет, — ответила вдовствующая маркиза. — И я не думаю, что он сделает ей предложение.

— Как! Ведь он оказывал ей столько внимания. Лучше бы ему не играть ни ее сердцем, ни репутацией.

— Ты думаешь, он затронул ее чувства? А я вот не уверена, Эдвард.

— Трудно сказать, — задумчиво произнес он. — Она ведет себя с ним очень дружелюбно и благосклонно.

— Так же, как и с Клитероу, — заметила вдова. — И если один из них и решился бы сделать предложение, то скорее это был бы Клитероу.

— Должен сознаться, что он нравится мне больше. Если бы Линнет вышла за него, она была бы в надежных руках.

Вдовствующая маркиза улыбнулась и кивнула в знак согласия.

— Безусловно, лорд Клитероу очень подошел бы Линнет, и я его очень люблю. Но сознаюсь, я испытываю слабость к лорду Сидмуту, — произнесла она, и в глазах ее блеснули озорные искорки.

— Мне кажется, Элизабет тоже к нему неравнодушна, — сказал Эдвард.

— О да, она ведь знала его отца, такого же сумасбродного и очаровательного молодого человека, как его сын. Я тоже вспоминаю маркиза с нежностью.

Мистер Ричмонд шутливо произнес:

— Мне кажется, не пристало истинной представительнице методистской церкви признаваться в слабости к такой парочке проказников, как отец и сын Сидмуты.

Она рассмеялась.

— Знаешь, Эдвард, что больше всего веселит меня сейчас? То, что если Клитероу сделает предложение, а Линнет его примет, семья Отли придет в смятение из-за необходимости породниться с нами.

„Его дядя — епископ, он высоко стоит в церковной иерархии и, весьма вероятно, станет архиепископом. А его мать! Суровая и властная старая зубастая рыбина. Можешь себе представить семейный обед с ними? Всего лишь один вежливый вопрос о научных интересах Линнет — и она шокирует всех за столом.

— Я никогда не был близко знаком с семьей Отли. Они действительно так ужасны?

— Я всегда жалела Джеймса. Он вовсе не слабый человек, но насквозь пропитан верностью своей семье. Он принял наследство раньше, чем Сидмут, и его мать перегнула палку, развивая в нем чувство долга по отношению к семье и титулу.

— А будет ли он подходящим мужем для Линнет, если он так воспитан?

— Думаю, да, Эдвард. Он явно не совсем такой, как все Отли, иначе он не сдружился бы так с Сидмутом. Он противостоял бы склонности Линнет к бегству от действительности в мир науки, а его любовь к ней могла бы помочь ему бросить вызов косности его семьи.

— А что ты скажешь о Сидмуте? Если у него нет серьезных намерений насчет Линнет, то чего же он хочет?

— Не думаю, что он хочет чего-то определенного, Эдвард. Его лихорадочные ухаживания за Линнет — больше, чем сумасбродство. Гарри Лифтон вернулся с войны совсем другим человеком.

— Но он, кажется, оправился от своих ранений, Кейт, — заметил мистер Ричмонд.

— Наверное, он пережил нечто более страшное, чем ранения, Эдвард. И еще я думаю, — продолжила она тихо, — что он выбрал не ту сестру!

Это неожиданное заключение озадачило не только мистера Ричмонда, но и ее саму.

Но когда позже она вернулась к этой мысли, то решила, что была права. В глубине души она знала, что маркиз был хорошим человеком, несмотря на то недоброе, что владело им сейчас. В спокойные времена, когда молодому человеку не приходится сталкиваться с ужасами войны, Гарри никогда не стал бы играть чувствами молодых женщин. И если он по-настоящему полюбит какую-то девушку, ее сердце не будет страдать. А у Кейт было что предложить ему: ее прочная связь с реальным миром могла бы уравновесить его буйный нрав. Просто стыд, что никто из них не понимает того, что стало так очевидно для нее сейчас.

В те дни, когда вдовствующая маркиза занималась своей благотворительной деятельностью, она не принимала никаких приглашений на вечер. Она сидела и с удовольствием наблюдала за племянницами, собиравшимися на очередной светский раут.

В этот вечер, когда Линнет спустилась вниз в вечернем платье в греческом стиле, маркиза обнаружила, что смотрит на нее другими глазами, и ею овладело легкое беспокойство. Не следовало ли им в последние годы задуматься над тем, почему Линнет углубилась в научную работу? Не спряталась ли эта девушка за своей красивой внешностью?

После своего разговора с Эдвардом маркизе еще больше захотелось опекать семью Ричмондов. Если бы она не устала так сильно, а время не было таким поздним, она бы поехала вместе с ними. Позже она задавала себе вопрос, изменило ли бы это что-нибудь в случившемся в этот вечер.

Начало этого званого вечера не отличалось от предыдущих. Молодые люди спешили обратиться к Линнет с просьбой записать их на танец, причем лорды Сидмут и Клитероу, как всегда, умудрились опередить всех. Кейт тоже предвкушала удачный вечер, окруженная как своими постоянными поклонниками, так и теми, кому не посчастливилось оказаться партнерами Линнет.