Судьба… Я вернусь обратно, мама. Вы всё-таки добились своего. Но не сейчас. Как наёмница, я всё ещё связана нитью заказа. И я исполню его… Время эмоций придёт после. А теперь я стану такой, как была — уверенной, рассудительной, сильной. Я — Поющая. Я — не боюсь боли. А любовь — та же боль… Потом, всё потом!

Пой, Альнаор, пой! Это единственное, что тебе осталось.

Здесь нет никого — только небо и я;

Скользит между туч алых молний змея,

Охотничьим рогом вдали отзывается гром…

О зов одиночества! Стон или клич?

К чему-то стремиться, чего-то достичь —

Здесь всё осыпается мелким колючим дождём…

Незаметно для самой себя обнаруживаю, что стою на длинном, уводящим вдаль от города, пирсе, изогнутым клыком врезающимся в море. Волны одна за другой бьются в отполированный веками гранит. Над неистовствующей стихией протяжно вскрикнул буревестник, молнией лавирующий между туч.

Возвышенно-пусто, лишь тени и эхо,

На длинном пути встанет новая веха,

И будут сменяться виденья зеркал в зеркалах…

Всё слишком постыло, всё слишком знакомо,

Мираж не разрушит поблекшее слово;

Что весит кусочек души на холодных весах?..

Я замерла. Сердце защемило от безумного желания распростать бьющиеся под тугим ветром крылья, взмыть ввысь, туда, где разрываются на клочья резкие линии молний. Просто быть, просто очистить разум, отдаться на волю беснующегося хаоса. Не чувствовать. Не думать. Не вспоминать.

Вокруг неподвижность — ни жеста, ни звука;

Сплелись воедино тоска и разлука —

О миг одиночества! Миг без конца и границ…

Замершее время, надорваны струны,

Лишь молнии чертят зловещие руны,

А сердце рыдает под вспышки далёких зарниц….

Песня — вскрик раненой птицы — вспыхнула и оборвалась, как нить жизни под лезвием неумолимой судьбы. Легче? Или так только кажется? Может ли человек уничтожить свою память?…

Почти на автомате мозг отдаёт команду, настолько абсурдную и несовместимую с моей сущностью, что та моя часть, что ещё способна адекватно воспринимать происходящее, замолкает в шоке. Я направляюсь в трактир.

Ближайшее винное заведение оказалось совсем рядом. Я молча вошла в полутёмное помещение, чуть не поперхнувшись от едкого дыма, в изобилии витавшего внутри. Громкие разговоры и пьяный смех смолкли в мгновение ока, и я всей кожей ощутила любопытствующие взгляды, направленные на меня со всех углов трактира. Стараясь не сбиться с ровного шага, не поднимая головы, добрела до одиноко стоявшего в тени столика и устало опустилась на малость покорёженный стул, спрятав лицо в ладонях.

— Милейшая, — раздался над ухом насмешливый голос. Неохотно я подняла взгляд, узрев перед собой дородную фигуру хозяина заведения. — Вы будете что-нибудь заказывать? Если нет, извольте покинуть помещение, а то вы заняли целое место.

Посетители с интересом уставились на меня, ожидая продолжения представления. Я поморщилась. Демоны, как же я могла забыть, что во всех людских делах непременно участвуют эти скромные золотые и серебряные монетки! Можно было бы конечно свалить всё на совесть Ветара, ведь по идее наниматель обязан обеспечивать своих воинов всем необходимым…

Под дружный хохот завсегдатаев я поднялась, собираясь уйти.

— Позвольте мне угостить вас, леди, — морским бризом пропел знакомый голос. Я повернула голову и с некоторым удивлением увидела неторопливо приближающегося к нам старого эльфа. Под его пронзительным взглядом трактирщик съёжился и притих, а шуточки и смех завяли на корню. Миг на раздумье, а затем я кивнула, занимая прежнюю позицию.

— Как вам будет угодно, милорд Лейаторри.

Эльф грациозно скользнул на стул напротив меня, коротко махнув рукой хозяину. Тот, разом потеряв весь свой лоск, бесперерывно кланяясь, улизнул за прилавок. Не прошло и минуты, как на нашем столе, точно по волшебству образовалась бутылка явно дорогого вина и искусно сервированные блюда, названия и составляющие которых я не рискнула бы определить.

— Ваше здоровье, — чуть приподнял бокал Лейаторри, с едва заметной иронией поглядывая на меня. Я вяло отсалютовала ему своим. Пригубила вино. Да, эльф точно не поскупился на угощение. Интересно, зачем ему это всё?

— Почему вы назвали меня лордом? — полюбопытствовал Лейаторри. Я усмехнулась кончиками губ. Он что, меня совсем за дуру принимает?

— Потому что это ваш титул. Вы же являетесь кем-то вроде негласного представителя Плавающего города и весьма умело вносите нужные вам коррективы в людскую политику. Или я ошибаюсь?

Эльф молча кивнул. Мне на миг показалось, что в светло-голубых глазах мелькнула искра уважения. Так, пора прекращать пить…

— Мне очень неприятно говорить это, но вряд ли я буду в состоянии вернуть вам деньги, которые вы заплатили за ужин, — с некоторым усилием проговорила я. Осознание того, что я кому-то что-то должна доводило до состояния плохо контролируемого бешенства. А если учесть, что должна я буду конкретно этому эльфу, равно презирающему весь человеческий род… Мда.

— Для меня была честь сидеть с вами за одним столом, леди, — чуть поклонился мой сотрапезник. Я устало прикрыла глаза, пытаясь сдержать рвущиеся с языка проклятия. Так утончённо издеваться не умеет даже Рантиир.

— Что я могу сделать для вас? — прямо спросила я. Лейаторри, хитро улыбнувшись, с текучей грацией, заставившей меня завистливо вздохнуть, поднялся из-за стола.

— Пожелайте мне удачи.

Удачи?! Я с неприлично разинутым ртом наблюдала, как настырный эльф подходит к трактирщику, властно произносит какую-то фразу, а затем торопливо выходит на центр помещения, спешно освобождаемый от столов. Что за..?!

— Начнём, господа, — в руке Лейаторри невесть откуда образовалось лезвие острого меча. Тройка наёмников, сидевшая за соседним столом, с кривыми улыбочками переглянулась, вытянула из ножен короткие кривые кинжалы и начала медленно окружать неподвижного эльфа. Трактирщик ужом проскользнул между столами.

— Делайте ставки, господа! Делайте ставки!

Поняв наконец-то суть представления, я с удовольствием облокотилась на жёсткую спинку, приготовившись наблюдать за "избиением младенцев".

Бой закончился так же быстро, как и начался. Замерший, точно статуя, эльф внезапно метнулся вперёд; смазанной тенью мелькнула в бликах светильников сверкающая сталь. И вот уже трое противников с грязными ругательствами пытаются подняться с пола, потирая ушибленные места.

Лейаторри коротко поклонился в ответ на шум аплодисментов. Я с улыбкой отсалютовала ему бокалом.

Мастер меча. А ведь по виду и не скажешь. Я даже не смогла заметить оружия, когда впервые столкнулась со старым эльфом. Скорее всего — зачарованное, как и моя найра. Наверняка он не уступает Ветару… С трудом я подавила в себе искушение выйти на помост, чтобы самой померяться с ним силами. Идея была тут же отвергнута, как абсурдная. Без песни мне ни за что на свете с ним не справиться, а так я окажусь в более выйгрышном положении, что противоречит кодексу воина. К тому же, если, не приведи гармония, он яляется одним из высших эльфов, то вполне сможет, услышав песню, определить мою истинную сущность. А объявлять на весь мир, что я Поющая, мне бы совершенно не хотелось…

Последним и завершающим был поединок с двумя чистокровными эльфами, правда моложе Лейаторри по меньшей мере вдвое. Парочка неплохо управлялась с клинками и почти наверняка сумела бы заткнуть за пояс любого из элитных наёмников-людей, но до мастера эльфа им было ещё конечно далеко. Окончив бой, противники вежливо поклонились друг другу. Лейаторри что-то пропел им своим тихим полушёпотом, и молодые бойцы радостно кивнули в ответ.

Улучив момент, пока взмыленный трактирщик собирал деньги у проигравших пари, я незаметно встала из-за стола и выскользнула на улицу. В голове шумело от выпитого вина. Срочно требовался свежий воздух и желательно в большом количестве.

Над городом уже воцарилась ночь. Постепенно приходя в себя, я спустилась по узкой деревянной лестнице пирса к иссиня-чёрной воде, уселась на шершавую ступеньку и с неописуемым наслаждением опустила ноги в холодные волны. Хорошо-то как, если бы кто знал! Я некоторым стыдом представила себе лицо Ветара, когда он узнает, где и в чьей компании его спутница провела вечер. Потом ехидная улыбка растянула губы. Так ему и надо! Не одной же мне страдать.