— Армян, я…

— Тс-с-с-с… — Армян прижал палец к губам. — Ростик, со всем уважением к тебе, я сейчас же отрежу тебе мизинец, если ты еще что-то скажешь. Кивни, если понял.

Ростик кивнул.

— Хорошо. У меня есть кое-какие дела. Я их решу и тогда побеседую с тобой. Кивни, если понял.

Ростик снова кивнул.

— Орех, пошли со мной! — Армян шагнул в дом, и Орех потопал вслед за ним.

Бодигард подтолкнул Ростика к ступенькам в подвал. На крыльце остался только охранник с помповиком и ротвейлером. Собака откровенно скучала, человек, судя по всему, тоже.

Примерно через полчаса Армян и Орех вышли из дома. Хозяин усадьбы негромко сказал:

— Если все сделаешь как надо — полетишь отдыхать в любую страну мира на свое усмотрение. Главное, подай сигнал, когда все сделано будет.

Орех кивнул.

— Не ссы, Орех! Тебя никто не тронет. Завалишь Лузу — объявишь всем, что у меня для каждого найдется работа и платить буду больше, чем он. С тебя пылинки будут сдувать. Главное, сразу отзвонись, чтобы мы начали.

Орех снова кивнул.

— Давай, Орех. Я в тебя верю.

Глядя в спину уходящего помощника, Армян довольно потер ладони. Кажется, его проблемы должны были скоро разрешиться, причем без особых потерь.

От всех этих событий разыгрался аппетит. Приказав подать еду, Армян поднялся на второй этаж. Он всегда, если позволяла погода, обедал на балконе. Вот и сегодня решил не изменять этому правилу. Когда Армян сел за стол, он вспомнил про Ростика и велел подать его после еды. Так и сказал:

— Передай ребятам, чтобы пацана после обеда подали.

По его прикидкам, у Ореха было еще около двух часов. Время есть, а это главное.

К еде Армян относился без обожания, но с удовольствием. Он почти никогда не завтракал, предпочитая плотный обед.

Во время трапезы он редко отвлекался на дела, но сегодня день был исключительный, поэтому приходилось быть на связи. Китайцы уже собрались почти все, им были розданы четкие инструкции — провести митинг против расовой дискриминации. Пригласили местную прессу, но та пока не высовывалась, сидела в автобусе с кондиционером, бухала и ждала начала митинга. Все в порядке, все готово. Только бы Орех не промахнулся. Но он еще ни разу не подводил.

Хашлама, рис с жареной осетриной, овощи, хлеб, два бокала белого вина и сигара за час с небольшим привели Армяна в хорошее настроение. Только после этого он распорядился привести «придурка из подвала», чтобы выяснить, кто убил бармена и что вообще произошло.

Ростик рассказал все. Про игру, про этапы, про Следопытов, про миллион долларов. Армян внимательно его слушал, почти не перебивая и только иногда отвлекаясь на телефонные звонки.

Ростик закончил говорить, но на лице у него было написано желание продолжать. Помощники Армяна принесли ему мобилу Ростика, и сейчас Армян вертел ее в руке, задумчиво щурясь.

— Балас, то, что ты рассказал, красиво. Клянусь, красиво. Но неубедительно. — Армян протянул трубку одному из охранников. — Проверь, что там на счету лежит. Ростик, дорогой, я очень хочу тебе верить, но Герасим мертв, два кэгэ дерьма забрали менты, и твоя история никак не покрывает мои убытки.

— Речь идет о миллионе долларов.

— Тс-с-с… — Армян внимательно смотрел на табло протянутого телефона.

Дисплей сообщал, что на балансе находится очень много денег. Армян даже взял очки, чтобы подсчитать, сколько именно. На лице при этом у него было искреннее удивление.

Еще минуту назад он собирался отрезать Ростику безымянный палец, потому что не верил ни слову этой чуши, Но вот появились первые доказательства того, что «балас» не солгал, и миллион долларов вдруг стал казаться вполне реальными деньгами.

— И ты говоришь, что таких телефонов есть еще три? Я позвоню кому-нибудь из твоих друзей, ты не против?

Армян набрал последний входящий вызов, глядя на Ростика. Боится. Это хорошо, что боится. Значит, глупостей делать не будет.

Пошел первый сигнал.

— Да, — ответил в трубке голос, показавшийся Армяну знакомым.

— Здравствуй, уважаемый, — начал Армян. — Есть пара минут? Меня зовут Роберт, и я хотел бы задать тебе пару вопросов.

— Блядь! Армян, это ты?! Очко тупорылое!

Голос, звучащий из трубки, на этот раз Армян уже никогда бы не спутал. Его аж передернуло от ненависти.

— Эс ку беранет куным! Эс ку ворот…

— Да я тебя на шляпе вертел, козлина опущенная! — проорал голос из трубки.

— Калэрис цецес! — Армян швырнул трубку на стол и в ярости осмотрелся.

Охрана шагнула в сторону. Ростик стоял бледный, как полотно.

— Значит, друг, балас? — сказал Армян, медленно поднимаясь из-за стола. — Как ты сказал зовут его? Саня? Или Луза?

Ростик еще не знал, что произошло, но уже был полностью готов к тому, чтобы рассыпаться в пыль.

Времени не было совсем. Луза срочно хотел получить доступ к базе данных ГИБДД, а я пытался объяснить, что это не мой уровень. Я сказал, что мне надо несколько минут, а Луза сказал, что времени нет. Я сказал, что привык работать один, а Луза положил мне на плечо пистолет и по-отечески ласково сказал, что отстрелит мне мочку уха.

Затея с письмом в ФСБ становилась все призрачнее. Я смотрел на номер БМВ и пытался представить себе развитие событий в том случае, если назову имя Ростика. Признаюсь в том, что мы были в той машине. Снова начну рассказывать про игру.

Я пытался сообразить, на каком этапе моего повествования я потеряю мочку уха, а на каком в мою голову врежется бильярдный шар.

И когда я услышал мелодию своего телефона, которая стояла на номере Ростика, то почувствовал облегчение. Ростик все еще с нами. И обязательно что-нибудь придумает, чтобы я не потерял мочку.

Но весь мой оптимизм улетучился после того, как Луза что-то выслушал в телефоне, а потом начал говорить.

Даже не говорить, а орать. И я уже догадывался, с каким «армяном» разговаривает Луза, поливая его пятиэтажным матом. Я только не мог понять, как телефон Ростика попал к Армяну. Да и неважно это было. Закончив разговор, Луза зажал мой телефон в руке и шагнул в нашу сторону. Мы отшатнулись, но отступать в общем-то было некуда.

Через пару минут Луза успокоился. Я держался руками за живот, Жила вытирал кровь из разбитой губы, а у Даши под левым глазом расцветал и наливался багрово-фиолетовый синяк. В другое время я обязательно сказал бы, что ей идет фиолетовое, но сейчас мне было не до шуток.

Пыл Лузы поутих также благодаря Миху, который вбежал в зал и сразу же что-то начал шептать на ухо своему шефу. Я услышал что-то вроде: «Уже и пресса подтянулась».

Луза подошел к окну, долго смотрел на улицу, потом громко скомандовал:

— Все садитесь за компьютеры и выясняйте, откуда тут китайцы. Все выясняйте! Быстро!

Он отошел с Михом в сторону и начал негромко с ним переговариваться. Теперь мне не было слышно, о чем они говорили, да и не до того было. Как и Жила с Дашей, я был занят своими ранами, только еще приходилось выдерживать гневные взгляды моих друзей.

Что ж, в общем-то они правы, я их в это втянул. Но ведь не время сейчас выяснять, кто прав и кто виноват. Надо думать над тем, как выбраться отсюда.

У меня лично никаких идей не было. Судя по всему, вряд ли Луза оставит меня один на один с компьютером.

Луза переговорил со своим помощником, Мих ушел, а хозяин дворца снова вернулся к нам. Уже полностью успокоившийся.

— Итак, что мы имеем, — подводил черту Луза, вышагивая перед нами. — Ваш друг отозвался голосом Армяна, а это автоматически подтверждает, что с телефонами какая-то херня, о которой я пока не знаю. И вы мне эти телефоны хотели впарить.

— Армян мог захватить Ростика, — осторожно заметил я.

— Куда? В плен? Знаешь что, хакер? Я вижу в тебе не друга, а врага. И поэтому мне хочется тебе что-нибудь сломать. И я это сейчас сделаю. А потом мы продолжим разговор.

Он сказал это настолько обыденно, насколько же и уверенно. И сломал бы. Обязательно бы что-нибудь сделал, но в самый, как говорится, последний момент меня спас один из помощников Лузы.