Затем быстро пришли ответы на вопросы. Кто? Даллас О’Коннор. Где? У него дома.

Никки потрогала ушибленный лоб и посмотрела на Далласа, стоявшего у открытой автомобильной дверцы и двумя пальцами потирающего собственный ушиб.

– Извини. – Еще не полностью проснувшись, она сражалась с застежкой ремня.

– Помощь нужна? – Судя по недоверчивому тону, он собирался помочь без разрешения.

– Нет, я справлюсь. – Никки надавила на, как думала, защелку, но ничего не произошло. Потянула, подергала. Опять ничего. Заерзала на сиденье, пытаясь увидеть, что же делает не так, но треклятый ремень не поддавался. Она снова ткнула в то, что считала защелкой. Затем ткнула сильнее. Раздосадовано рванула ремень, застонала и плюхнулась обратно на сиденье. – Буду спать прямо здесь.

Посмеиваясь, Даллас наклонился к пассажирке и одним щелчком ее отстегнул. Никки выбралась из машины. Положив руку ей на спину, О’Коннор повел гостью вперед. Она почти мгновенно догадалась, куда они приехали.

– Разве это не старое… – Никки зевнула, прикрыв рот рукой.

– Похоронное бюро, – закончил он за нее. – Ага, досталось мне почти задаром. Думаю, остальные покупатели боялись привидений.

– А ты не боишься? – Никки наблюдала, как он открыл дверь. Привидения ее не пугали, но вот мысль о том, чтобы жить – в ее случае ночевать – в здании бывшего похоронного бюро была немного жутковата. Конечно, Никки слишком устала, чтобы об этом переживать. К тому же теперь ее жизнь напоминала сущий кошмар, так что привидения даже рядом не стояли.

Даллас покосился на гостью.

– Скажем так, меня больше пугают живые, нежели мертвые.

Никки сделала шаг внутрь и остановилась, увидев придвинутый к стене гроб. Может, она не так уж и сильно устала, чтобы переживать о ночевке в доме, где держали покойников.

Даллас опять засмеялся.

– Предыдущий владелец должен был забрать его несколько месяцев назад.

Она глянула на него через плечо.

– Пожалуйста, скажи, что он пуст.

– Увы. Бад, вылезай из гроба.

Услышав донесшийся из короба шорох, Никки отскочила назад и врезалась в Далласа. Его рука обхватила ее за талию, а мускулистый торс прижался к спине. Частный детектив был крепким, сильным, и просто манил теплом своего тела. Она не отстранилась.

Даллас хохотнул и позвал снова:

– Бад, вон оттуда!

Круглая, белая с коричневым собачья морда высунулась наружу и улеглась на бортик гроба. Щеки плюхнулись через край полированного дерева.

Слегка шокированная, Никки хихикнула. Затем осознав, как близко находилась к хозяину пса, – и что очень долго не приближалась так близко к мужчине – она отодвинулась.

Рука Далласа скользнула по животу Никки, когда он ее отпустил.

– Бад думает, что это его кровать.

Пес заметил гостью и немедленно выбрался из короба. Все его коренастое, округлое тело виляло, пока он спешил ей на встречу. Бад подошел к незнакомке вплотную и начал фырча обнюхивать ее ноги.

– Бад, фу! – дал команду Даллас.

– Все нормально. – Никки встала на колени, чтобы потискать слюнявого симпатягу. С мужчинами она справлялась неважно, но собаки – другая история. Никки еще не встречала пса, которого не полюбила бы. И как только она оправится от потери Чики, умершей в тот же день, когда их с Джеком официально развели, сразу же отправится в приют для бездомных животных. Неожиданно Никки почувствовала ударившие в лодыжку теплые влажные брызги.

– Ой-ей! – Она поднялась и отступила.

– Что такое? – спросил Даллас.

– Счастливый дождик, – ответила она и снова зевнула.

– Счастливый что?

– Он на меня напи́сал, – пояснила Никки.

Даллас засмеялся и извинился одновременно.

Несмотря на то, что Никки сильно устала и стояла в описанном носке, ей по-прежнему нравилось слышать его смех.

– Счастливый дождик. Так говорила Нана, когда ее собака это делала. Разумеется, бабулина чихуахуа так много не брызгала. – Никки нагнулась, чтобы снять правый носок, и внезапно задумалась, почему не догадалась переодеться у себя дома. Видимо, испытала слишком большой стресс, увидев, как надругались над ее жилищем.

– Мои вещи. – Она вспомнила про забытый в машине баул со всем необходимым. И про дамскую сумочку.

– Вот они. – Даллас погладил висевшую на плече сумку. – Сумочку я положил внутрь. Он показал в сторону коридора, и они пошли вперед. Английский бульдог семенил следом, клацая когтями по деревянному полу.

– Здесь наши рабочие кабинеты. – Хозяин указал на большую комнату, где разместились три письменных стола и на стене висел телевизор. – Конференц-зал. – Он кивнул на маленькую комнату с большим столом. Широко улыбнулся и указал на дверь справа. – Моя берлога.

Даллас завел ее в свою квартирку. В центре комнаты стоял светло-коричневый кожаный диван, дополненный таким же кожаным креслом. Кофейный столик со стеклянной столешницей также располагался по центру, а на стене висел огромный телевизор.

– Гостиная, кухня. – Он указал на короткий коридор впереди: – Спальня и ванная. Ничего особенного, но жить можно. – Даллас посмотрел вниз на пса, который теперь стоял у босой ноги Никки и обнюхивал ее. – Давай-ка, Бад, я тебя выпущу.

Бросив сумку рядом с гостьей, Даллас прошел через кухню и открыл Баду наружную дверь. Пес гавкнул, словно предупреждая, что сейчас вернется, и рванул через кухню на улицу.

Даллас закрыл дверь и повернулся к Никки. В этот миг она осознала всю неловкость ситуации: пришла домой к мужчине, с которым и сутки не знакома. Одетая в больничную робу, без нижнего белья, в одном носке, держа в руке второй описанный.

– Пожалуй, воспользуюсь твоей уборной. Надо застирать.

– Одну секунду. – Даллас промчался мимо нее. – Я только…

Ники слышала, как он шумно возится в ванной. Меньше чем через минуту Даллас вышел.

– Теперь крышка на месте. Мыло в душе. Чистые полотенца на тумбочке.

Неловко. Очень неловко.

– Спасибо. – Волоча за собой сумку, Никки вошла в ванную. Закрыв дверь, она автоматически заперла ее и тут же испугалась, что Даллас мог услышать, как сработал замок, и догадался, как неловко она себя чувствует. Затем, слишком устав, чтобы беспокоиться о том, что он может подумать, несколько раз глубоко вздохнула.

Пахло так, будто кто-то только что попшикал освежителем. Крышка унитаза действительно опущена. Сложенное полотенце и мочалка лежали на тумбочке. Никки примостила свой баул рядом с полотенцами и увидела себя в зеркале. Боже, она похожа на подогретого покойника. Слово «покойник» оживило воспоминания. Джек – мертв. Эллен – ранена. О господи!

Где во всем этом логика? Почему нет никого смысла?

Сил не было даже на то, чтобы раздеться. Никки посмотрела на босую ногу и решила ограничиться быстрым душем. Выяснив, как он работает, сняла одежду и встала под струи теплой воды. Несмотря на чудесные ощущения, Никки так и не расслабилась.

Витавший в клубах пара пряный аромат напоминал, что она находилась в квартире мужчины.

Выйдя из запотевшей кабинки, Никки услышала, как в дверь царапались и скулили. Издалека донесся голос Далласа, ругавший собаку. Никки почему-то вспомнила, как Нана интересовалась, нет ли у Джека домашнего питомца. Когда Никки ответила отрицательно, Нана нахмурилась и объявила, что у любого порядочного человека должен быть любимец.

Эта мысль вернула ее к открытому багажнику, и в голове в очередной раз всплыла чудовищная картина. Пытаясь затолкать неприятную мысль обратно, Никки схватила сумку. Она даже не могла вспомнить, что в нее уложила. Внутри обнаружились шорты-боксеры и топик. Вот чего Никки не нашла, так это бюстгальтера. Очевидно, подсознание решило, что лифчик ей не нужен, раз уж она так долго без него обходилось.

Она могла спать и без лифчика, но, надев топик, поняла, что тот слишком обтягивает и акцентирует внимание на «девочках» даже больше, нежели недавний «модный лук» а ля медик. Впрочем, поезд ушел. Она пальцами расчесала волосы, уложила робу рядом с дамской сумочкой и вышла, несмотря на неловкость.