Когда Даллас услышал, как включился душ, его мозг начал представлять Никки обнаженной, и тело загудело от предвкушения. Он прекрасно понимал, что она принимала душ не для того, чтобы слиться с ним в безудержном сексе, но определенные части тела южанина не поддавались убеждениям. Надо признать, он никогда не приглашал на ночлег женщину, если не собирался немного порезвиться с ней перед сном.

Меняя простыни и подготавливая для гостьи постель, О’Коннор вспомнил обрывки диалога, произошедшего у нее дома.

– Обещаю, что не буду тебя сегодня соблазнять.

– А завтра?

– Может, не будем загадывать?

Возвращаясь в гостиную, О’Коннор плюхнулся на диван и провел рукой по лицу. Он уже сказал себе, что ничего не будет. Сказал Тони, что ничего не будет. И на то имелись уважительные причины.

Вот еще бы их вспомнить.

Дерьмо! Он начинает давать слабину.

Уставившись на одеяло и подушку, которые ранее приготовил для себя, Даллас постарался расслабиться. Но только дверь ванной открылась, он тотчас вскочил навстречу Никки.

– Нашла все необходимое? – спросил Даллас. Бад радостно вертелся у ее ног.

– Да. Спасибо.

– Забыл спросить, хочешь ли ты чего-нибудь съесть или… выпить. – Проклятье! Она выглядела… просто охренительно! Вся такая чистая, влажная и готовая к тому, чтобы ее раздели и насытили. Волосы лежали на плечах мокрыми волнистыми прядями. В отличие от больничной робы, розово-коричневый топик обрисовывал формы и демонстрировал грудь – чудесные полушария третьего размера, от вида которых его джинсы снова стали жать. Шорты, не особо короткие и не особо обтягивающие, все же немного открывали бедро, которое показалась Далласу сливочнее мороженого и на вкус, как пить дать, гораздо вкуснее.

– Хм, нет. Мне просто нужно лечь. Я очень устала.

– Я… сменил для тебя постельное белье. – Он прошел мимо нее. Руки чесались от желания прикоснуться, прижать к себе, проверить теорию о том, что ее также влечет к нему, как и его к ней. Но Даллас знал: если так поступит, то пропадет – поэтому, не сбавляя темп, подошел к спальне и распахнул дверь.

Никки не сдвинулась с места.

– Я… я не могу занять твою кровать.

– Конечно, можешь, – настоял он, поворачиваясь к ней лицом. – Я досплю остаток ночи на диване.

– На диване лягу я. – Никки направилась обратно в гостиную.

Даллас обогнал ее и чуть не запнулся о Бада, не отстававшего от него ни на шаг. Ни за что на свете он не позволит ей спать на своем паршивом диване. На нем было удобно сидеть, но спать – сущая пытка.

– Я бы предпочел, чтобы ты заняла кровать. Я постоянно дрыхну на диване. В кровати через раз засыпаю.

Никки склонила голову и внимательно на него посмотрела.

– Тебе известно, что когда ты врешь, у тебя правая бровь выгибается?

Даллас плюхнулся на диван, откинувшись на спину, и вытянул ноги.

– Так вот, в чем дело? – Ухмыльнулся во весь рот и затолкал подушку под голову. – Никогда не мог понять, как мама безошибочно выводила меня на чистую воду.

Никки не поддержала его веселье.

– Ладно, вот какое дело. – Он нарочно напряг мышцы лба. – Я не ночую на диване постоянно, но все же предпочитаю спать на нем. – Будь он проклят, если не почувствовал, как бровь непроизвольно выгибается.

– Я тоже, – не сдавалась Никки, надув сладкие на вид губы, и Даллас смог думать лишь о том, чтобы попробовать их на вкус.

– Да, но… Я уже устроился и… – Его взгляд опустился на ее груди. Не только ее рот манил его попробовать. – И, если только ты не хочешь бороться за диван, – прямо сейчас я бы не рекомендовал этого делать – советую тебе отправиться в спальню и выспаться. Уже почти четыре утра.

Никки прищурилась. Казалось, все ее миниатюрное тело напряглось, и Даллас убил бы за возможность приблизиться и почувствовать это. Внутри нее, дабы достичь максимальной близости.

– Я бы выиграла этот спор, если бы не устала как собака. – Она опустила руки на бедра, давая Далласу понять, насколько у нее тонкая талия.

– Я это запомню. – Он сложил руки на груди.

Никки развернулась и быстро ретировалась в сторону спальни.

– Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится! – «Например, теплое тело, которое будет лежать рядом с тобой в постели и заставит почувствовать себя на миллион баксов». О’Коннор вскочил с дивана, чтобы видеть, как Никки идет по коридору. Симпатичное личико, большая грудь и очаровательная попка. А он спит на диване. Что в этой картинке не так?

Никки вошла в спальню Далласа и с шумом закрыла дверь. Не совсем захлопнула, но близко к этому. Бад, стоявший в метре от Далласа, шлепнулся на живот и заскулил, как это делают большие собаки.

– Бад, – позвал хозяин. Когда пес затрусил к нему понурив морду, Даллас протянул руку и хорошенько потрепал его за ухом. – Я тебя понимаю, приятель. – Даллас посмотрел на дверь и представил растянувшуюся на кровати Никки. – Я прекрасно тебя понимаю.

В восемь утра, еле волоча ноги, Тони вошел в юридическую фирму «Брайан и Стернс» и подождал, пока блондинка в приемной обратит на него внимание. Дамочка не особо торопилась, и он откашлялся.

Наконец она посмотрела на него.

– Извините. Вам назначено? – Блондинка встала и спрятала папку в ящик за своей спиной. Когда секретарша оглянулась, Тони заметил, что она недавно плакала.

«Расстроилась из-за Джека Леона?» Тони задумался. Если так, какие отношения связывали эту парочку? Женщине было около тридцати, довольно привлекательная, вполне могла заинтересовать одинокого адвоката.

Тони отбросил полу пиджака, предъявляя значок.

– Я из полицейского департамента Миллера. Насчет Джека Леона. Мой напарник вам звонил.

Глаза женщины заблестели от влаги.

– Да. Мистер Брайан вас ждет. – Она помолчала. – Джек был… хорошим человеком.

– Еще кто-нибудь в этой конторе разделяет ваши чувства? – Тони достал блокнот и ручку. Обычно он полагался на свою память, но сегодня так вымотался, что лучше не рисковать.

– Что вы хотите этим сказать? – уточнила она.

– Он ладил с коллегами?

– Конечно ладил.

– Никаких офисных драм?

Секретарша снова села.

– Это юридическая фирма, детектив. Юристы всегда драматизируют.

– Точно подмечено, мисс?…

– Петерсон. Рейчел Петерсон.

Тони записал ее имя.

– Имели место какие-нибудь обиды между мистером Леоном и другими сотрудниками фирмы?

Блондинка потупилась.

– Вряд ли.

– Звучит не очень убедительно. – О’Коннор подошел ближе.

– Просто вы меня удивили. Учитывая последние новости… складывается впечатление, будто вы уже знаете виновника.

– Мы проверяем все версии, – стандартно ответил Тони. – По-вашему, кто-нибудь в офисе мог хотеть навредить мистеру Леону?

– Нет. Офисные интриги случаются сплошь и рядом, но ничего такого, что могло бы привести к… убийству Джека.

– Какие именно интриги?

Блондинка оглянулась, словно не хотела, чтобы кто-то заметил, как она откровенничает с полицейским.

– Брайану-старшему скоро на пенсию. Поэтому кого-то назначат партнером. Одно кресло, четыре претендента.

Занятно.

– Что насчет личной жизни Леона? Он когда-нибудь о ней распространялся? О подружке или бывшей жене?

Секретарша замялась.

– Джек был скрытным человеком. Строго следовал внутренним правилам фирмы. Он мало чем делился.

– Значит, подружки у него не было или…

Она вздернула подбородок.

– У меня сложилось впечатление, что он пытается вернуть бывшую жену. Джек попросил меня заказать столик в «Веннис» на позавчера. Он не говорил, кого пригласил, но я сделала вывод, что бывшую жену. И как оказалась, это действительно была она.

– Бывшая жена когда-нибудь звонила ему на работу?