"Феррианин… Я помню историю… Мы сражались… сотни миллионов лет назад с вашими предками… Но мы не победили, хотя и не проиграли…"

Алекс удивленно посмотрел на Джемара.

– Подожди, – Джемар махнул рукой в тяжелой антигравитационной броне, – убить его мы успеем всегда, может, лучше попробовать его подчинить или склонить к сотрудничеству.

"Мы можем договориться… я не стану готовить новых воинов на битву… Вместе мы сможем покорить всю вселенную…"

– Хорошо, – медленно проговорил Алекс Дарк, опуская оружие. Зная Джемара, он был уверен, что не жалость и не мягкосердечие заставили феррианина предложить пощадить тварь.

– Мы можем уйти сейчас. Но если снова начнется то, что тут было полчаса назад, – проговорил Джемар, – пеняй на себя.

– Вот-вот, – добавил Алекс, никогда не отличавшийся особенным состраданием, – я тебя живьем на кусочки порежу.

Мозг молчал. Контролируемые им воины убили двоих ребят из группы, прорвавшейся внутрь комплекса. Теперь тут осталась только восьмерка ветеранов. Ещё шестеро, как только комплекс вычистили от врагов, отправились наверх, к поверхности Марса. Оставленный у пирамид "Мститель" охранялся двумя автоматическими боевыми платформами с плазменной пушкой и бластерными ракетными снарядами, да ещё двумя оперативниками, получившими серьезные, но не смертельные ранения в первой фазе штурма. Шестёрка должна была наладить оборону периметра, установить связь с Землёй и повторно прочесать лабиринты пирамид, выискивая оставшихся врагов. Им же вменялось в обязанность демонтировать и транспортировать на "Мститель" наиболее ценные артефакты.

– Звено "Альфа", это Дарк, – вышел на связь Алекс, – позиция уровень три, азимут 10:00, встречаемся через пятнадцать минут. Режим "пять".

Режим "пять" означал минимальную боеготовность, учитывая, что явные очаги сопротивления подавлены, но рекомендуется все равно быть начеку.

– Пойдём, обсудим с ребятами, – махнул Алекс Джемару.

– Ты знаешь, что попросить за пощаду? – феррианин кивнул на серо-зелёный шар.

– Пока ещё не решил, – признался Алекс.

– А вот я знаю, – Джемар передернул затвор своего плазмера – единственного предмета из родного мира, сохранившегося у него, – Историю помню и я, слышишь, мразь?

"Слышу…" – донеслось из шара.

– Ну, вы тут пообщайтесь, а я пойду к ребятам, – резюмировал Алекс, – Справишься?

– Нет проблем. Он беспомощный, как личинка жука.

– Неплохое сравнение. – Алекс подошёл к лифту, – я вернусь через полчасика. Да и остальных захвачу. Держись тут и особо не буйствуй. Псионика у тебя о-го-го, не то, что у меня, но всё-таки.

– Всё нормально.

Алекс Дарк исчез в лифте.

"Ты веришь мне, феррианин?"

– Уэсси энгэйи, – "пока да", феррианин специально перешел на родной язык, использовав часть речи, отсутствующую в земных языках – нестабильное утвердительное, то есть, его "да" было настолько хрупким, что при малейшей опасности могло стать четким "нет". Значение феррианского "пока" тоже было несколько иным: точнее его можно было перевести как "только в ближайшее время".

"Большего я от тебя и не ждал, феррианин", – мозг понял его, продемонстрировав знания кирриола, интернационального феррианского диалекта.

– Ты выполнишь то, что не выполнили твои сородичи тогда, в битве за Шар'рт.

"Ваши кхейны не выполнили соглашений".

– Вы выдвигали невыполнимые требования. Но теперь всё изменилось. Я буду, вернее, мы все будем диктовать условия. Ты уже бессилен нам помешать.

"Я капитулирую… Вы победили… Ты знаешь, что я соблюдаю законы чести…"

– Откуда мне это знать? Хотя в книгах написано, что вы действительно соблюдали все пункты протокола при переговорах. Так вот, я хочу, чтобы ты инициировал регенеративные программы моего организма и организмов моих семерых напарников таким образом, чтобы с течением времени они не изнашивались.

"Бессмертие…"

– Почти, ты ведь не можешь сделать нас неуничтожимыми…

"Могу, ваша биохимия позволяет создавать поистине уникальные комплексы полимеров, особенно твоя, феррианин. Нестабильный изотоп гелия, входящий в состав твоего организма, невероятно многофункционален. Решай, воин…"

– Нет, коренных изменений нам не нужно, – отрезал Джемар.

"Не говори за всех".

– Я говорю за тех, кто сражался со мной бок о бок, кто делился со мной последней каплей воды в пустыне и вытирал кровь со своего лица моим платком, – перефразировал Джемар древнюю феррианскую поговорку, – и я знаю, что они захотят прежде всего остаться людьми. Про феррианское желание оставаться самим собой я вообще помолчу.

"Я знаю о нём. Оно легендарно. Твои условия приемлемы, я согласен. Вероятно, дальнейшие переговоры с человеческой расой я буду вести уже с верховной властью земных сверхдержав и ООН".

Джемар не ответил. Присев у стены, он положил на колени плазмер, слегка сверкнувший в полутьме яркой голубизной грандиевого сплава. Белые искры, пробегающие по корпусу зарядных сегментов оружия, говорили о его полной боеготовности. Феррианин закрыл глаза и погрузился в полудрёму, дожидаясь появления звена "альфа".

Появившись спустя полчаса, Алекс и шестеро других оперативников растолкали Джемара, успевшего крепко заснуть.

– Сдурел ты, что ли? – рявкнул Алекс, – мы на территории врага, в конце концов!

– Всё тут в порядке, не переживайте, – успокоил товарищей Джемар и поднялся на ноги, повесив на плечо оружие.

После этого он подробно рассказал содержание своей беседы с супермозгом.

– А почему только нам восьмерым? – спросил под конец Алекс.

– Вот именно, – воскликнул Пауер, которого обычно очень сильно волновала этическая сторона любого вопроса.

– Ну, я вроде как уже договорился, – пожал плечами Джемар, – да и ко всему моя феррианская мораль подразумевает, что в таком случае стоит задать вопрос: а почему не всем остальным участникам проекта, не только тем, кто здесь сейчас, на Марсе, то есть? Вас ведь они волнуют? – земляне отвели взгляды. – А почему тогда не всем людям вообще? – не унимался Джемар.

– Хорошо, пусть так, – скрепя сердце согласился Пауер, – но чем мы такие хорошие?

– А тем, что мы и дальше будем стоять на страже человечества. Мы, те, которые с первых же минут этой войны были в строю и прошли её до вот этого вроде как победного конца. Нам нет равных в знании тактики ведения войны с инопланетянами, да и в стратегии мы способны кое-что ценное предложить.

– Послушают нас, как же, – криво усмехнулся Керован.

– Не сейчас, так в будущем. Где гарантия, что спустя годы и годы нам не предоставят полной самостоятельности, перестанут считать нас просто эффективными убийцами? – контраргументировал феррианин, не зная, что его слова в какой-то степени были пророческими. – Не знаю как вы, коренные земляне, но я люблю людей не меньше своих соотечественников, и я считаю, что мы в ввосьмером должны и дальше служить гарантом безопасности планеты Земля! – на одном дыхании выпалил Джемар и замолчал.

Земляне стояли, переглядываясь. И, наконец, кажется, пришли к единому решению. Джемар чувствовал, обладая мощной псионической силой, как Люк, самый сильный телепат звена, напрямую ведет полемику с Алексом Дарком, несмотря на невысокий пси-потенциал последнего. Другие члены звена, казалось, тоже вели мысленные диалоги, хотя Дитер и Хэн не обладали пси-потенциалом вообще, а у Пауэра и Хейнса он был, мягко говоря, посредственным. Хотя, может, каждый решал за себя сам, и напряженный поток энергии, ощущаемый Джемаром возле его товарищей, был просто следствием высокого эмоционального напряжения сплоченного фактически в единый организм звена.

Прошли долгие минуты, когда, наконец, Алекс Дарк высказал общее мнение:

– Джемар прав. Кое в чем мы уже не принадлежим сами себе. И наш долг перед родиной, – он покосился на Джемара,- и перед всем, что нам дорого, позволяет нам стать бессмертными хранителями Земли.

– Не такими уж бессмертными, – усмехнулся феррианин.