– Телбот, что с вами? Они вас пытали? Они применили промыватель мозгов?

Он рассмеялся легко и свободно:

– Пожалуй, вы правы, мисс Дар, мне промывали мозги. Но это было совсем не то, о чем вы думаете. Скорее, наоборот. Даже совсем наоборот. Впервые в жизни со мной все в порядке. – Он с хлопком положил свои руки на стол, слегка наклонился к ней:

– Присмотритесь ко мне внимательнее, мисс Дар, – вы видите перед собой нормального человека.

И только сейчас Кейтлин сообразила, что его не сопровождал охранник, а часовой у двери держался непринужденно, с интересом прислушиваясь к их разговору. И ее, наконец-то, осенило: они доверяют Телботу!

Резко отшатнувшись от него, она сказала:

– Вы все-таки не ответили на мой вопрос. Что они сделали с вами?

Глаза Телбота вдруг осветились тем же огнем фанатизма, который был знаком ей по глазам вулканца и по глазам его приверженцев. С неожиданной убежденностью он громко ответил:

– Вам не следует бояться его, Кейтлин. – И с той же неожиданностью перейдя на вкрадчивый шепот, сообщил:

– Сибок – нашдруг. Он здесь для того, чтобы помочь нам, чтобы найти смысл в нашей бессмысленной жизни. Доверьтесь ему – и вам станет легче.

– Довериться ему! – воскликнула Кейтлин и похолодела от леденящего взгляда Телбота. Машинально потерев предплечья ладонями, она откинулась на спинку кресла, брезгливо увеличивая расстояние между ними, и возбужденно заговорила:

– Вам промыли мозги, консул. Что они вам давали? Наркотики? Просеиватель? Молчите?.. Еще бы! Испугавшись смерти, вы предпочли отказаться: от себя, но не от жизни. И не подозреваете, что живете не вы, а кто-то другой под вашим именем и в вашем теле.

– Да-а, – грустно покачал головой Телбот. – Я вижу, что вы не верите мне. Да так оно и должно быть. Но скоро вы все поймете. Я послан, чтобы провести вас к нему.

Теперь уже Кейтлин грустно покачала: головой и с издевкой спросила:

– И вы думаете, слабый вы человек, что я добровольно пойду куда-то с вами?

– Не совсем так, – уже весело ответил Телбот. Он вытащил небольшой пистолет, направил его прямо в переносицу Кейтлин и громко скомандовал:

– Встать!

Кейтлин, не реагируя на команду, округлившимися до небывалого размера глазами молча смотрела на Телбота, явно не понимая, что происходит. Тогда он, понизив голос, уговаривая и приказывая в одно и то же время, проговорил:

– Встаньте и следуйте за мной, мисс Дар, или мне придется расплескать ваши мозги по этому столу, и бедолага Коррд не простит вам, что из-за вас я прервал его сон.

– Да отстаньте вы от меня с этим проклятым светом! – пробормотал Маккой, отмахиваясь, как от мухи, руками. Он так удобно устроился в своем мешке, подоткнув под него углы накинутого сверху одеяла, так пригрелся, что лежать бы и лежать. Так на тебе – один кошмар за другим…

А ночью, после обеда и нескольких глотков «секретного ингредиента» он сразу же погрузился в глубокий сон. Но, очевидно, события прошедшего дня не скоро оставят его в покое. Среди ночи он неожиданно проснулся от ужаса, увидев во сне Кирка, падающего вниз головой со стены прямо на него, в то время как сам он стоял и осуждал капитана за то, что тот решил покончить с собой. Кирк падал медленно, и доктор успел многое сказать ему, пока… не проснулся.

Потребовалось немало времени, чтобы отогнать от себя ужас увиденного во сне, чтобы унять сердцебиение и попытаться снова уснуть. Но сон не приходил. Час, а то и больше лежал Маккой, прислушиваясь к ночным крикам каких-то тварей, к звучному храпу Джима, к ритмичному дыханию Спока.

Поэтому он был больше чем раздражен, когда кто-то осветил его, ослепляя даже сквозь прикрытые веки.

– Проклятье! – снова выругался он, убедившись, что свет не оставит его в покое. Кряхтя и чертыхаясь, он сел, не вылезая из спального мешка, попытался открыть глаза и тут же зажмурился, прикрыл лицо руками. Свет был ослепительным и не походил на свет ночного фонаря и даже на свет фар вездехода. Гигантский луч не перемещался, не слабел, и как бы подгоняемая этим лучом в спину на доктора надвигалась человеческая фигура, высвеченная во весь рост.

Маккой сделал глубокий вдох, отвернулся в сторону, надеясь избавиться криком от второго кошмара этой ночи, и вдруг узнал по голосу Ухуру и облегченно вздохнул.

– Прошу прощения, джентльмены, – сказала Ухура. Она была в униформе.

– Недобрый знак, – сообразил Маккой, выходя из оцепенения. Свет, обескураживший его, исходил из челнока.

– Мистер Скотт извиняется, – объяснила Ухура, – что он вынужден прислать за вами челнок, но транспортатор еще не работает. Капитан, мы получили важный приказ Звездного Флота.

Кирк и Спок сидели в своих спальных мешках. Вулканец выглядел так, будто он только что вышел из парикмахерской – чисто выбритый, аккуратно причесанный.

«Как он умудряется так спать?» – удивился Маккой.

А Кирк со всклокоченными волосами, с легкой щетиной на щеках выглядел озабоченным, сбитым с толку. Выслушав Ухуру, он нахмурился, пригладил рукой не очень-то податливые волосы и строго спросил:

– Тогда почему вы, старший помощник, не соизволили дать мне знать по моему коммутатору?

Уголки рта ее слегка подергивались, когда она ответила:

– Сэр, но вы не взяли его с собой. – Не говоря больше ни слова, она вышла из луча света и, низко наклонясь, протянула коммутатор сидящему в мешке Кирку.

– Ага, – на лице у него появилась виноватая улыбка. Он хорошо помнил, что коммутатор был при нем даже там, на скале. Но Ухура оказалась тактичной и сослалась на его забывчивость.

– Удивляюсь, как я мог забыть его, – благодарно улыбнулся Кирк и обратился к доктору и Споку:

– Итак, джентльмены, кажется, наш отпуск отменяется. Собирайте свои вещи. – Его тон был строго официальный.

– Слава Богу! – вздохнул Маккой, не обращая внимания на сердитый взгляд Кирка. Он был доволен, хоть неохотно покидал покорившую его дикую природу Йосемита, – она обновила что-то в нем, и возвращение в тесные пределы корабля было не из приятных. Но увидеть утром, как Джим падает со скалы, – второй раз этого зрелища доктор не перенес бы. Уж лучше тесниться на «Энтерпрайзе» живыми и невредимыми.

Когда корабль-челнок «Галилео-5» приблизился к цели, Ухура включила главный экран, чтобы три ее пассажира смогли полюбоваться захватывающим дух зрелищем.

У Кирка и в самом деле перехватило дыхание от увиденного: «Энтерпрайз» парил в пространстве, лоснящийся и сияющий на фоне полной луны. На какой-то миг он даже позабыл, что видит всего лишь копию, к тому же довольно плохую. Не стыдясь охватившего его чувства, не пытаясь выразить его собственными словами, он прочитал, казалось бы, давно забытые им строки:

А все, что прошу я, как милости Божьей, Так это – надежный корабль и звезда.

И курсом надежды из тьмы бездорожий К тебе возвращусь я – уже навсегда.

Маккой, сидевший справа от Кирка, лукаво посмотрел на него, как бы говоря: «Ты уже забыл наш недавний разговор? Так могу напомнить твои слова – „Это не „Энтерпрайз“ – это самозванец“. Но вид сверкающего под луной красавца примирил всех – хотя бы на какое-то время. Во всяком случае, благоговейная тишина в рубке челнока длилась бы намного дольше, не будь доктор таким любознательным:

– Мелвил, не так ли? – спросил он. Джим пожал плечами – он не помнил имени поэта.

– Джон Мейсфилд, – поправил доктора Спок. Он расположился слева от Кирка, и таким образом Джим оказался меж двух оппонентов. Он уклонился от дискуссии, чтобы не попасть впросак, но подозревал, что Спок был прав, как всегда. Однако Маккой не уступал так просто и, наклонившись вперед, чтобы бросить вызов в лицо, переспросил:

– А вы уверены в этом? – Он не отрывал от Спока недоверчивого взгляда. Тот процитировал:

Прости, не хочу причинять тебе горя.

Но низкое небо, но ветер в трубе.

Опять меня манит пустынное море, Опять ухожу я навстречу судьбе.