– Ложись!!!
Неясное предчувствие заставило отшатнуться в сторону, и тут же мимо пронесся сыплющий искрами клубок, разбившийся о полупрозрачную пленку, возникшую вокруг тела Ментана. Та ощутимо прогуналась, а инопланетянина мотнуло в сторону. Не есть гут. Переть на подобную махину в рукопашную было глупо поэтому пришлось пробовать понадеяться на новообретенные магические способности. Сконцентрируемся на массивной фигуре робота, почти добравшейся до меня, и мысленно заорем: Замри!!! Пшел вон, скотина!!! Стальной гигант замер, буксуя гусеницами, развернулся вокруг своей оси градусов на 280 и врезалась в стену, прогнув ее. Что впрочем, не помешало ему долбануть из своей пушечки еще раз. Уклониться я уже не успел. Наконец‑то мое металлизированное тело проняло по‑настоящему. Боль была адская, она скрючила меня на полу, отрубила зрение и слух, поломала с минуту и ушла оставив напоследок в желудке эффект присутствия проглоченного по ошибке и весьма недовольного этим фактом ежика.
Не вставая, я оценил картинку: от робота остались быстро оплывающие гусеницы, но Аошину и Ментана отжимали в угол интенсивным огнем из уже знакомых 'Калашниковых' тройка фелов, одетых кто во что: ближайший ко мне напялил вполне футуристического вида скафандр, а остальные были закутаны в подобие римских тог, разной степени потасканности. Хакерша бессмысленно тискала свой пистолет – сквозь полупрозрачный силовой экран, воздвигнутый минотавром, стрелять явно не было смысла. А высунуться из‑за него – верный способ самоубийства. Весь вопрос был в том, как долго сможет поддерживать эту защиту уже порядком наколдовавшийся инопланетянин. Боюсь, еще чуть‑чуть и мана, или чем он там колдует, у него кончится.
Вставать было непросто – ежик в животе был явно против такого издевательства и в знак протеста эволюционировал в дикобраза. Больно, е‑мое, ладно попробую драться так. Переваливаясь и шипя сквозь зубы, я попытался добраться до спины ближайшего инопланетянина, но этот явно был подготовлен получше своего усопшего в зоопарке коллеги: шустро развернулся и встретил меня веером маленьких шаровых молний в лицо. Хорошо, что я подбирался к нему ползком, вся очередь прошла над головой, но пришлось делать резкий рывок вперед и обоими руками выбивать оружие из рук противника. Маневр был успешен, но фел оказался знаком с рукопашным боем и врезал мне своим бронированным кулаком по лицу. Такое чувство, будто обмотали терку наждаком и с силой прошлись по физиономии. В душе знакомо зашевелилась ярость. Кожу защипало, ощущения тела исчезли, а руки самопроизвольно выщелкнули лезвия и воткнули их гуманоиду прямо в шлем. А лицевые щитки у них тут плохие, не то что двери. Через упавшее тело я перешагнул, с четким осознанием того что берсеркер сегодня оттянется от души. Второго коротышку, занятого стрельбой по Ментану, не особо напрягаясь огрел лезвием по темечку. Он оказалися страшно живучим, и упорно отказывался замечать раскрошившийся череп, из последних сил пытаясь выстрелить в упор. Не успел. Из глубины корабля выбежало еще с полдесятка инопланетян и, сбившись в кучу, открыли беспорядочную пальбу кто куда. В нас, в общем‑то, не один и не попал, повезло, кажется это не десантники, а местные жители. Обыватели, так сказать. Оставшийся в живых охранник попытались перенести огнь на меня, но тут же тонкий красный лучик лазера отпилил ему голову, а невидимая рука сгребла в ком и сжала в шар, обильно сочащийся синей жидкостью. Я взвыл, вкладывая в вопль всю зависть перед мощью минотавра. Фелы даже стрелять на секунду перестали и тут же потеряли еще одного, которому хакерша прострелила грудь. Берсеркер был разочарован эти уроды не могли даже толком сопротивляться, стряхнул с лезвий кровь уже затихающего инопланетянина и прыгнул вперед, нанося удар сверху вниз головой по макушке ближайшему противнику. Тот тихо лег, сочтя нагрузку для своих слабых шейных позвонков чрезмерной. Оставшиеся трехглазые оценили свои шансы и пустились бежать к выходу, в панике отстреливаясь. Не совсем понимая, что делаю я впился взглядом в самого резвого и приказал: 'Убей!'. Мне пытались сопротивляться, распыляя ярость и сбивая цель на других фелов, но я собрал все что было в моей душе в одину большую дубину и врезал ею по невнятной преграде. В голове тихо хрустнуло, и не спрашивайте меня что. Ярость улеглась, в душе воцарилось спокойствие, а ежик в желудке начал тренироваться к чемпионату России по баскетболу. Но тем не менее жертва моей ментальной атаки вскинула к плечу свой агрегат и успела нажать на курок прежде чем ее по чистой случайности настиг автомат одного из погибших, запущенный Ментаном на манер бумеранга. Один инопланетянин скрылся, но поле битвы осталось за нами. Надеюсь, Арахнид его не упустит
‑Эй, парень ты живой? Или все же не очень? – подала голос Аошина.
‑Ё‑мое, вот это мы дали, ошарашено произнес я, – рассматривая трупы и борясь с тошнотой. Этому занятию отлично помог тот факт что желудок был уже пуст.
‑Голос есть, но мозговая деятельность под вопросом.
‑А есть сомнения? По моему несовместимые с жизнью царапины у фелов а не у нас.
‑Ну судя по размеру дыры в животе и общей обгорелости нет. Ты стопроцентный труп, вот только почему то еще ходишь.
‑Какой еще дыры, ошарашено переспросил я и пощупал живот. Нащупал, тут же стало очень больно. Смотреть вниз не хотелось. Вообще. Но надо. С трудом пересиливая себя, я все же присел для надежности прямо на пол и приступил к осмотру полученных повреждений.
В ужасе перевел взгляд на собственные внутренности и едва не схлопотал инфаркт. Приблизительно на четыре сантиметра выше пояса вместо родного тела, прикрытого мешковатой тряпкой, обнаружилось обожженное мясо, внутри которого был виден костяк, покрытый дымящейся спекшейся массой с кое‑где проблескивающим металлом.
– А ничего видок, – прокомментировала Аошина, – если бы не знала что ты вменяем, бежала бы я сейчас отсюда вопя на полгалактики.
– Лицо – выдохнул я в ужасе.
– Что лицо? – Не поняла девчонка.
– Лицо в порядке? Как в живот попали я почувствовал, но быстро забыл, а вот по голове схлопотал чувствительно, там как?
‑А что с ним может быть не так? Обширная гематома образуется, ну немного крови натекло. Да и за живот не волнуйся, все у тебя там цело, броню киборга‑ассаина не просто пробить из ручных разрядников. Ну не с первого попадания так точно. Мясом конечно воняет поэтому не жди что расцелую как победителя, пахнет от тебя как от крематория.
Представил себе на что я теперь похож. И она собралась это целовать?! Гм, неведомый командор Алкат явно заслуживает медали за храбрость, если решил познакомиться с этой извращенкой поближе.
‑А где Ментан, – поспешил я перевести разговор в иное русло, от обсуждения моей внешности,– что –то я его здесь не вижу.
‑А он как только фелы побежали арсенал грабить отправился. Меня еще хотел с собой прихватить но я так упиралась…
‑Не понял а как вы друг с другом объянились то? Он же на этом эсперанто ни бум бум.
‑Ну а куда еще он мог так рваться в такой момент?
‑Пойду, проверю, а то не зарядил бы осколочный фугас в пращу, дикарь средневековый.
И захромал морщась от боли в же… А что интересно у меня болит? Ведь не желудок же. Какой желудок в этой плавленой железяке, там для одной единственной кишки то места едва бы хватило. Ладно, не кровоточит и хрен с ней. Потом разберемся. Если выживем. Кстати, а почему я так спокоен? Не иначе сказывается вмешательство в многострадальную голову; в нормальном состоянии бы уже бился в истерике от одного своего вида. И еще один, но самый важный вопрос – почему меня продолжает тошнить? И главное – как?!! И чем?! Откуда такие позывы у железа?! Выстрел в упор я могу выдержать, но вот от батального натюрморта мне становится дурно. Можно было бы посмеяться, если бы не было так плохо.