Раздался сигнал желтой тревоги – это совсем не страшно, какой‑то зверь в соседней клетке попытался выбраться наружу. Пусть себе, ко мне это не относится, а управление дверью я захватила под свой контроль чуть ли не в первый день своего срока. Без особой команды следящий монитор будет выдавать только два вида изображений: как я тихо сплю или как негромко плачу. Этому тупорылому костолому и в голову не придет, что после обыска у меня осталась одна из моих игрушек. Как же, детектор показал, что я чиста как младенец. Жаль, что спрятала в теле только это старое барахло, которое не имеет даже простейшего подключения к мозгу. Но и засечь его не может никто и ничто. Корпус из моей родимой лучевой кости, начинка, при любой проверке выглядящая как костный мозг. Да и не только выглядевшая. Она исправно синтезирует новые эритро и лимфоциты. В подпольной клинике, где мне сделали это чудо, знали толк в своей работе. Вот только устарел мой универсальный ключ. Сильно устарел. А заменить его – так это такие деньги нужны, которых жалко до безумия. Раз в десять больше чем на обычное внешнее железо. А я жадничала. Дура. Даже если бы фелы потащили меня в гарем своего чокнутого Пророка, ходят слухи он тот еще жеребец – собирает коллекцию низших рас, то и там я взломала бы все что содержит электронику. Отправила бы их флот воевать сразу со всей галактикой в полной уверенности, что приказ исходит от их духовного вождя. При условии, конечно, что мне дадут достаточно времени. Разозленный хакер плюс компьютер – это страшная сила. Но сейчас реалии таковы, что мне никак не удается прочистить мозги даже обычной корабельной сети. А время тикает неумолимо. Рано или поздно дверь в камеру откроют и тогда мне конец, ведь меня засунули в камеру для крупных хищников. И выпустят отсюда только в переработанном виде.

А ведь так все хорошо начиналось, контракт был на отладку свежеприобретенных программ навигации – мечта, а не работа даже для очень плохого компьютерщика. Всего и дел, что сравнить местные, постоянно пополняющиеся и сверяемые специальной службой, и корабельные карты, на которых отмечены созвездия, более менее крупные небесные тела, а также их направление и скорость перемещения в пространстве. Ну и если что изменилось, а там, откуда прилетел корабль, еще не знают, то внести необходимые изменения. Плюс подогнать обновления под имеющееся у заказчика оборудование. Заказ этот я нашла как раз тогда, когда потихоньку стал подходить к концу тот небольшой чистый капитал, который остался с последней стипендии. Да, я не специалист с дипломом – я еще студентка. И числюсь прямо сказать отстающей. Маститые профессора ставят мне тройки и переводят на следующий курс только потому, что каждому из них достается неплохой кус наличными за каждый предмет. Знали бы они, что те два миллиона кредитов, которые таинственным образом испарились с счета ректора я и выдавала им в виде материального поощрения. На самом деле мне ничего не стоит украсть и большую сумму, но – опасно. Если где‑то в центральном компьютере программа решит, что я трачу намного больше, чем зарабатываю, то схватить меня за руку будет делом техники. Поэтому и приходится подрабатывать левыми заказами. Это тоже незаконно, но максимум что мне грозит в случае поимки – административный штраф, в виде бутылки хорошего вина. Во всяком случае, ни один из студентов, которого ловили на горячем не был даже отчислен. Ректорат не волнует, какими путями ты добываешь деньги – хоть грабь прохожих сразу за воротами. А полиции ловить за руку всех голодных студентов – так не один нормальный коп этим заниматься не будет, а фанатики законов о мелких административных правонарушениях в капиталистическом обществе таакаая редкость. Когда я прибыла на место и выяснила, что корабль, электронные мозги которого предстоит прочистить принадлежит фелам, я немного огорчилась. С этих спесивых болванов, уверенных в собственном превосходстве гроша лишнего не выбьешь. Да и оскорблений в наслушаешься на цикл вперед. Так все и вышло. Солдаты из службы безопасности корабля встретили на подходе, презрительно фыркнули насчет примитивного существа, еще не испытавшего счастья стать рабом федерации фел. Проводили до терминала, в командной рубке, сказали поторапливаться и свалили в неизвестном направлении. Работы оказалось даже меньше чем ожидалось, еще пару рейсов вполне можно было сделать без особых проблем. Думала, что справлюсь за два зата – справилась за полтора. Закончила и вышла из сети; офицер, дежурящий в рубке похвалил за оперативность и предложил чашку с каким‑то напитком. Редкий случай вежливости для этой расы. Решила поощрить такое начинание и выпила предложенное до донышка. В голове замутилось, дальнейшее помню отрывками. Сижу перед синюшным в форме врача, он мне что то говорит, но слов не помню, выхожу из корабля, направляюсь к бесплатному сетевому терминалу, иду домой, собираю вещи и снова еду в космопорт. Идиотка, слышала же всякие россказни о том как фелы заманивают к себе хороших специалистов, но не верила что они осмелятся на такое не в захолустных мирах, а в столичной системе империи Фэкс, седьмого по величине государства нашей галактики. В общем очнулась я уже в лазарете, когда антидот ввели; и тот же гад, который подпоил меня этой отравой стал подробно объяснять что я продала себя в собственность командору Алкату, то есть ему, и если я не буду вести себя как паинька, то вылечу в космос без скафандра. А если буду, то может быть проживу циклов десять, а то и больше. А потом гадко так ухмыльнулся и лапать полез. Извращенец, блин! Он же даже не млекопитающее! Так, моллюск прямоходящий. Этот идиот допустил лишь одну ошибку – под действием этого долбанного наркотика я пришла с вещами. Со всеми, которые можно было быстро упаковать в самый большой чемодан. И чемодан этот удобно стоял у меня под рукой. От первого удара он прекратил свои грязные поползновения, от второго получил хороший шрам, третьего мне сделать не дали ворвавшиеся санитары. Наверняка подсматривали, да еще и запись вели, надеялись разжиться клубничкой, а получили сеанс реслинга. Потом меня побили, слегка шатающийся вопящий командор, сыпля проклятиями велел отвести меня в корабельный изолятор, где я немного поживу. Правда от возможности обогатить свой любовный опыт межвидовым скрещиванием я оказалась избавлена, спасибо и на том. Религия, видите ли, не позволяет насиловать тех, кого убить надо. Немного, до первой исследуемой планеты, на которой водятся крупные хищники. Вещи отобрали и демонстративно уничтожили – не любят они представителей других рас, ох не любят. Закинули камеру, оставив из одежды только этот их комбинезон смирения. Роба – она и есть роба. Хорошо хоть кормилка автоматическая выдает исправно воду и сырое мясо. Первые три дня, брезговала, а сейчас уже ничего. Не блюю после каждой трапезы. Клянусь, что если выберусь отсюда стану вегетарианкой Нет, не если а когда; нужно только доломать эту чертову систему безопасности!. Ну доберусь я до этого командора как только управлюсь, первым же залпом обращу в пепел. Хотя нет, пожалуй, я все же его не сожгу. Обработаю станнером и затащу на свое место. А потом выйду из вивария и открою все решетки. Пусть он узнает – что это такое быть живыми консервами.

Тревога! Образец покинул камеру! Перехожу на режим изоляции! – провозгласил синтезированный голос на весь отсек, слова сопровождались шумом закрывшейся бронированной плиты.

Я похолодела. Это конец, если компьютер включил герметизацию, это может означать только одно – телеметрия от охранника прекратилась одновременно с тем, как какая‑то тварь покинула свою клетку. Значит, если ей захочется добавки в виде молодой, красивой и подающей большие надежды студентки‑хакера (не похвалишь себя сама, никто за тебя такого не сделает), то проблем у нее не возникнет. А если чудовище и наелось, то через половину зата тут будет взвод солдат и спеленатую тварь засунут в особо укрепленный отсек. В мой.

Спешно стучу в наладонник, заставляя тупую машину выдать изображение коридора, внутренне готовясь увидеть гору когтей и зубов, забрызганные синей кровью стены и свою скорую смерть. Но плохонькое изображение, являющееся максимумом графических возможностей Лома выдавало совсем другую картину. Кровь действительно синела на полу, и мертвое тело охранника было изувечено, но вот виновник всего этого лежал, сверкая угольно черной кожей в странных шортах и с осколком пластика в руках. Почти над его головой кружилась турель станнера. А у самого входа в мою тюрьму лежала шоковая дубинка, слегка присыпанная полупрозрачным крошевом разбитой бронеплиты. Не может быть, это же 'усмиритель' – оружие, применяемое в рукопашной против тяжелобронированных войск противника. Да этим оружием можно свалить даже небольшой боевой робот, если удастся приблизиться к нему вплотную. Видела я такие, в витрине оружейного магазина; стоили они – жуть. И им вооружают обычного надсмотрщика?! Какое расточительство! Все образцы жизни, собранные на этом летающем зоопарке помещены в прочные клетки. И, кстати, как этот инопланетянин расколол пластик? Неужели протащил в камеру взрывчатку? Но как бы то ни было выбраться из камеры сейчас – это мой единственный шанс. Была не была, открываю дверь, хватаю дубинку, и если мне повезет, то я успею дотянуться ей до турели и выжечь всю электронику. Правда если нет – то быть мне фаршем. А в конце коридора – стол охранника и там есть выход в корабельную сеть безопасности. А он – это ключ к свободе. Ввожу команду на открытие дверей, пальцы сами хватают 'усмиритель' и несусь к свисающей с потолка платформе, уже на лету понимая, что не успеваю.