Таранов мрачно кивнул и спросил:

– Ну, предположим, что побег удастся… а что дальше? Всю жизнь на нелегальном положении?

– Зачем? – удивился Лидер. – Потребуется небольшая «пластика» и чистые документы. С этим проблем не будет. Мы гарантируем безопасность покруче, чем американская «Программа защиты свидетелей».

– Допустим, – сказал Иван, – допустим… Сколько времени должна продлиться операция?

– Определенно нельзя сказать ничего. Но, думаю, два-три месяца – не больше. Все будет зависеть от того, как быстро ты сумеешь войти в контакт с Волком. Мы, разумеется, тебе всячески поможем. Владимирский централ – это, конечно, не Кресты. И наши возможности в централе не особенно широки. Но один ты в тюрьме не останешься. Это я гарантирую.

– Это точно, – усмехнулся Иван. – В наших тюрьмах ни на минуту один не останешься. В камерах на квадратный метр по три человека. Туберкулезом друг друга награждают.

Лидер улыбнулся и сказал:

– Я имел в виду, что мы обеспечим тебе поддержку. У тебя будет регулярная связь с нашими людьми на воле. Один из сотрудников централа – наш человек.

Таранов рассмеялся и сказал:

– Ох как гладко все получается, Игорь Палыч… Прямо как в кино. Ну да ладно: назвался груздем – полезай в кузов. А с побегом-то что? Как вы его себе представляете?

– Над этим вопросом работаем, – уверенно произнес Лидер. – Рассматриваем разные варианты, включая элементарный подкуп… На самый крайний случай есть абсолютно реальный вариант твоего спасения.

– Какой же? – Иван смотрел на Лидера с интересом. Лидер закурил, закашлялся и ответил:

– Ты «раскалываешься» и рассказываешь еще об одном убийстве, и тебя вывозят на следственный эксперимент. А дальше – уже вопрос техники. Мы элементарно тебя отобьем.

– Ну… круто солишь, начальник. Когда приступать?

– Чем скорее – тем лучше. Но сначала придется пройти дополнительную подготовку.

И Таранов – как на работу – начал ежедневно ездить в резиденцию или в один из офисов подставной фирмочки. В резиденции он встречался с психологом.

Психолог начал рассказывать Ивану о механизмах боли и страха, но выяснилось, что с практической стороны Африканец знает об этих тонких материях больше своего учителя. И если «Александр» хорошо разбирался в теоретических аспектах, то Иван знал, как подавить собственную боль и страх и, наоборот, использовать их как оружие. Он знал, как заставить даже волевого человека просить о пощаде. Знал, что брюнеты имеют более высокий болевой порог, чем блондины… что боль и страх всегда сильнее ночью, чем днем. Ему доводилось «ломать» африканского царька и натовского офицера. И самому пришлось пройти недельный цикл «допросов» в условиях «плена». А по окончании Ивана ждал «расстрел». Инструкторы из «чучковской» бригады СпН ГРУ[4], одетые в натовскую форму, стреляли боевыми. Пули просвистели в двадцати сантиметрах от головы… довольно сильное ощущение.

Рассказывать о своих «университетах» психологу Иван, разумеется, не имел права. Но тот и сам врубился и вскоре перешел к ситуационным ролевым играм. Особый упор при этом делался на конфликтологию и умение входить в контакт. Параллельно «Александр» исподволь проводил скрытую «настройку» Таранова на выполнение задания.

Кроме того, в резиденции Иван изучал материалы по группировке Козыря. Этот процесс шел под руководством Председателя.

– Вполне возможно, – говорил Председатель Африканцу, – что ты никогда не встретишься ни с одним из этих красавцев. Но знать их не худо. Может пригодиться.

Иван изучал досье, собранные сотрудниками «Антиклуба» на членов группировки. Таранов обратил внимание, что досье весьма отрывочны, неполны. Иногда снабжены фотографиями, иногда – нет. Таранов просмотрел около трехсот фотографий, на которых были зафиксированы четырнадцать членов группировки, их дома, автомобили, жены и любовницы. Он запоминал лица, клички, адреса, номера телефонов, привычки, пристрастия, биографии. Он загонял их в себя, как загоняют информацию в компьютер:

Таранов изучал «досье», отмечая про себя, что некоторые из них написаны подробно и содержат весьма немалый объем информации, подкреплены массой фотографий и деталей. Например, полное досье на Еврея состояло из 9 страниц… А «досье» на Коломийца состояло из одной фотографии и двух строчек: «Коломиец Степан… г. р. ~ 1960… кличка Зуб… Другой информации нет. В группировке веса не имеет».

Таранов спросил Председателя:

– А почему, Евгений Дмитриевич, такой разнобой в объеме информации на того или иного члена ОПГ?

– Потому, Иван Сергеич, что эта информация собирается нашими сотрудниками по крохам. Собирается нелегально, иногда – с риском для жизни. Это во-первых. Во-вторых, фигуры Еврея и, например, Зуба несопоставимы по масштабу. И, соответственно, наши люди уделяют больше внимания Еврею, а не Зубу… Но если у нас появляется хоть какая-то информация по самой незначительной шестерке, то мы и ее фиксируем. Информация лишней не бывает. Так что вникай во все мелочи.

Иван вникал. Он фиксировал всю информацию, включая самые незначительные на первый взгляд детали. Председатель проводил «экзамены»:

– Как зовут тещу Тойфера?

– Зинаида.

– Какая собака у Ерофея?

– Ротвейлер.