— Вам придется извинить меня за неподобающий вид, — сказала я, краснея от стыда и злясь на саму себя.

— Но вы выглядите прелестно! Я не ожидал, что вы так молоды и гораздо симпатичнее, чем я предполагал.

Он вдруг протянул палец и смахнул кусок паутины с моей щеки весьма фамильярным жестом. Я отпрянула назад.

Он удивился и засмеялся.

— Если бы я не был уверен, что ошибаюсь, я бы сказал, что вы боитесь меня, мисс Ирвинг.

— Это мой дом. Почему я должна вас бояться?

— Именно этот вопрос я и задаю себе.

— Вы не сказали, что привело вас сюда, мистер Алджер.

— Я пришел, чтобы выразить соболезнования по поводу кончины вашей тетушки.

— Благодарю, — сказала я. — Извините, если показалась слишком неучтивой, просто вы застали меня врасплох. Я не видела, как вы входили в дом с улицы.

— Я не входил. Точнее, я собирался выйти из дома, но мне хотелось представиться вам и…

— Если вы не вошли в парадную дверь, позвольте вас спросить, сэр, как вы оказались в моем доме?

Он нахмурился.

— Я хотел сказать, что спустился по лестнице с верхнего этажа.

— С верхнего этажа? Вас послал мистер Дагган?

Прежде чем он успел ответить, звуки шаркающих шагов возвестили о приходе миссис Скадпол с чайным подносом в руках.

— Добрый вечер, мистер Алджер, — сказала она, лавируя между нами к одному из столов.

— Холодная баранина и сыр, — объявила она, насупившись. — Мяснику уже не плачено за месяц. Если хотете есть дома, не мешало бы дать мне деньжат, госпожа.

Мистер Алджер сочувственно улыбнулся.

— Не буду мешать, мисс. Надеюсь снова увидеть вас в скором времени. Добро пожаловать на Дикую улицу.

Он с поклоном удалился. Я не сказала ни слова в ответ и даже не сделала реверанса.

Что это за человек? — спросила я миссис Скадпол.

— Номер 2А, — ответила она, но это мало что прояснило.

— Простите, не поняла.

— Он снимает квартиру 2А, разве не так?

— Где снимает? Что ему нужно здесь?

— Живет на втором этаже, госпожа. У меня нет к нему никаких претензий. Платит он вовремя, не то, что другие.

— Он живет здесь, в этом доме? Вы хотите сказать, что тетушка сдавала комнаты?

— Господи помилуй, разве вы этого не знали. Выше первого этажа сдан каждый дюйм, даже чердаки. Но имейте в виду, для вас двоих, — она бросила быстрый взгляд на мисс Теккерей, — на первом этаже предостаточно места, — она облокотилась на перевернутый комод. — На чердаке живет профессор Вивальди. Он…

— Благодарю вас, миссис Скадпол. Пока достаточно, — сказала я и пристально посмотрела ей в глаза, пока она не догадалась встать прямо. — Мы вернемся к этому разговору после чая. У нас был трудный день.

— Вы должны мяснику три фунта четыре пенса, — отпарировала она.

Тем временем мисс Теккерей накрыла стол к чаю.

— Я наблюдала у двери и думала, что этот интересный молодой человек делает наверху, — сказала она. — Вид у него отличный, но он не снимал бы здесь комнаты, если бы относился к респектабельному сословию. Наверное, какой-нибудь актеришка с Друри — Лейн.

— Актер! Да, вполне возможно, как это я раньше не подумала? Но очень привлекательный, не так ли?

— Его манеры мне не показались безупречными. Несколько навязчив. Когда он войдет без приглашения следующий раз, советую поставить его на место.

Она откусила от бутерброда.

— Баранина недурна, Кейти. После чая вам легче будет принимать решения.

Она налила чай в треснутые чашки, и мы приступили к нашей первой трапезе в собственном доме на Дикой улице.

После чая и холодной баранины мы почувствовали некоторый прилив энергии и решили осмотреть остальную часть дома, принадлежавшего ранее тетушке Тал. Мисс Теккерей, умевшая найти разумное объяснение «ему угодно, наконец составила приемлемую теорию относительно того, как случилось, что тетя Тал оказалась в этом нереспектабельном месте и стала сдавать комнаты.

— Если вы помните, Кейти, ее муж имел какое-то отношение к театру, что-то вроде директора или управляющего, кажется. Ему имело смысл приобрести дом недалеко от Друри Лейн, где находится театр. Видимо, когда он покупал дом, этот район считался вполне приличным. А потом им было уже трудно думать о переезде. Поэтому, когда муж умер, тетушка Таласса просто осталась здесь и стала сдавать комнаты, чтобы получать доход и обеспечивать свое существование. Так что все очень легко объясняется.

Такова была теория, послужившая версией причины связи тетушки с неподобающим ее сословию окружением.

— А вся эта ненужная мебель? Каково ее происхождение? — спросила я, желая посмотреть, как она выйдет из положения, если, конечно, не захочет признать тетю Тал не совсем психически здоровым человеком.

Миссис Скадпол, которая время от времени появлялась там, где находились мы во время осмотра дома, человек, для которого слова «уединение» или «оставить в покое» просто не существовали, просунула голову в дверь и произнесла:

— Для нее это была единственная возможность получить плату с квартирантов. Если они не платили вовремя, она забирала их мебель. Так понемногу она обставила комнаты. А это — то, что осталось, наверное.

— Совсем немало, — добавила я, оглядывая обеденный стол и полный набор стульев к нему, а у стены стояла еще дюжина, не меньше.

— Она этой комнатой никогда не пользовалась, — заверила миссис Скадпол.

— Где же она ела? — поинтересовалась я.

— Где придется. Где ей больше нравилось.

— Где находится спальня хозяйки?

— Как раз в конце прихожей.

Мы прошли в конец прихожей и вступили в еще один склад подержанной мебели. Три платяных шкафа, два трельяжа, а у дальней стены располагалась огромная и неуклюжая кровать, задрапированная тяжелыми занавесями. Второй кровати не было, но она бы не помешала, так как мы с мисс Теккерей привыкли спать отдельно. Хотя ее пришлось бы подвесить к потолку, ибо остальное пространство в спальне было заставлено все.

— Эта кровать принадлежала миссис Сиддонс лет двенадцать тому назад, — сообщила миссис Скадпол.

Я приподняла выцветшее золотое покрывало и увидела несвежие простыни. Можно было предположить, что старая актриса спала на них двенадцать лет назад, и они с тех пор не менялись.

— Почему вы не сменили белья, миссис Скадпол? Вы ведь были уведомлены о нашем приезде, — спросила я.

— Никто меня не уведомлял.

— Тогда, пожалуйста, будьте любезны сменить его сейчас, сказала я, подавляя желание отчитать ее как следует. Не было сомнений, что постельного белья в доме было не меньше, чем мебели, и источник у них, возможно, был общий.

— Завтра же приглашу скупщика мебели, — сказала я мисс Теккерей. — В таком виде дом продавать нельзя, никто его не купит. Жильцов придется, видимо, выселить.

— Если они не подписывали договор на определенное время, — спокойно заметила мисс Теккерей. — Вас могут обязать соблюдать договор в судебном порядке. Об этом вам надо будет поговорить с Дагганом.

— Найму собственного адвоката. Дагган нас подвел, он не сообщил, что дом полон квартирантов.

— Если они все такие же достойные люди как мистер Алджер, новый хозяин, возможно, будет счастлив сохранить их.

Я конечно не успела забыть мистера Алджера, его лицо было не из тех, что быстро забываются. Что касается его добропорядочности, то у меня не было твердой уверенности на этот счет. Пока миссис Скадпол меняла белье, мисс Теккерей и я вернулись в салон. Не успели мы присесть, как в дверях появилась молодая женщина.

— Добрый вечер, — произнесла она с несколько провинциальным акцентом, приседая в реверансе. — Я миссис Кларк из квартиры 2В. А вы, должно быть, мисс Ирвинг? — сказала она, глядя на мисс Теккерей.

Недоразумение было быстро улажено, и я осведомилась, какое дело привело миссис Кларк в гостиную. — Я хочу передать вам плату за последний месяц, мэм, — сказала она. Потом, убедившись, что кроме нас в комнате никого нет, добавила: — Мне не хотелось передавать деньги миссис Скадпол. Мы думали, что за ними явится адвокат. Может быть, следовало самой отослать ему.