Эта квартирантка была совсем юной и производила очень хорошее впечатление. Пожалуй, она была даже моложе меня, лет восемнадцати, не больше.

— Вы живете в номере 2В с мистером Кларком? — спросила я, так как она представилась миссис.

— О нет, мэм, я вдова. Мой муж погиб в Испании, в сражении с наполеоновскими солдатами. Он был офицер, — сказала она гордо.

— Очень сожалею о его гибели, миссис Кларк.

— Это большая трагедия. Но у меня остался ребенок, мой Джимми, мальчик. Он скрашивает мое одиночество, — она мягко улыбнулась. — На пенсию, которую я получаю за мужа, трудно его вырастить, но мне повезло — удалось найти работу и хорошую женщину, которая присматривает за малышом, пока я на работе. Ее зовут Би Лемон — мисс Лемон.

— В чем состоит ваша работа, миссис Кларк? — поинтересовалась мисс Теккерей.

— Я работаю модисткой. По мне не скажешь, но у меня хорошо получается, унаследовала от матери. Она была француженка. Хотя я не умею говорить по-французски, — добавила она поспешно и виновато посмотрела на меня, боясь, что я подумаю, что она проявила излишнее высокомерие.

В самом деле, глядя на нее трудно было предположить, что эта совсем юная девочка уже успела овдоветь, что у нее есть ребенок и что она преуспела в искусстве шитья. Она выглядела, как младшая дочь зажиточного фермера, готовящаяся стать светской дамой. Ее белокурые волосы были уложены в небрежную прическу и мило обрамляли хоть и несколько бледное, но хорошенькое личико. Синие глаза, прикрытые длинными ресницами, искрились молодым задором. Но печать усталости незримо лежала на ее привлекательной внешности; и немудрено при той тяжелой жизни, что выпала на ее долю. Можно было ей только посочувствовать — воспитывать ребенка одной, без поддержки…

— Вы ведь не намереваетесь поднять квартплату, мисс Ирвинг? — спросила она с дрожью в голосе. — Мистер Батлер говорил о такой возможности.

— Ничего еще не решено. Вполне возможно, что мне придется продать дом, миссис Кларк.

— О, мне бы не хотелось, чтобы вы это сделали! Его может купить какой-нибудь старый скряга и либо превратить в питейное заведение, либо повысить плату. Тогда я не знаю, что мне делать. Сейчас так трудно найти приличную квартиру близко от работы — мое ателье совсем рядом, я хожу пешком. А нанимать карету дважды в день мне не по карману.

Мне было ее безгранично жаль, но не могла же я ставить свое будущее в зависимость от пожеланий этой бедной женщины.

— Посмотрим, — сказала я неопределенно.

— Она обратила ко мне свои большие глаза, полные слез.

— Лучше бы вы остались здесь, вы такая милая. Она смахнула слезу.

— Извините, мисс Ирвинг. Я бы не стала просить, если бы это нужно было для меня лично, но ради Джимми…

У меня было ощущение, что ради своего сына миссис Кларк готова пройти огонь и воду и не побоится ни тигров, ни львов, ни других хищников. Очень не хотелось огорчать эту отважную женщину.

— В любом случае, миссис Кларк, даже если я приму решение продать дом, я помогу вам подыскать подходящие комнаты, — пообещала я неосторожно.

Она улыбнулась, успокоенная, и поспешила отблагодарить единственным доступным ей способом.

— Если хотите, — предложила она, — приходите завтра посмотреть на Джимми. Сейчас он спит.

— Благодарю, дорогая. Буду очень рада познакомиться с ним.

Я поймала себя на том, что впервые назвала кого-то «дорогая», и сразу почувствовала себя старой.

— Он похож на отца, — заметила миссис Кларк не без гордости.

— Перед тем, как Джеймс отправился на фронт, я его сфотографировала. Это такое утешение для меня. мистер Батлер знает одного художника, который может сделать копию на слоновой кости, я закажу ему медальон и буду носить его постоянно. Только это дорого — целая гинея.

— Пожалуйста, посидите с нами, дорогая, — предложила мисс Теккерей, видя, что девушка расположена к беседе, а мы уже почти закончили срочные дела.

— Нет, спасибо. Мне нужно подняться к себе. Если не трудно, дайте мне, пожалуйста, расписку, мисс Ирвинг. Мистер Батлер говорит, что нужно обязательно брать расписку. Не то, чтобы миссис Каммингс пыталась взять с нас лишнее, но, когда мистер Батлер жил в другом месте, его иногда заставляли платить дважды за один месяц.

— Очень предусмотрительно с его стороны, — согласилась мисс Теккерей.

— У меня при себе нет бланков, — сказала я. Меня несколько раздражало, что она мне не доверяет, но в глубине души я понимала, что это вызвано просто неопытностью в подобных делах. Девушка, конечно, была абсолютно права.

— Они в среднем ящике письменного стола, мисс Ирвинг, — она указала на один из столов, стоявших в комнате. Я достала книгу бланков и выписала ей квитанцию.

Она уже собиралась выйти из салона, когда появился еще один жилец. Благообразного вида молодой человек с поклоном представился мистером Батлером. Это был тот самый господин, который принимал столь живое участие в судьбе миссис Кларк. Он был среднего роста, одет хотя и буднично, но весьма прилично. Пуговицы на его синем шерстяном сюртуке были в несколько раз больше, чем носят джентльмены в Рэдстоке, но сам сюртук выглядел вполне пристойно. Живые карие глаза смотрели ясно, а рыжеватым вьющимся волосам могла позавидовать любая женщина. Чтобы точнее описать его лицо, можно представить себе херувима после нескольких лет не очень упорядоченной мирской жизни. Не то, чтобы мистер Батлер производил впечатление человека, потрепанного жизнью, просто он выглядел менее свежим, чем херувим.

Он стоял, не в силах оторвать глаз от молоденькой вдовушки, и, пока она не убежала наверх к своему Джимми, от него трудно было ожидать вразумительных речей. Но, когда дверь за миссис Кларк закрылась, он перешел к делу.

— Извольте получить мою квартплату за месяц. Я ее вношу в точно установленное время и не секундой позже. Скадпол держала меня на прицеле, но я не настолько глуп, чтобы отдать деньги ей.

Я выписала ему квитанцию, не дожидаясь, когда он об этом попросит.

— У вас есть лицензия на занимаемую квартиру, мистер Батлер? — поинтересовалась я, желая выяснить, как скоро я смогу выселить неугодных мне постояльцев.

— Что? Лицензия? Вас, наверное, удивляет, почему мы платим ежемесячно, а не поквартально. Миссис Каммингс не увлекалась официальными разрешениями. Она говорила, что ей легче вышвырнуть неспокойного квартиранта, если он не прошел официальной регистрации. Вы намереваетесь повысить ренту? Если собираетесь брать с нас больше, то хотя бы освещайте холл по ночам. И почините оконные рамы — из них страшно дует. Миссис Кларк жалуется, что в ее спальне в зимнее время свистит пурга.

— Я не думаю повышать ренту, мистер Батлер. Я планирую продать этот дом и просто интересуюсь, за какой срок следует уведомить жильцов.

— Черт побери! Не представляю, что будет делать бедняжка миссис Кларк, если вы вышвырнете ее на улицу. С ребенком нелегко найти жилье. Она и так настрадалась, можете мне поверить.

— Вы давно знакомы с миссис Кларк? — спросила мисс Теккерей. — Может быть, вы родом из одной местности и давно поддерживаете дружеские отношения?

— Совсем нет. Мы знакомы только полгода. Она из Сомерсета, разве это не видно по ее приятному акценту? А я из Девоншира. Отец отправил меня в Лондон, чтобы я поработал на бирже. Он надеется, что здесь я сделаю карьеру.

— Чем вы занимаетесь на бирже? Не унималась мисс Теккерей.

— В основном подсчетами, а также снимаю копии с писем. Чертовски нудная работа, должен признаться, на ней не разбогатеешь. Это самое основание финансовой лестницы, нижняя ступенька. Я пытаюсь попасть в Уайтхолл. Так вы говорите, что продаете дом?

— Боюсь, что это так, мистер Батлер.

— Мне бы хотелось, чтобы вы пересмотрели свое решение. Мы могли бы прибавить по нескольку шиллингов в месяц, если дело только в этом.

— Нет, рента здесь не при чем, — поспешила разувеверить его я, и почувствовала вдруг, что несу определенную ответственность за этих молодых людей. Я обратила внимание на пальцы мистера Батлера, они были испачканы чернилами, а брюки его лоснились сзади от долгого сидения на табурете за бесконечными колонками цифр или перепиской писем. Раньше я не задумывалась над жизнью, мне и в голову не приходило, что она может быть так трудна для некоторых людей. Самой большой трудностью в моей жизни была перспектива женитьбы папа на миссис Хеннесси и невеселые мысли о возможных последствиях этого брака — о том, что мне придется жить в одной комнате с мисс Теккерей, и еще под одной крышей с этой неприятной женщиной и ее вульгарными дочерьми. Все это было неутешительно, но не шло в сравнение с невзгодами, которые выпали на долю миссис Кларк и даже мистера Батлера, который уже выглядел изнуренным, несмотря на молодые годы, Ему же не могло быть более двадцати-двадцати одного года.