Между лесом, где я прятался, и плато простиралась полоса земли шириной метров в тридцать, поросшая невысокой травой и обычными белыми одуванчиками. Несколько секунд ходьбы — и я на базе. Возникла дурацкая мысль: вот я встаю, отряхиваюсь, бодрой походкой иду вперед, стучусь в дверь ближайшего шатра и говорю что-нибудь трогательное, например: «Здравствуйте, уважаемые. Я с таким трудом добирался сюда, что сейчас мне хочется просто расцеловать вас». И кинуться на грудь синего осьминога из системы альфы Эридана… Зона, наверное, действует. Шарики за ролики заходить начинают. Конечно, мне не только нельзя пытаться пробраться на территорию базы, но и даже подходить к этой очаровательной зеленой лужайке. Насколько я разбираюсь в устройстве подобных комплексов, подходы здесь должны просматриваться, просвечиваться и простреливаться. Для тех, кто сумел создать низковибрационный ТЭФ-экран, сооружение хорошей системы безопасности вряд ли представляет какую-нибудь сложность.

Что же теперь? Два варианта. Первый — исчезнуть отсюда как можно быстрее и выбираться из зоны. Для этого пока не было весомых оснований. Слишком тяжело мне дался путь сюда, чтобы сразу подаваться обратно. Второй вариант — заняться более тщательной разведкой. Это опасно, вокруг могут быть расставлены ловушки, сигнальные системы, неизвестно, сколько удастся оставаться незамеченным.

В моей профессии умение вовремя откланяться, пожалуй, одно из важнейших. Оно у меня всегда имелось. Иначе меня бы давно не было. И я чувствовал, что время сматываться пока еще не настало.

Я отполз от коряги, пригнулся, скользнул в овраг. Вскоре выбрался к облюбованной поляне, около которой оставил заваленный ветками ранец. Значит, решено — буду продолжать разведку. Надо же все-таки попытаться узнать, кто такие хозяева базы и какого лешего им понадобилось в этой дыре.

Я присел под деревом, на миг расслабился и раскис. Только сейчас не умом, а сердцем понял — я дошел до цели. Сделал то, что не смог бы сделать никто. Да, эдакий выкованный из титанового сплава супергерой. Тогда почему, герой, у тебя трясутся сейчас руки, а в груди пусто? Да еще слезы вот-вот навернутся на глаза… И еще мне пришло в голову; один барьер я одолел, но что дальше? Затянутый узел все еще стягивает мою шею. Отсроченная смерть — как вспомню об этом, так внутри будто льдом все покрывается.

Все, час сопливости прошел, Нет времени. Я кинул в рот пластинку пищеэнергана, глотнул воды из фляги. Встал, нагнулся над рюкзаком…

И тут появились ОНИ.

Откуда они взялись? Подобрались мягко, как кошки? Ерунда, даже кошку я бы услышал, почувствовал. Они появились так, как, наверное, появляются привидения. Их было двое, и в их облике не было ничего необычного. Люди как люди, вот только больно шустрые. Один — широкоплечий двухметровый парень с лошадиными зубами, горбатым носом и оттопыренными ушами на лысой голове. Второй — невысокий худой брюнет, на слащавом лице застыла надменная мина, как у аристократа в десятом поколении. Одеты в обычные серые рубашки, зеленые брюки, на ногах — легкие туфли.

Горбоносый подскочил ко мне и выбил автомат, так что я не успел всадить в него пулю. Двигался он очень быстро, координация прекрасная. Брюнет усмехнулся, поднял пистолет и произнес на чистом русском языке:

— Не дергайся, хуже будет.

Тьфу, взяли, как мальчишку! Как зеленого практиканта! Расчувствовался, расслабился — вот и прохлопал ушами. Такими здоровыми ушами, которые трепещут, как флаги на ветру. Все на свете прохлопал. Тоже мне, оперативник.

— Руки подними, так тебе удобнее будет, — посоветовал горбоносый.

— Без тебя знаю, как мне удобнее, — огрызнулся я, но руки поднять пришлось. Мне пока не хотелось, чтобы сквозь дырки во мне можно было любоваться на солнце.

Горбоносый подошел ко мне, вытащил из кобуры пистолет, из-за пояса нож, отбросил их в сторону Брюнет в это время держал меня на мушке.

— Протяни руки. — Горбоносый достал из-за пояса наручники.

Я протянул — послушно и смиренно. Горбоносый сделал шаг навстречу, чтобы защелкнуть браслеты, но тут брюнет крикнул:

— Подожди! Он сейчас выкинет фортель.

Вот зараза! Как он понял? Я действительно уже прикинул, как выключу горбоносого, прикроюсь им от первой пули, ну а второй раз на спусковой крючок брюнет, может, уже и не нажмет… Не получилось.

— Серьезно? — Горбоносый озадаченно посмотрел на меня.

— Да вы что! Я же не дурак, — пожал я плечами.

— Значит, он боец. Знатный боец, — покачал головой горбоносый.

— Да, считает себя таковым, — иронично усмехнулся брюнет.

"Хорошо так нагло ухмыляться, когда держишь в руке пистолет, — подумал я. — Отложи его на секунду, и гарантирую, что тебя на похоронах даже родственники не узнают. Но чувствует же, гад, где поскользнуться может.

— Если ты такой суровый боец, давай пари, — предложил брюнет.

— Можно еще в карты перекинуться. У меня иногда неплохо получается, — поморщился я.

— Смеется, — укоризненно покачал головой горбоносый. — Значит, настроение хорошее.

— Давай спарринг, — не унимался брюнет. — Ты меня побиваешь — и уходишь. Если я тебя — не взыщи.

— Да брось ты! — возмутился горбоносый. — Чего время терять?

— Я согласен, — поспешно произнес я. Надежда на то, что в случае победы меня отпустят, слабая, но если я нейтрализую одного, то со вторым потом можно будет разобраться.

Брюнет отдал свой пистолет горбоносому, который, кряхтя, уселся на землю. На лице горбоносого не замечалось и тени озабоченности, азарта, лишь только немного любопытства. Будто исход схватки заранее предрешен. Выражение же лица брюнета оставалось нахальным и самоуверенным.

Мы стояли друг против друга. Я хотел присмотреться к нему, прицениться. Но он встал столбом, небрежно положив руку на пояс, и, прищурившись, рассматривал меня. Потрясающее самомнение.

Я нанес пробный резкий удар ногой. Брюнет отошел, и я промахнулся. Двигался он легко и плавно. Еще связка из двух ударов ногами. Он опять легко ушел с линии атаки, ставя меня в неудобную позицию. Теперь уходить пришлось мне. Я ожидал контратаки, но ее не последовало. Играется со мной, мерзавец. Может себе позволить. Боец он классный.

Пора переходить к делу. Не удалось мне его хорошенько прощупать, но ничего… Удар ногой, вертушка, подсечка, снова удар. Обычно после этой связки, если человек еще дышит, то растянувшись на полу, и его остается только добить. Этот мой коронный номер выполняется в таком темпе, что противник даже не успевает понять, что к чему. Именно на этой связке я «сделал» Фрица Вольфа, телохранителя Бледного Эрика. А ведь Фриц — лучший специалист по запрещенному смерть-контакту, двукратный чемпион Европы по карате. Да, Фрица-то я выключил, а этот нахальный хлыщ ушел от ударов без труда, обтек меня, как шарик ртути, и в следующий момент я уже «ел землю», скорчившись от боли в бедре, куда брюнет двинул меня.

Долго разлеживаться я позволить себе не мог, мгновенно перекатился, акробатическим махом очутился на ногах. Бедро ныло, но бывало и похуже. Ничего, я готов биться до последнего.

— Слушай, а он неплох. — В голосе брюнета проскользнула нотка уважения. — Для реликта очень даже неплохо.

— Да, пожалуй, — задумчиво согласился горбоносый.

Меня взбесило то, что они обсуждают меня как объект научного интереса.

— Ладно, — махнул рукой горбоносый. — Пора. Заканчивай, нас ждут.

— Хорошо.

Брюнет рванулся вперед. Удар ногой я блокировал, от прямого в лицо ушел. Чем мне врезали потом — я не знаю. Я провалился в черноту.