Попутные пояснения: каракосмос - по-видимому, напиток из кобыльего молока; рецепт приготовления бала не вполне ясен. Само рождение замысла фонтана тоже осталось тайной. Судя по некоторым данным, особенно относящимся к описанию позолоченных змей (золото - металл, символизирующий космос), можно с большой вероятностью утверждать, что сама идея пришла из времен Иоанна или, еще точнее - из глубокой древности через посредство Иоанна. Вот что сообщает путешественник о реальной истории царства и самом Иоанне.

Брат легендарного короля (или царя) заставил обратиться в бегство самого Чингисхана, но потом разгромленный хан взял реванш: напав тайком, пленил его дочь, то есть племянницу Иоанна, и отдал ее в жены своему сыну. От этого брака, свидетельствует далее хронист, родился Мункэ-хан, ставший великим ханом Монголии в стольном городе Каракоруме. Неудивительно, что мать и жена Мункэ были христианками (Рубрук описал христианский праздник в Каракоруме с их участием - в церкви города!). Личным секретарем Мункэ тоже был христианин. Внучатый племянник таинственного пресвитера Иоанна и руководил созданием фонтана.

Выходит, что он продолжал в Каракоруме традицию, сложившуюся в самом загадочном из государств Востока. Но фонтан мог повторять сказочную реликвию двора Иоанна только внешне, об остальном ничего не известно. Думаю, и реликвия самого Иоанна выполнена была по древним описаниям. Что было в начале времен, в начале истории - неизвестно, но выше уже сказано, что за образы издревле сохранялись в памяти людей. И теперь становится ясным, почему именно змеи увековечены в Каракоруме.

Впрочем, слово "увековечены" здесь не вполне подходит: ведь Каракорум просуществовал лишь до шестнадцатого века, а затем был разрушен и забыт. О его былой славе вспомнили после путешествии в Гоби уже в новое время, и маршруты этих путешествии проложены были в основном из России.

Как ни парадоксально, еще до Гильома Рубрука где-то в этих же краях побывали русские землепроходцы. Это случилось в десятом веке нашей эры, при князе Владимире. Сказания о Беловодье, которыми руководствовались русские путешественники, дошли из глубины тысячелетий.

Как всегда, легенды и устная молва, историку не всегда помогающая, датируются плохо и зачастую объединяют разные эпохи. О русской экспедиции я рассказал в книге "Асгард - город богов", пользуясь сведениями, опубликованными в русских эмигрантских источниках.

Итак, не только через Китай, но и через Европу проникли сведения, и их отголоски, связанные с таинственными культами, посвященными змеям и рассказам о них, и это было известно даже в Риме, в Ватикане.

* * *

...Хотелось бы провести одну параллель с современностью. В апреле 1942 года по личному приказу Рузвельта (а это было самое тяжелое для США время войны с Японией) авианосец "Корнет" подошел на расстояние в тысячу километров к этой островной державе, и 16 американских бомбардировщиков стартовали с его борта и нанесли бомбовые удары по Токио. Это был крупный успех США. На пресс-конференции журналисты пытались выяснить, откуда вылетели бомбардировщики. Рузвельт ответил кратко: из Шангри-Ла! Так назывался мистический рай в Азии в популярном романе Ж.Хилтона "Утраченные горизонты", изданном в США в тридцатые годы большими тиражами.

После всего сказанного на вопрос о происхождении таинственных крылатых рептилий можно ответить словами Рузвельта - и на этот раз даже с большим основанием: они из Шангри-Ла! Они - одно из проявлений живого Космоса.

Мы порой не замечаем, что современные истории и происшествия не менее интересны и таинственны, чем, к примеру, приключения короля Артура. Хочется рассказать об одном из таких удивительных происшествий.

...Мало кто из англичан, прибывших на спасательном судке к месту гибели немецкой подводной лодки, догадывался, что это одно из самых важных дел всей войны. Пекло солнце. Над морем стояла тишина. Далеко на юге осталась Александрия, жемчужина Египта. Справа по курсу раскинулся Бейрут, мирный город, хранивший, однако, опасную тайну. Всего несколько дней назад сюда доставили трех подводников с немецкой лодки. Английский эсминец поставил буи над местом ее потопления и прибыл в Бейрут раньше спасателей всего на несколько дней. Но что это были за дни!

Командир спасателей Питер Кибл в последние мгновения перед началом погружения вызвал в памяти все, от чего теперь зависела его судьба. Он-то как раз представлял всю важность происходящего. Вторым был Уолтерс, появившийся на борту недавно. У него были особые полномочия. Официально он числился в штате специалистов Адмиралтейства. Это, однако, не давало представления об исключительности его внезапного визита. Питер Кибл понимал, что за фигурой Уолтерса, довольно приятного молодого джентльмена в светлом твидовом костюме, стояло другое ведомство. И сама личность Уолтерса казалась ему непостижимо таинственной.

Вот он, стоит справа от Кибла. Празднично-белая сорочка отливает серебром. Небрежно повязан светлый галстук. Питер Кибл знает, что в его руках и судьба этого человека - это как не слышимый никому отсчет мгновений жизни, который уже начался.

Пора. Перед глазами - зеленоватая вода. Все глубже, все темнее вокруг. В памятные ему дни Кибл, точно новичок, снова учился подводному делу. И среди спасателей никто не подозревал, что ежедневно до упаду Кибл с завязанными глазами ощупывает фанерный макет немецкой подводной лодки со всеми подробностями центрального поста. Он изучал каждый выступ, каждую переборку и закоулок, вымерял пальцами каждый дюйм пространства, в котором он скоро должен будет оказаться. Трудно переоценить серьезность обстановки: на борту потопленной немецкой лодки находится совершенно секретный прибор. Он мог бы показаться фантастическим и, скорее, был бы отнесен к области мифов, если бы спасенные немцы не показали, что это достижение интеллекта и технологии оказалось по силам инженерам. Прибор мог видеть ночью так же отчетливо, как днем видит человеческий глаз. Размер его смешон - он чуть больше футбольного мяча. Те уникальные возможности, которые тысячелетняя эволюция наметила, создав глаза ночных хищников, теперь, в гораздо более совершенном и опасном варианте, повторили инженеры рейха. Первая подводная лодка со зрением пантеры вышла в Средиземное море. Пройдя мили и мили под волнами близ восточного побережья, она, точно сытый беззаботный хищник, была застигнута врасплох английскими эсминцами и потоплена. Глубина ее падения на дно - семьдесят три метра. Ее внутренность, ее устройство Кибл знает как свои пять пальцев. Прибор заблокирован - он должен взорваться от прикосновения постороннего человека, которому вздумается обратить на него внимание. Это Уолтерс подчеркнул особо.

- Не забывайте об этом! - напутствовал он Кибла. - Будьте начеку. Эта игрушка может взорваться, едва вы ткнете ее отверткой. Если вам повезет, вы перехитрите ее.

Ясно, что это задание командир подводников-спасателей Питер Кибл мог поручить только себе самому.

Кибл вошел в лодку. Даже по сравнению с сумраком семидесятиметровой глубины, к которому нужно было привыкнуть после утренней ясности воздуха, здесь было слишком мрачно. Вода напоминала чернила. Вот зачем нужна была подготовка на берегу, когда он несчетное число раз мял пальцами каждый угол конструкции лодки, выполненной, правда, из фанеры. И по контрасту - мысль об удивительном электронном глазе, который вмонтировали где-то здесь - впервые в мире - хитроумные его создатели. Звериный глаз с самым острым зрением против кораблей союзников, сразу как бы теряющих защиту, превращающихся в безобидный косяк сельди, который даже в таком чернильном мраке можно безнаказанно уничтожить. Вопрос только в том, сколько надо для этого морских глазастых хищников.

Кибл опускался по трапу в центральный пост. Все изучено до мелочи - и вдруг отклонение. Его нога поехала по скользкому упругому скату, он присел, чтобы удержаться, трап стал подвижным, ненадежным - ощущение не из приятных. Что-то произошло. Мгновенный страх. Он понял, что сидит на трупе немецкого подводника. Проход вниз был перекрыт, и Кибл начал вслепую кромсать труп. Лезвия ножа было почти не видно, и Кибл монотонно вонзал его в мертвое тело, пока оно не распалось, освободив трап.