На прощании Люба сказала: «Пусть ночью тебе приснюсь я». Я не ничего не ответил.

Всю ночь мне снилась Лора, ее тонкие пальцы двигались по грифу бас-гитары.

И как в воду глядел: перед выступлением Лора разволновалась до дрожи в руках, и пришлось вызывать другого басиста. Но барабанщик все равно взял ее с собой, хотя не очень-то она туда и рвалась.

Мы погрузились в большой автобус и куда-то поехали. Остановился автобус где-то в глухом лесу (к счастью не в Ужасном).

Выйдя из автобуса, мы увидели большой двухэтажный старинный дом. Интересно только, что он делает посреди леса? Хотя, принимая во внимание характер мероприятия (барабанщик все же просвятил меня и еще троих новичков на этот счет по дороге), ничего удивительного. Нам предстояло играть на шабаше-посвящении.

Мы вошли в дом, и барабанщик, наказав нам вести себя тихо, куда-то ушел. Большая бальная зала была полна народа. И ни одного человека среднего возраста (кроме, пожалуй, барабанщика и тот куда-то скрылся). Здесь были только пожилые люди и молодежь. Держались, в основном, парочками: бабушки с внучками, старики с учениками. Сильно выделялись из толпы местные вампиры (много о них слышал, но впервые увидел): шесть девушек – одна лучше другой, в шикарных вечерних платьях, и красноглазая бабушка.

Тем временем появился барабанщик и отвел нас на выходящий в залу балкон, на котором мы будем играть. Пока сидим тихо – представление новичков должно проходить в тишине.

Хозяйка дома сидела к нам спиной, и мы хорошо видели представляемых ей. Девушки – в основном внучки, парни – в основном ученики. И тут я увидел…

- Разрешите представить вам мою внучку – Любашу.

Да, это была Люба. В белых туфельках и белом платьице в оборочках и рюшечках, и сама очень бледная, ярко-розовая помада и яркий искусственный румянец смотрелись дико неуместно. В глазах ее стоял ужас, и всем своим видом она выражала обреченность. Видимо, я что-то недопонял насчет бухгалтера. Люба подняла глаза, и наши взгляды встретились. Теперь на ее лице отражалось еще и сильное удивление.

- Ну, что, Любаша, - произнесла хозяйка. – Ты готова стать одной из нас?

Люба посмотрела своими перепуганными сначала на нее, потом на меня и истерично вскрикнула.

- Нет! Ни за что в жизни!

- Твое право.

Люба и ее недоумевающая бабушка смешались с толпой. Я хотел было спуститься, разыскать ее, но путь мне преградил барабанщик: «Куда собрался? Бал сейчас начнется!»

И мы заиграли одну из медленных композиций. Басы переплетались с ритмом, а мы отчаянно боролись с трансом, в который нам очень хотелось впасть.

В зале я увидел Лору. Интересно, когда и где она успела переодеться в вечернее платье? Выглядела Лора просто ужасно. Она стеснялась, хотя явно была здесь не в первый раз – многие с нею здоровались. Никогда бы не подумал, что Лора может быть такой зажатой – внешне безучастная ко всему, она сильно нервничала – выдавали ее пальцы, в которых она что-то вертела.

Когда меня заменили за установкой, я спустился в зал.

- Лора, как настроение?

- Ужасно.

- Пойдем, потанцуем. (если бы я знал, что это мне когда-нибудь пригодится, когда учился танцевать вальс).

- Лора, да, расслабься ты.

- Я абсолютно расслаблена, это ты напрягся. Наверное, я тебя напрягаю.

- Наверное.

И мы кружились. Черные глаза Лоры горели, и зрачок был расширен до предела. И вокруг нас были горящие глаза: почему-то все вампиры танцевали рядом с нами. Лора смеялась, а я забыл, что мне пора уже возвращаться за установку, и меня заменил кто-то другой.

Потом мы подошли к окну. По стеклу стекали капли, за стеклом в сумерках качался лес. Музыка и звук толпы отодвинулись куда-то на задний план, Лора, как всегда, молчала. Молчал и я.

«Ой, Лора! И ты здесь! Как я раньше тебя не заметила?! - к нам подошла какая-то сильно перевозбужденная девица. – Знакомься, это мой брат – Костя. Я давно хотела вас познакомить!»

Не знаю, как Лоре, а мне этот тип доверия на внушал.

- А это кто? Ах, ударник?! Ненавижу ударные! А как тебя зовут? Саша? Саша, я приглашаю тебя на следующий вальс! Лора, пойдем с нами – бабушка очень хотела тебя увидеть!

- Да, мне и здесь неплохо.

- Ах, вот ты где! Ты давно уже должен быть за установкой!

Это ко мне сзади незаметно подошел барабанщик.

- Ладно, погуляй пока, подыши воздухом - лучше всего. Где-то через полчаса заменишь Мишку.

Тем временем, Лору куда-то увели, а я решил действительно подышать воздухом. Я стоял на крыльце, смотрел прямо перед собой и дышал. Только сейчас заметил, как душно было в зале.

- Саша?

- Люба? Так вот, что ты подразумевала под словом «бухгалтер».

- Это не смешно, Саша.

- Конечно, не смешно.

- А ты просто молодец! Смогла отказаться.

- Да, смогла! Зато ты не смог.

- От чего мне отказываться - от музыки, что ли?

- Нет, не от музыки. Но, шабаши – это ужасно. Не думала, что ты – один из них. Я была о тебе лучшего мнения и… нам нужно расстаться.

- Да?

Из леса вышла Лора. Как она там оказалась? Да, был бы я женщиной, тоже ходил бы по лесу на каблуках. Лора как-то странно на нас посмотрела и вошла в дом.

- Люба, ты что там застряла?! Уезжаем уже! – раздался из-за деревьев старческий голос. Люба ушла, а я вернулся в дом.

В зале налетел на Лору с бокалом какого-то зелья. Она выронила бокал, и он разбился. Лора попыталась собрать осколки, сколько я не говорил ей: «Лора, прекрати. Лора, что ты делаешь? Лора, ну, кто тут босиком?». Она оставила эти попытки, но уже изрезала себе все руки тонкими стеклами. Какая-то бабушка предложила Лоре свою помощь и увела ее. А я пошел заменить Мишку.

Играли мы всю ночь и домой ехали измочаленные. Барабанщик сообщил нам, что через месяц играем на всероссийском шабаше (а не на областном, как в этот раз), а еще через месяц - на европейском.

Два дня я отсыпался и отлеживался. На третий день мне стало полегче. За завтраком мама сказала мне.

- Саш, а ты знаешь, что твоя Люба куда-то уезжает?

- Она не моя.

- Что случилось? Вы поссорились?

- Нет, мы расстались.

- Ничего, вы обязательно помиритесь.

И тут зазвонил телефон. Звонил барабанщик.

- Алло, Саш, Лора не у тебя?

- Нет, а что?

- Ты не знаешь, где она?

- Нет.

Оказалось, что Лора написала записку, что ей все надоело и скрылась в неизвестном направлении. Барабанщик уже побывал в милиции и теперь собирался обходить немногочисленный лориных подруг.

А вечером того же дня барабанщик явился ко мне лично, вызвал меня на лестничную площадку и ударил.

- Урод! Это все из-за те6я!

Я растерялся:

- Что?

Позже я узнал, что Лора сказала одной своей подруге, что любит меня. Вот, женская логика, не логичнее было мне сказать? Но это я узнал позже, а сейчас…

… часто первые секунды в драке решают все. Я согнулся от удара в солнечное сплетение. Барабанщик бросил меня на лестницу. Я почувствовал, как от удара лопнули кости руки.

До сих пор не понимаю, почему тогда мне и в голову не пришло защищаться, а ведь я мог бы.

А потом была скорая. Потом отец грозился оторвать барабанщику все, что отрывается; а мама написала заявление в милицию. Я тут же его забрал, ведь не держал зла на барабанщика. А барабанщик потом приходил, извинялся.

Через три дня Лору подали в розыск. Еще через три дня куда-то уехала Люба.

Играть я не мог физически, да если бы и мог – вряд ли бы я смог забыться. А тут еще сестра так удачно собралась в гости к бабушке и дедушке.

Вечером перед отъездом я видел во дворе барабанщика и его жену. Да, пьяные в зюзю интеллигентные люди – это дикое зрелище.

Барабанщик сидел на скамейке, обхватив голову руками. Его жена сидела прямо, откинувшись на спинку, тупо смотрела перед собой и вещала в пространство: «Ненавижу тебя. Твои барабаны. Твоих детей. Крысу, в честь, которой ты Лорку назвал. И ее выродка». А барабанщик ритмично раскачивался в такт ее словам.