На следующее утро в первую очередь я вышел на связь, но ни Рэйно, ни Джорджи не показывались. Я спустился, и мы провели завтрак в полном молчании, а потом мать с отцом ушли на работу. Я прогулял школу и провел весь день, заканчивая игру и отрабатывая кое-какие хитрые программы. Ужин по возвращении родителей прошел в той же тишине, а после ужина я заметил, что Рэйно был в Сети и оставил комментарий, когда его можно будет разыскать. Я поймал его на связи около восьми, и он сказал, что Джорджи всерьез попался, и скорее всего, уйдет из Сети насовсем. Я рассказал Рэйно о том, как я одурачил своего старика, но он похоже не слишком впечатлился. Сказал, что есть кое-какие задумки, и что он не сможет появиться в забегаловке, чтобы все обсудить. Так что мы расстались, и я снова сел играть, а потом все-таки уснул.

Когда я проснулся, на будильнике было 5:25, и я никак не мог понять что именно меня разбудило, пока не напряг слух. Отец снимал дверные петли!

— Папа! Прекрати, или я тебя сотру напрочь! И копий не останется!

— Попробуй, — прорычал он.

Я вылетел из кровати, включил машину, загрузился, и… о, нет. Я попробовал снова, но бесполезно, я не мог выйти на связь.

— Я обрезал твой кабель в подвале, — сказал отец.

Я схватил Starfire из шкафа, засунул его под свитер, но не успел я подскочить к окну, как отец вместе с дверью ввалился в комнату. Следом вбежала мать, открыла мой комод, и начала швырять мои носки и белье в чемодан.

— Ты попался! — сказал я отцу. — Я не отдам тебе твои файлы! — Он схватил меня за руку.

— Майкл, тебе надо кое-что узнать. — Он притащил меня в кабинет, и достал несколько пачек древнего бумажного хлама из стола. — Это — подтверждения. Это то, чем пользуются древние ископаемые, вроде меня, которые не доверяют компьютерам. Я проверил все на работе и в банке; все что проходит через компьютеры, проверяется по бумагам. И ты не сможешь ничего поменять больше чем на сутки.

— Сутки? — Я рассмеялся. — Тогда ты все равно попался! Я по-прежнему могу вынести тебя напрочь в любой день, с любого терминала ГорСети.

— Знаю.

В кабинет спустилась мама с чемоданом, вытирая глаза.

— Микки, пойми, мы любим тебя, и все это делаем для твоего же блага.

Они приволокли меня в аэропорт и сдали с рук на руки своре старых солдафонов.

Уже прошло несколько недель, и я привык к Военной Академии фон Шлаггера.

Мне говорят, что я способный парень, и при условии примерного поведения, мне нет причин не окончить ее через каких-то пять лет. Я, однако, очень устаю от всех этих «старичков», которые рассказывают мне, каким хорошим я стану теперь, когда нам поставили в казарме туалет.

Конечно, меня тут никто не держит, можно уходить когда угодно. До Форта Маккензи, где кончается дорога, всего триста миль.

Иногда, по ночам, когда свет гасят, я достаю свой Starfire и пробегаюсь пальцами по кнопкам. Это все, что я могу сделать, ведь ночью электричество в казармах отключают. Я лежу во мраке и думаю о Лизе, о Джорджи, о нашей Забегаловке у Бадди, и обо всем том веселом времечке, что мы проводили вместе. Но больше всего я думаю о Рэйно и о его великих планах.

Hикак не могу дождаться, когда же он вытащит меня отсюда.