Я поморщился, пробудившись ото сна, из которого меня выдернул глухой монотонный звук со стороны прихожей.

— Впусти меня, придурок. Если ты еще жив, конечно...

Я замычал, потому что настойчивый долбеж в дверь не прекращался. Прошла минута, а, может, несколько, прежде чем я смог пошевелить онемевшими конечностями. Когда я в последний раз поднимался с дивана?

Попытка принять сидячее положение провалилась с треском, и я свалился вниз, по пути к полу стукнувшись лбом о низкий столик.

— Дьявол, — выругался я, потирая ушибленное место.

— Э-э-эй, Зак, — сквозь утихающий гул в ушах я распознал голос Джейсона. — Я не уйду, пока не удостоверюсь, что твоя задница, которую ты называешь головой, в порядке.

Как мило.

Дневной свет, пробивавшийся сквозь окна, оказывал убийственное воздействие на мои глаза, поэтому я щурил их, чтобы минимизировать режущую боль. Я продвигался к входной двери путем ощупывания перед собой пространства руками.

— Слава богу, ты... Ох, мать моя, — Джейсон поперхнулся и закашлял в кулак, когда я открыл дверь. — Ди Каприо в «Выжившем» просто красавчик по сравнению с тобой. Что, черт подери, ты сделал со своим лицом?

— Ага. Я тоже рад тебя видеть.

Джейсон зашел внутрь.

— Вау, — присвистнул он. — Сейчас я мечтаю, чтобы мои глаза развидели этот бардак. Какого хрена ты устроил? Просто... Наоми убьет тебя, если все ЭТО, — он обвел рукой гостиную, погрязшую в мусоре, — по-прежнему будет находиться в доме, когда она вернется.

Я скривился.

— Да-да. Понял.

— Слушай, чувак, я понимаю, как тебе нелегко. Но это не является чертовым поводом заниматься саморазрушением!

Я зевнул в кулак и прошел мимо него. К моему любимому дивану — пристанищу одиночек. Кажется, у меня оставалась бутылочка с элем.

— Приятель, — Джейсон плелся за мной, — кончай с этим. Я серьезно.

— Какое сегодня число? — непринужденно спросил я.

— Тридцать первое.

— А месяц?

Джейсон издал тяжелый вздох.

— Декабрь.

— О.

— Завтра Новый Год, чувак.

— Я рад.

— Ты... Иисусе.

— Отнюдь, дружище.

— Ты безнадежен.

— Ох, вот ты где, малышка, — я улыбнулся и потянулся к бутылке с темным пивом.

— Так не пойдет.

— Эй! — возмутился я, когда Джейсон отобрал у меня единственное лекарство от дичайшей головной боли.

— Склонись же передо мной в благоговении, потому что сегодня я — твоя фея спасительница.

Я скептически вскинул брови.

— Не нужно вплетать ваши ролевые игры с Джессикой в мое неприметное, ничтожное существование, окей?

— Ха-ха, остряк. Давай же сотворим из тебя человека. Для начала прими-ка душ.

***

— Ну вот. Другое дело. Теперь с тобой не страшно разговаривать, — иронично подметил Джейсон, когда я угрюмо вышел из ванной комнаты. Блеск его самодовольной улыбки в тридцать два зуба был виден из кухонного проема. — Итак.

— Итак, — пробурчал я, лениво накинув влажное полотенце на взъерошенные волосы. — Что ты делаешь в Спирфише?

— Да так. Приехал вытащить твою задницу из запоя.

Хмыкнув, я проскользнул мимо него на кухню и подошел к холодильнику. Контрастный душ значительно помог мне привести свои мысли в порядок, и я почти протрезвел. Но с ясностью ума ко мне пришел нестерпимый голод. М-да. И что я рассчитывал найти в холодильнике, к которому не приближался последнюю неделю?

— Проголодался? — поинтересовался Джейсон, хлопнув меня по плечу. — Я знал, что так будет, поэтому купил продуктов по пути. Они в машине. Подожди пару минут, и я что-нибудь приготовлю.

Я хотел поблагодарить его, но он скрылся из поля моего зрения. Вдохнув, я провел ладонью по лицу. Осознание того, что я забил на все дела и на работу, навалились на меня огромным бетонным комом. Я почувствовал себя жалкой букашкой под многотонным грузом проблем, которые навлек на себя, поддавшись слабости.

Чем я, черт возьми, думал все эти дни?

Я старался не показывать, как на самом деле был счастлив появлению Джейсона. Если бы он не свалился на мою голову, то и я бы не прекратил сходить с ума и погружаться во тьму.

Он помог мне с уборкой, и вечером мы устроились уже в сверкающей чистотой гостиной.

— Как ты? — негромко спросил Джейсон.

Я пожал плечами.

— Не знаю, — это действительно было так. Без Наоми я не чувствовал себя собой. — Я... дьявольски скучаю, но она сказала, что вернется, как только разберется в своих чувствах.

— Ты должен понять ее, Зак.

Я кратко мотнул головой в знак согласия.

Я чувствовал себя лучше, потому что мог рассказать Джейсону обо всем накипевшем и мучившем. С алкоголем у меня был более душевный и глубокий разговор, но ни виски, ни эль, ни водка не поддержали меня словами, что все обязательно наладиться — то, что я желал услышать больше всего на свете в трудные минуты. И я в очередной раз сказал Господу спасибо за друга, который у меня был.

— Как она? — я долго не решался задать этот вопрос, но все же озвучил, так как услышать о Наоми было наиважнейшим.

И я не сомневался, что у Джейсона был ответ.

— Она тоже скучает, — опустив ресницы, чуть склонив голову, сказал он, и в гостиной повисла затянувшаяся пауза.

Я долго не мог подобрать слов, испытывая внутри бурю противоречивых чувств: счастья и смятения, волнительной истомы и сокрушительного томления. Чувства, накатившие на меня цунами, подкатили к горлу не проглатываемым комком. Я сжал руки в кулаки, ощутив с приливом многочисленных эмоций несильное головокружение.

Я ненавидел мысль о том, что Наоми переживала не лучшие времена, чем я, но был спокоен, потому что она не находилась одна.

Улыбка, расплывшаяся на моем лице, была посвящена Джессике, потому что эта рыжая бестия разобьется в лепешку, но не позволит Наоми погрузиться в печаль.

ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ ГЛАВА

«Хэй».

Электронные часы показывали двадцать минут третьего ночи.

«Ты спишь?».

Дурацкий вопрос.

Конечно, Наоми спала в такое время.

Я не мог уснуть, долго ворочался в кровати, ощущая рядом с собой непривычную пустоту, и решил написать ей. Я с трудом заставлял свои окостенелые пальцы строчить сообщение.

«Ладно. Я просто хотел сказать, что мне тебя не хватает. Прошло чуть больше недели, когда ты... В общем, эти дни были очень паршивыми. Я чуть не спился, представляешь? Ха-ха-ха. Но наверняка ты уже знаешь обо всем от Джейсона. Хорошо. Это не важно. Я рад, что могу писать тебе, хотя ты не отвечаешь на мои звонки. Ты ведь видела, что я звонил тебе? На самом деле, я рад, что ты игнорировала меня, потому что я был отвратителен всю неделю».

Я нажал «отправить» и закусил нижнюю губу.

«Я целый час смотрю на подушку и пытаюсь разглядеть в темноте черты твоего лица... Я на верном пути к безумию. Но я не против, если это поможет мне видеть тебя».

Мой взгляд напряженно впивался в телефон, пока экран не потух. Выдохнув с шумом безнадежность, я превратился в пружину, когда ощутил короткую вибрацию в руке, сигнализирующую о полученном сообщении.

«Привет. Мне тоже не спится».

О боги. Я был самым счастливым мужчиной в мире.

Она ответила мне.

Я ощутил, как воздух стал густым и тяжелым, я больше не мог с легкостью вдыхать его. Мое дыхание участилось и стало поверхностным. Значительно и резко поднялась температура, а буквально несколько секунд спустя после того, как я прочел сообщение Наоми, мое тело начало пылать с адской силой. Сердце отчаянно колотилось в тесной грудной клетке. Оно рвалось наружу. Каждой клеточкой стремилось в Индианаполис, к девушке, которую я любил больше своей жизни.

Я набирал случайный набор слов, первых пришедших в голову, и стирал. И снова что-то печатал, и вновь удалял. Я потратил на блуждание по замкнутому кругу нерешительности и растерянности около десяти минут.