Вокруг купальни стеной стояли молодые ильмы и клены. В редких просветах между ними мелькали белые стволы берез и осинок, с берега в воду смотрелись кудрявые ивы и черемухи, а на самом обрыве, в том месте, где обычно раздевались купальщики, росла бархатная, будто сеянная кем-то, трава-мурава.

Сняв рубахи, Митька и Коля осторожно спустились с кручи и размотали лески. Коля насадил на крючок червяка, поплевал на него и, резко махнув удилищем, бросил леску в воду. Стремительный поток, подхватил капроновую нить, быстро понес ее вниз. «Эх, и прет же! — подумал Петька. — Крючок до дна, конечно, не достанет. А наверху какая рыба?»

Коля, присев на корточки и внимательно глядя на леску, одной рукой держал удочку, а другой старался зачерпнуть воды, чтобы смыть с пальцев землю. Вдруг кончик удилища дрогнул, леска натянулась. Мальчишка на миг замер, а потом ловко подсек, и на крючке затрепыхалась серебристая рыбка.

— Есть! Есть! — заплясал на обрыве Петька. — Давай ее, голубушку, пущу в чайник.

Скоро Коля поймал второго, потом и третьего пескаря. А Митьке не везло. Когда у Коли был уже десяток рыб, у него на кукане (в чайник складывать улов хвастун отказался) болтались только две.

— Эх ты, рыбак! Сорок сантиметров! — поддразнивал его Петька.

Митька злился, дергал плечом и с ожесточением хлестал леской по воде.

— Ори больше! Из-за тебя ж и не ловится. Всех ленков распугал.

Петька отошел и, усевшись возле Андрюшки, стал следить за друзьями издали. Теперь, казалось бы, никаких помех не было. Но положение не изменилось. Коля таскал рыб, как и прежде. А Митька лишь ворчал да размахивал удилищем. Не выдержав, он сошел с камня и встал рядом с Колей.

— А ну, посторонись! У меня там несчастливое место. Сейчас знаешь какую рыбину зацеплю!

Однако не помогло и это. Забросив удочку, великий рыбак поймал пескаря, да на том и осекся. Вместо рыбы на крючок ни с того ни с сего начали цепляться раки. Одного из них мальчишка выволок на землю. Другие, очутившись в воздухе, бросали наживку и плюхались в воду.

Теперь уже Митьке ничего не оставалось, как заявить, что у него не в порядке удочка и что ее надо переделать.

— Петька, давай меньший крючок! — принялся распоряжаться он. — Андрюшка, тащи червяка! Эй, Колька! Обкуси грузило!

Ничего особенного в этом, конечно, но было. Мало ли приходится мальчишкам помогать друг другу? Но скоро Петька заметил, что Митька гоняет их не столько для дела, сколько для того, чтобы сорвать зло и показать свое превосходство. Вот так же помыкал он товарищами и в тот вечер, когда они знакомились. За жестяным пропеллером бегали больше Коля да Петька. А сам Митька лишь прохаживался да покрикивал.

Припомнив это, Петька разозлился и в ответ на требование принести ножик отрезал:

— Сам не барин. Поднимись на кручу да и возьми.

— Так мне ж по глине склизко, — попробовал схитрить Митька, — ноги мокрые.

— У меня не сухие тоже.

Митька засопел, потом повернулся к Андрюшке и приказал:

— Эй, ты! Неси ножик. Живо!

Малыш послушно оставил Валета и, опустившись на четвереньки, начал задом наперед сползать с обрыва.

— Ну! Шевелись! Шевелись! — понукал Митька. Взяв нож, он зло щелкнул Андрюшку по лбу.

— Но-но! Ты легче! — закричал сверху Петька. — Не на ком досаду сорвать, да?

— А тебе что? — огрызнулся Митька. — Хочешь дать сдачи, что ли?

— И дам! Думаешь, испугался?

Коля, прижимая к себе плачущего братишку, обиделся было тоже. Но, увидев, что мальчишки вот-вот подерутся, испугался и стал уговаривать их.

— Да не надо, Митька! Да плюнь ты, Петька! Ну чего вы не поладили?

То ли поэтому, то ли почему-то еще Митька все-таки поостыл и, швырнув удилище на землю, рубанул:

— Ну и черт с вами, с такими дружками! Раз не даете удить ленков, наловлю раков.

— И правда! — обрадовался Коля. — Давайте нахватаем раков. Их же тут знаете сколько! Не зря клюют на удочку.

Они достали из чайника несколько уснувших рыбок, насадили на короткие куканчики и расставили приманку вдоль берега. Сидя возле кукана, Петька уже через две минуты увидел рака. Сначала тот прятался под камнем и принюхивался издалека. Сквозь воду было видно лишь, как шевелятся длинные усы да поворачиваются в ямках-щелях черные, похожие на сосисочки глаза. Потом, осмотревшись, рак медленно пополз к рыбке. Брюшко его было поджато, коготки лапок цеплялись за гальку, а клешнями рак размахивал, будто мечами. Вот и гольян. Ухватившись за его хвост, разбойник еще раз осмотрелся, устроился поудобнее и принялся с ожесточением терзать добычу.

К Петьке подошел Коля. Дав раку войти во вкус, он опустил руку в воду, осторожно подвел ее из глубины и вдруг прихлопнул его сверху.

— Ага, попался, санитар! Слыхал, кого горе красит?

— Санитар? — удивился Петька. — Почему санитар?

— А вот потому. Раки ж в речке, что вороны на земле, — всякую падаль жрут. Оттого вода и чистая.

— Фу! — брезгливо сморщился Петька. — Зачем же люди едят их?

— А что тут такого? Если рака хорошенько промыть да прокипятить, он ничем не хуже рыбы. Возьми вон щуку. Она ж и лягух, и мышей, и гадюк лопает. А свинья разве чище?

Разговор прервал Митька.

— Коля! Скорее! Скорое! — закричал он. — Тут на одном пескаре сразу три, нет, уже четыре рака! Гляди, вон! Гляди!

В пылу охоты мальчишки забыли о ссоре и бегали по берегу как ни в чем не бывало. За какую-нибудь четверть часа поймали полсотни раков. Петька сложил их в чайник, залил водой и, присев, стал смотреть, что делается в посудине. Раки беспрестанно возились, шептали и, казалось, держали какой-то совет.

Неслышно подошел заплаканный, но уже успокоившийся Андрюшка. Склонив ухо, прислушался и спросил:

— Чего они шепчут, а?

— Не знаю. Выбирают, наверно, начальника.

— Начальника? Ишь ты! — Малыш подумал, провел кулаком под носом и нерешительно попросил: — Дай одну штуку, а?

Петька дал два. Обрадованный такой щедростью, Андрюшка отнес раков Валету.

Пес, вывалив язык, лениво посмотрел, моргнул кривым глазом и отвернулся.

— Чего ж ты? — вполголоса пристыдил его Андрюшка. — Это ж видал что? Не каждый день бывает.

Валет виновато вильнул хвостом. «Ладно уж, — думал, наверно, пес, — штука эта, конечно, несъедобная. Но, если тебе хочется, я понюхаю». Чтобы угодить хозяину, он даже лизнул раков. Разве мог простофиля догадаться, к чему это приведет?

Раки, оказавшись на земле, начали было неуклюже разворачиваться, чтобы уползти в реку. Но, когда над ними склонилась голова чудовища (ведь собака должна была показаться им чудовищем!), оба остановились и, приподнявшись на лапках, грозно выставили вверх растопыренные клешни. Оскаленная пасть взбудоражила храбрецов еще больше. Один из них, жертвуя собой, ринулся в атаку. Острые как иголки кончики клешней впились в собачью морду. Валет от неожиданности пискнул, вскочил и начал неистово бить себя лапами по морде, но рак болтался на нижней губе и впивался все больнее и больнее.

Андрюшка и Петька поняли, в чем дело, не сразу. А когда поняли, упали на траву и схватились за животики.

К ним прискакали и Коля с Митькой.

— Ах-ха-ха-ха! Ох-хо-хо-хо! Их-хи-хи-хи! — надрывался Митька. — На секачей с медведями ходил, а рака победить не может!

Сдержанно хихикал и Коля.

Рачий клев постепенно кончился. Ни одного рака у приманок больше не было.

— Какие жили и ближних ямках, наверно, выловились, — рассудил Коля. — А новые пока наберутся, пройдет дня три.

— Ну и ладно. Давайте тогда искупаемся, — предложил Митька.

Идею поддержали охотно. Коля с Митькой сразу же затеяли соревнование — кто быстрее проплывает от купальни до ближнего переката. Петька разок проплыл тоже, но, ударившись ногой о камень, решил, что лучше поплескаться у берега и поучить плавать Андрюшку. Малыш потешно болтал руками и ногами, глотал воду и кашлял, но, довольный тем, что с ним возятся, лез в речку снова и снова.