- Ну? Быстрее!
- Синьорина Максвелл, синьор...
- Продолжай!
- Она... она уехала!
- Уехала? - Чезаре не мог поверить. - Куда она уехала?
- Не знаю, синьор. Она сказала в Англию, и Джулио должен был отвезти ее на вокзал, но когда он пришел за ее багажом, она исчезла!
Чезаре беспомощно развел руками.
- Мой бог, Анна, ты говоришь такие странные вещи. Подожди, я должен увидеть бабушку!
Он тихо вошел в спальню графини и приблизился к кровати. Старая женщина казалась такой маленькой и хрупкой, но слава богу, она все еще дышала. Чезаре отодвинул одну из тяжелых парчовых штор и с тревогой посмотрел на бабушку. Ее дыхание было еле слышным, а щеки совсем бледными. Он продолжал смотреть на нее, и она открыла глаза.
- Привет, Чезаре, - произнесла она слабым голосом. - Я... я чувствую себя ужасно усталой сегодня. Не... думаю, что я вообще встану.
- Хорошо, графиня, - мягко сказал Чезаре, улыбаясь. - Что случилось? Вы в последнее время слишком поздно ложились спать?
- Что-то вроде этого, - произнесла графиня устало. - Но... нет... Чезаре, не уходи. Я хочу поговорить с тобой.
- Хорошо, графиня, - Чезаре сел рядом с ней и взял ее морщинистую руку в свои. - О чем?
- Я переживаю, Чезаре. Очень переживаю, - сказала она. - Это... Это связано с Селестой.
- С Селестой? А что такое? О, ты имеешь в виду эту ночь? Не волнуйся об этом. Я смогу все уладить.
- Я знаю, Чезаре. Я знаю, что она выйдет за тебя замуж, несмотря на все твои недостатки, если только ей представится такая возможность. Но... но, Чезаре. Я больше не уверена, что это необходимо.
- О чем ты говоришь, не пойму?
- О Палаццо, Чезаре. Неужели Палаццо так важен? Неужели он имеет большее значение, чем твое счастье?
- Графиня... - начал он нетерпеливо, но она остановила его, подняв руку.
- Нет, подожди, Чезаре. Послушай меня. Я очень стара и не думаю, что долго проживу. И для меня очень важно, чтобы ты был счастлив. Я... я лежала здесь всю ночь и думала, волновалась. Чезаре, ты не любишь Селесту. Ты не можешь любить ее. Она такая холодная и корыстная, и боюсь, что когда я умру, Палаццо станет цепью на твоей шее и мечом в руке Селесты, которым она будет играть каждый раз, когда что-нибудь будет не по ней.
- Я говорил тебе, что смогу справиться с Селестой.
Графиня вздохнула.
- Да, да, может быть, ты и сможешь. Но что это будет за жизнь? Нет, Чезаре, я с этим не могу согласиться... Я не хочу, чтобы так было...
- Графиня, графиня! Успокойтесь! Кто навел вас на такие мысли? Селеста? Маловероятно!
- Нет, не Селеста. Это... это дитя, ее дочь. Или скорее падчерица. Эмма. Какая она невинная, хотя и живет с этой женщиной. Селеста сделает все, чтобы разрушить и ее жизнь. Они живут совсем не так, как Селесте хотелось бы, чтобы мы поверили. Я иногда задумываюсь над тем, беспокоилась ли она об Эмме до того, как они приехали сюда.
- Эмма, - произнес Чезаре, вспомнив слова Анны. - Графиня, я должен вас покинуть. Есть... есть кое-что, что я должен сделать.
- Прежде, чем ты уйдешь, пообещай мне кое-что.
- Если смогу.
- Если ты когда-нибудь полюбишь кого-то... если ты уже полюбил кого-то... не позволяй Палаццо встать на твоем пути. Я умоляю тебя. Я слишком стара, чтобы для меня он имел какое-то значение. А это здание всегда будет здесь, чтобы ни случилось. Государство о нем позаботится. Если ты сбросишь его с плеч, то сможешь жить нормальной жизнью. Чезаре, ты не будешь богатым, но ты не будешь и голодать. Пожалуйста, подумай об этом.
Чезаре встал.
- Хорошо, графиня. Я подумаю. А сейчас будьте умницей и отдыхайте, пока я не вернусь.
Он ласково улыбнулся графине, закрывая за собой дверь, потом прислонился к ней спиной, и лицо его преобразилось. Теперь это была суровая маска. Его первейшей заботой была Эмма, и он готов был ударить себя за то, что не понял, что ее гордость не позволит ей вести себя так, словно ничего не произошло, что она попытается убежать, и что поступая так может подвергнуть опасности свою жизнь.
Он направился на кухню к Анне, к которой теперь присоединился Джулио, закрыл дверь и сказал:
- Графиня жива, но очень слаба. Она останется в постели. Но сейчас мне нужно знать все об Эмме и побыстрее!
- Все очень просто, - ответила Анна, пожимая плечами. - Синьорина пришла завтракать очень рано. Она сказала, что хочет уехать так, чтобы ее никто не видел. Она попросила меня, чтобы Джулио отвез ее в моторной лодке на железнодорожный вокзал, откуда она сможет уехать в Англию. Она сказала мне, что раньше работала там медсестрой и хочет вернуться.
- Что потом? - граф был нетерпелив.
- Джулио пришел, чтобы взять ее сумки, но она исчезла! Ее багаж исчез, исчезла и моторная лодка. Может быть, она решила поехать одна. Но это очень странно.
- Действительно странно, - сказал Чезаре мрачно. - Боже мой, Анна, почему ты не разбудила меня?
- Синьор, - воскликнула Анна, - синьорина особенно настаивала на том, чтобы вы не знали об ее отъезде. Я не могла не оправдать ее доверия.
- Но когда лодка исчезла, почему никто из вас не задумался, почему? В конце концов, я не верю, что синьорина знает, как управлять ею. Боже мой, с ней могло случиться все что угодно.
Лицо Джулио помрачнело.
- Вы думаете, что синьорину могли взять... - он не договорил. - Это не пришло мне в голову, синьор.
- А должно было прийти, - сердито ответил Чезаре. - Слушай, возьми другую моторную лодку и немедленно отправляйся на железнодорожный вокзал. Если ты не обнаружишь ее там, позвони мне сразу же по этому телефону, понял? - он протянул Джулио клочок бумаги.
- Si, signore, я сделаю все, как можно быстрее.
После того как Джулио ушел, Чезаре вернулся к себе в спальню, снял пиджак и натянул толстый черный свитер. Потом открыл маленький сейф за картиной в стене и вытащил оттуда небольшой пистолет, который сунул в потайной карман на поясе брюк. Затем он вышел из комнаты, закрыл дверь и пошел в гостиную. К его удивлению у окна стояла Селеста и нервно курила. При его появлении она быстро повернулась и вздрогнула, увидев мрачное выражение его лица.
- О, Чезаре, - произнесла она мягко. - Как ты?
- Не лучше от того, что увидел тебя, - грубо ответил Чезаре. Селеста, я сейчас не могу задерживаться. Надо кое-что сделать.