- Клиент уезжает из Москвы

- Черт... И куда?

- Поездом едет. Скорее всего, это электричка на Мытищи..

- И что у нас в Мытищах?

- Филиал там у нас...

- Ну, это вряд ли... Неужели он туда сунется? Во всяком случае - пусть, кто там у нас, смотрят в оба...

- А еще там живет Серый, авторитет. К нему клиент не раз уже наведывался.

- А вот это теплее. Ну-ка мне все про этого Серого...

Чтобы "поймать" супругу бывшего владельца телефона, Толик придумал простейший способ: он набирал номер и говорил: "здравствуйте, я по поручению вашего мужа Сергея звоню". Соответственно, не-жены автоматически возражали, что, мол, не замужем или там мужа зовут по другому. В этом случае Толик вежливо извинялся за ошибку и отключался.

Наконец, набрав некую Дашу, услышав в ответ на свою реплику "да, говорите", Толик выложил все по полной программе про бандитов и про угрозы. Дамочка заохала, очевидно, хватаясь за сердце, запричитала и стала плаксиво расспрашивать Толика, что же им, несчастным, теперь делать.

И тут произошло нечто комическое, но в то же время настолько дурацкое, что посмеяться Толику так и не пришлось. Где-то в трубке звякнул, по-видимому, дверной звонок, дамочка бросилась открывать дверь. Толик же - нет чтобы закрыть трубку и отдыхать со спокойной совестью - зачем-то продолжал ждать ответа женщины. В трубке раздался глухой мужской голос, чередующийся со всхлипами и причитаниями.

Наконец, тот же мужской голос в динамике сердито произнес:

- Але, мы знакомы?

- Нет, не знакомы, - ответил Толик, - Но я...

- Так какого .... ты, падла, представляешься моим знакомым, звонишь тут и угрожаешь моей жене?! Ты, что неприятностей хочешь? Проблемы тебе устроить?! Я могу тебе проблемы устроить! Понял, ты?! Я...

Мужчина орал, взвинчивая сам себя, пока Толик не прервал звонок.

Мда... Действительно, мало ли Сергеев на белом свете? Почему он не подумал об этом сразу?

Это был явно не тот Сергей. Если "того" братки не смогли до сих пор найти, вряд ли он прятался дома, с женою вместе. И еще интересно, почему пригрозили разделаться с Аней, а не с его женой? Хотя, может быть, ту тоже зовут Аня? Тогда это все просто какой-то черный анекдот...

...Жену звали не Аня. Ее звали Ира. И обнаружилась она довольно скоро. Когда ее личность в качестве жены была достоверно установлена, для чего пришлось признаться, что он телефон все-таки был найден на улице, Толик выдал все по полной.

Женщина выслушала сказанное с ледяным спокойствием, после чего спросила, чего ему, Толику, надо на самом деле. Немного удивившись, тот ответил, что ничего, собственно, не надо, он просто звонит предупредить. На это женщина ответила в том духе, что пусть он сам Сергею и позвонит, если так беспокоится.

- Но у меня нет другого его номера! - воскликнул Толик.

- У меня тоже, - ответила женщина и повесила трубку.

Толик был удручен. И не столько тем, что не выполнил в полной мере свой долг перед хозяином трубки, получив адекватную реакцию на свои предупреждения, сколько отношением этой женщины к проблемам собственного мужа. По большому счету Толику было плевать на нее с ее мужем, но все равно - как-то неприятно... Демоны тоже смутились, предоставляя Толику свободу действий.

Толик выругался и спрятал телефон. Электричка подходила к Мытищам.

Добравшись на автобусе до Пирогово, Толик спросил у первого встречного, коим оказался классический дедок в телогрейке и шапке с лохматыми ушами, как найти нужный ему дом.

Дед пробормотал нечто невразумительное, совершенно неинформативное и переполненное словами-паразитами, вроде "ну, эта, понимаешь, тудыть его растудыть, вона оно как, значить, если с одной стороны, то это как посмотреть, а коли с другой - так бес его знает...". Обалдевший Толик так и не нашел общего языка с дедком, жившим в другом временном измерении. Все-таки, великое дело - уметь четко формулировать свои мысли...

Пирогово произвело на Толика угнетающее впечатление тем, что напомнило ему родной городок. Даже люди были такие же: хмурые, озабоченные. Эта озабоченность отличалась от столичной тем, что не имела закономерной перспективы прекращения с достижением какого-либо позитивного результата. Это была озабоченность самим, тягостным и неприятным, процессом жизни...

Впрочем, Толик готов был связать эти свои ощущения с тяготившей его самого ношей чужой беды...

Дом Толик нашел сам. Постучал в дверь. Стучать он старался осторожно, так как дверь была подстать дому - какая-то неимоверно ветхая, перекошенная, покрытая хлопьями отслоившейся, выцвевшей краски... Переминаться с ноги на ногу тоже следовало поостеречься: ступеньки трухлявого дерева могли не выдержать.

Дом вполне соответствовал описанию Кирилла, что просил передать письмецо бабуле.

Интересный тип, этот Кирилл. Как он оказался в бродягах - совершенно непонятно. Был он мужик непростой, умный, даже хитрый, предприимчивый, цепкий на удачу, можно сказать. На всех точках, где можно было заработать, он находил нужных людей, которые неизменно видели в нем полезного человека и охотно вступали с ним в деловые отношения (на соответствующем уровне, разумеется). То, что он бродяжничал, скорее, походило на какую-то игру типа "Монополии", в которой он был безусловным мастером.

Поговаривали, что был он когда-то небедным человеком - то ли кооператором, то ли просто фарцовщиком - тем, кто на заре новых времен неплохо раскручивался да жил себе поживал. И все у него было тип-топ. Да вот только, черт дернул поссориться с родной бабулей. А была она у него известная в округе... ну, как бы правильнее сказать... ведьма-неведьма, целительница-нецелительница, ну, что-то вроде Ванги районного разлива. Так или иначе, но в сердцах послала его бабуля куда подальше с не очень хорошими пожеланиями по жизни. На следующий день рэкетиры поставили беднягу на счетчик. А еще через неделю спалили дом, машину и принялись искать самого, чтобы разделаться. И вот уже десять лет с лишком прячется Кирилл, меняя города и знакомых, убежденный, что, пока родимая бабуля не снимет проклятья, нет ему спокойной жизни и дороги домой.

Видимо и письмецо было соответствующего содержания, так как попросил Кирилл Толика проследить за тем, чтобы бабуля письмо-таки прочитала, а не бросила сразу в печку...

Неудивительно, что первой мыслью Толика, увидевшего перекошенный домик легендарной бабули, было встать в позицию "ноги на ширине плеч", лихо упереть руки в боки, да и выдать - громко и с пафосом:

- Избушка-избушка, повернись ко мне передом, к лесу тазом!..

Так он и поступил, когда понял, что открывать на стук никто не собирается. Ему понравилось. Уж больно хорошо сочеталось с обстановкой. А Толик любил, когда красиво получалось. Между нами говоря, этот беспризорник-переросток был тот еще эстет...

В тот момент, когда он стоял перед "избушкой" преисполненный великого самодовольства, за спиной раздался тихий, но явственный смех. Обернувшись, Толик увидел старую женщину. Именно так, ибо "бабулей" назвать ее язык не поворачивался, так как выглядела она для села Пирогово чудовищно элегантно: вполне деловой стиль одежды, косметика и накрашенные губы, что-то вроде прически и - о, боги! - высокие каблуки лет в восемьдесят, судя по всему! Толику немедленно захотелось заговорить по-английски и, сдержанно поклонившись, спросить, не припарковать ли, мэм, машину...

- Чую, русским духом пахнет, - глядя мимо Толика, задумчиво сказала "бабуля" (будем так именовать ее для удобства), - Никак, будет мне Ивашка на ужин...

- Толик будет вам на ужин, - ненавязчиво представился Толик, - Я письмо вам принес, от Кирилла.

- Ага... Понятно... Вот кто про меня гадости рассказывает, - произнесла бабуля и направилась к крыльцу. Отперев дверь, она, не оборачиваясь, буркнула: