Девушка вернулась к изучению его тела. От манипуляций с мешочком длинная штука у Майкла между ног начала припухать. Стейси погладила ее, и Майкл прикусил губу.  

- Тебе больно? - испугалась девушка и отдернула руки.  

- Нет, Стейси, нет. Пожалуйста, не останавливайся, - попросил механикус, Анастейша обхватила штуку рукой. Орган тяжелел на глазах, морщинки на нем расправлялись, а под гладкой кожей набухали венки. Она пропустила штуку между рук, и Майкл застонал. Стейси это понравилось, и она повторила. Вверху штуки что-то надулось, механикус протянул живую руку и одним движением содрал кожу с припухлости. От мысли о том, как ему сейчас больно, у Анастейши зашлось сердце, но молодой человек убрал ладонь и вновь откинулся, словно представляя себя во власть девушки.  

- Пожалуйста, погладь его еще, - попросил Майкл и закрыл глаза.  

Стейси неуверенно провела пальцем по вздутию, и на лице юноши появилось счастливое выражение. Она погладила его еще, а потом, неожиданно даже для себя, чмокнула кончик губами. Штука дернулась ей навстречу. Тогда Стейси провела по ней кончиком языка, и Майкл застонал.  

- Это невероятно приятно, - негромко сказал он, и девушка лизнула еще раз. А потом охватила ее ртом, как леденец на палочке.  

Механикус дернул бедрами, вырывая штуку изо рта.  

- Я сейчас кончу, - будто извиняясь, сказал Майкл. - Это так волшебно, что я сейчас кончу. А я хочу, чтобы ты... тоже. Хочешь попробовать сверху? - Стейси недоуменно взглянула на него. - Заниматься любовью, сидя на мне, - пояснил он. - Ты сможешь управлять темпом. И мне будет хорошо. Садись на него.  

Анастейша с сомнением оглядела толстую штуку. Но, с другой стороны, как-то же она помещалась у Стейси внутри? Перекинув ногу, Анастейша коснулась выпуклого кончика штуки своим интимным местом. Сверху всё оказалось совсем не так, как снизу. Опустившись, она не знала, что делать дальше. Майкл наклонил ее вперед, пока руки не уперлись в его плечи, и потянул за бедра, приподнимая их вверх. И она скатилась вниз по штуке. Снова вверх и вниз. Юноша жадно глядел на ее свободно свисающую грудь. По мнению Стейси, та выглядела жалко, но Майклу, похоже, так не казалось, потому что он приподнял голову, поймал сосок губами и пососал. Было остро и приятно. Стейси попыталась вырвать грудь, но не тут-то было. Молодой человек притянул ее за спину к себе и продолжил жадно целовать ее грудь и шею. Механическая рука юноши зафиксировала бедра девушки на весу, и он яростно вонзал штуку в нее. С некоторым испугом Стейси осознала, что не может двинуться. Но в этом плену было что-то такое, отчего она теряла голову. Спустя несколько мгновений Анастейшу вновь накрыло наслаждение, и ее рот раскрылся в беззвучном крике. Внутри еще какое-то время продолжала двигаться штука Майкла, которая вскоре проскользнула у нее меж ягодиц, и на спину пролилось липкое "семя". Стейси без сил рухнула сверху, Майкл застонал, и оба они не услышали, как за окном хрустнула ветка.    

День был в полном разгаре, и Стейси предстояло еще множество дел, поэтому ей пришлось собираться. Когда она начала одеваться, то заметила на груди два багровых пятнышка. Майкл их тоже заметил и смутился:  

- Я нечаянно. Мозг отключился, наверное. Так бывает, когда слишком сильно целуешь. Они пройдут.  

Может, они и пройдут, но сейчас пятна выглядывали из выреза платья. Подтянув его повыше, Стейси пробралась в свою комнату. Сняв одежду, она решила, что неплохо было бы обмыться, а потом ее и вовсе разморило. Анастейша сказала служанке, что у нее разболелась голова, надела ночную сорочку и легла в постель.    

Стейси проснулась от громкого стука в дверь. Та с грохотом отворилась, и в комнату ворвался разъяренный отец.  

- Где эта дрянь?! - заорал он, и Стейси стало страшно.  

Он выдернул дочь за руку из постели и рванул ворот сорочки, обнажая грудь.  

- Значит, это правда? - рыкнул он. - Шлюха! Вон из моего дома!  

Он за волосы стащил Стейси вниз по лестнице и вытолкнул в дверь. Она упала навзничь. Следом за ней вылетели ее чулки, испачканные в крови. Анастейша попробовала прикрыть грудь, и позади раздался дружный хохот. Стейси обернулась, и в ужасе обнаружила, что практически весь двор полон народа. Девушка встала и прикрылась руками, не зная, куда ей податься.  

- Проститутка! - крикнула ее старая няня, и швырнула в нее ком грязи. Стейси едва успела прикрыть лицо рукой, пытаясь при этом другой удержать разъезжающуюся рубашку.  

- Механичья блядь! - кричал мистер Скруби, запуская в нее следующим куском земли.  

- Подстилка получеловеческая! - взвизгнула старая дева мисс Хиггз, гувернантка младшей сестры Стейси.  

- Развратная девка, тебе не место в нашем городе! - орала мать Лиззи, миссис Порстан.  

Том Хэнк презрительно плюнул в ее сторону.  

И в нее полетели камни.  

Сжавшись, Стейси пыталась сбежать, но поняла, что так просто ее не отпустят. Она стала молиться, прощаясь с жизнью, когда где-то за спинами людей раздался грохот. На двор опустилась тишина, толпа расступилась, и Стейси увидела механикуса, с легкостью удерживающего на весу огромное ружье. Лицо Майкла было открыто, и в глазах его читалось столько ненависти и ярости, что Анастейша поняла, почему от механикусов в страхе бежали враги. Поняли это и горожане, опуская руки с камнями.  

- Твари! - прошипел Майкл, но Стейси была уверена: его услышали все. - Легко напасть на беззащитную девчонку? На меня попробуйте, скоты! - он снова выстрелил, и у ног ближайших к нему людей образовалась воронка. - Что, стра-ашно?! Может, я и получеловек. Но вы то вообще нелюди! Стейси, иди ко мне!  

Анастейша бросилась к нему со всех ног и спряталась за широкую спину. Майкл по очереди, не сводя оружия с толпы, высвободил руки из рукавов плаща, открывая взору горожан свой истинный вид. Послышались возгласы - где-то испуганные, где-то восхищенные. Стейси надела плащ, который шлейфом стелился по земле, и вдруг поняла, что, кем бы ни был Майкл, он от нее не отступится. Не бросит. Не предаст. Вынув кинжал из ножен у него на поясе, она одним быстрым движением обрезала волосы и швырнула их на землю, словно свою прошлую жизнь.  

Они медленно двинулись в сторону дирижабля: она - глядя вперед, он - прикрывая ей спину.  

Гэмптаун запомнил их такими - уходящими в небо.   Прежде чем навсегда вычеркнул из своей истории.

Мать Стейси закрылась у себя в комнате. Какой стыд! Их дочь и этот уродец! Какой позор! Она вынула из дальнего ящика секретера папироску и закурила. Курить этот особый сорт табака ее научила сестра брата, Эбигейль, утверждая, что теперь в столице все так делают. От их дыма становится легко и весело. Правда, Эбби умолчала о том, что если перестать их курить, всё тело начинает крутить невероятной болью. Во время второй поездки в столицу миссис Уилсон втайне от мужа продала часть своих драгоценностей и закупила огромное количество папирос. Ей казалось, их хватит на всю оставшуюся жизнь. Но боли стали появляться всё чаще, курить приходилось всё больше, и она понимала, что скоро придется расстаться с очередной порцией драгоценностей. А может, лучше незаметно взять денег у мужа? Но об этом она подумает завтра. А сегодня ей нужно забыться. Всё-таки, какой удар! Ее дочь, которую воспитывали в такой строгости, оказалась развратной девкой!

Миссис Уилсон затянулась, и почувствовала, как ее отпускает.

Мисс Хиггз не мучилась лишними размышлениями. У нее была проблема посерьезнее, чем загулявшая дочка работодателей - она боялась очередного приступа истерии. В свое время ей пришлось проходить длительное лечение, и теперь лишь регулярная профилактика спасала ее от повторения прошлого кошмара. Покопавшись среди коробок со шляпками, она вынула тщательно оберегаемый аппарат.  

Мисс Хиггз заправила его спиртом, разметила на кровати и запустила. Перекрестившись, спустив панталоны и задрав юбку, она подлезла под поршень, входивший и выходивший туда, где крылась основная причина болезни. Так говорил доктор. Лечебный массаж в первые разы был несколько болезненным, но потом стал доставлять огромное удовольствие. Особенно, когда доктор посоветовал добавить к нему массаж млечных желёз. Мисс Хиггз со стыдом вспоминала как седовласый, но всё ещё элегантный доктор показывал ей, как его нужно делать. Он гладил и сминал ее груди двумя руками. Всякий раз, когда мисс Хиггз вспоминала этот момент, поршень начинал входить легче, издавая неприличные чвакающие звуки. Но сегодня в ее воображении лицо доктора как-то нечаянно заменилось на лицо механикуса, удивительно красивого молодого человека. Воображая, как он мнет ее груди, входит в нее и приговаривает: "Хочешь ещё, шлюшка? Ну, покричи для меня!", мисс Хиггз достигла кульминации, выключила и тщательно вытерла паровую машину для лечения истерии.