И вот спустя двадцать минут, когда я уже готова была вскочить и начать наматывать круги по комнате, а Розали и Катрин уже распили надвоих бутылку незнакомого вина, двери широко распахнулась и нас с небольшой свитой почтил своим присутствием Князь.

Нет, я конечно видела все его голограммы, выступления и отлично знала, как выглядит этот высший эквейт, но никто не говорил, что меня так накроет. Нет, правда, когда, широко шагая и ослепительно улыбаясь, Князь вошел в комнату, я просто не смогла подняться, да что подняться, я пошевелиться не смогла.

Конечно, он был красив, невероятно красив.

Представьте себе самого красивого мужчину на свете. Представили? Так вот Князь был в два раза красивее.

Высокий, почти под два метра, стройный, гибкий, с широкими накаченными плечами, что как нельзя отлично подчеркивала распахнутая на груди белоснежная жилетка (каких сил мне стоило оторваться от вида обнаженной сверкающей мужской груди, одному богу известно) и узкими бедрами. И волосы у него были не обычные, не белые с синими прядями, нет скорее наоборот они были ярко-синие, цвета лазурь и всего несколько белых прядей, одна из которых озорно, прям по-мальчишески, падала на высокий лоб. И эти шикарные сияющие волосы были собраны в сотник мелких косичек, которые так же были собраны в длинную косу. Узкое лицо, квадратный подбородок, немного заостренные уши и пронзительные глаза цвета лазури. За одну только внешность можно было потерять дар речи, но от него еще шла такая мощная подавляющая энергетика, такая сила и власть, что просто напросто лишала воли. Да и не хотелось мне в тот момент воли, мне вообще ничего не хотелось, только сидеть и смотреть в его глаза, ловить каждое слово… Выполнить любое его желание.

— Ивы, очень рад приветствовать вас в своем замке, — садясь, произнес он мягким, вкрадчивым голосом.

Я почувствовала, что еще немного, то просто стеку лужицей на пол и там останусь. Судя по учащенному дыханию девушек, они были не далеко от меня.

Катрин и Розали уже чуть из платьев не выпрыгивали, пожирая его глазами. Но он, бросив на них лишь один недовольный взгляд, все внимание устремил на нашу закутанную троицу.

Стало как-то совсем жарко… сильно жарко, а тут что вентиляция не работает, вроде до этого все нормально было.

Да что же это такое? Почему он так действует на меня?

Неужели ментальное воздействие? Ведь слухи об этом давно ходили в Альянсе, но доказательств не было. Хм, если я ему скажу, что применение ментала запрещено Альянсом, это что-нибудь изменит? Сомневаюсь. Если он действительно владеет ментальным воздействием, то в его силах сделать так, что я все забуду… или вообще превращусь в овощ.

— Интересно, — он улыбнулся, мое сердце замерло, и я поняла, что просто разучилась дышать. Это не улыбка, это оружие массового женского поражения. Но стоило ему отвести от нас взгляд как наваждение пропало, даже дышать стало легче. — Вы, я так понимаю, те самые ивы, что выкупили чужие билеты?

Ой, мля…

Я совершенно не хотела, чтобы кто-нибудь на меня когда-нибудь так посмотрел. Блондинки сжались на своих местах и задрожали.

— Ив Монр, — тем временем обратился Князь к одному из своих сопровождающих, вперед вышел статный мужчина с равнодушными слегка раскосыми ярко-зелеными глазами, длинная белоснежная коса которого была с изумрудными прядями. — Дай, этим… достойным ивам настой и проводи в их номера.

— Но…, - попыталась что-то сказать Катрин.

Надо же как смелости то хватило?

— Вы обманом проникли на Эквей. Радуйтесь, что я позволил вам вообще прилететь сюда. Вы свободны, наслаждайтесь отдыхом. Больше мы не увидимся.

Слегка пошатываясь, подталкиваемые Монром, девушки вышли из зала. И только после этого, он вновь посмотрел на нашу тройку. Не знаю, как девочкам, а мне тут же захотелось убежать следом за блондинками.

А вот для нас все только начиналось.

— Я так понимаю, цвета у вас другие.

Можно было и не спрашивать какие цвета он имел ввиду итак все понятно. Мы закивали как болванчики, собственно лично я такой себя и чувствовала.

— Вы так странно оделись… Вам не понравилось?

— Ненавижу розовый, — тихо произнесла Вероник и тут же испугано замерла.

А вот Князь в своем кресле весь подался вперед, словно хищник, ловя каждое ее слово.

— Значит, розовый… Если не ошибаюсь, ива Вероник Бертран, планета Земля, Франция. 19 земных лет, студентка… Не могли бы вы, ива Бертран, снять с своего лица этот платок… и перчатки, кстати, тоже.

Как будто кто-то мог ему отказать. Если Вероник и попыталась, то у нее совершенно ничего не получилось. Медленно, словно через силу, она стянула перчатки и убрала платок. А вот силы сохранить непокорный взгляд у нее получилось. Но мне кажется на него никто из них внимание не обратил, все присутствующие с таким вниманием рассматривали каждый узор, каждый завиток на ее лице и руках, что стало как-то совсем страшно. Особенно выделялся Гелан, взгляд которого из любопытного мгновенно стал затравленным.

— А что это у вас над губой, ива? — закончив осмотр, спросил Князь.

— Сердечко, — процедила подруга.

— Сердечко?… Хм, чувствуется ваш мир… Интересно, очень интересно, розовый и светлая голубая бирюза… Ива Кауц?

Подруга подпрыгнула на месте и без всякого давления сразу начала лихорадочно стягивать перчатки и снимать платок.

— Серебряный иней и лиловый… цветы. Прекрасно, просто прекрасно… Не пугайтесь так, ива, никто не причинит вам вреда… расслабьтесь, выпейте вина. Из моих личных запасов, у вас на Земле такого точно нет. И, я так понимаю, у нас осталась только ива Переславцева. Если честно, то вы заинтриговали меня больше всех, — Князь откинулся на спинку кресла, внимательно изучая, но не делая попыток подавить и надавать. Но из-за этого я напряглась еще больше. — Вы с детства интересовались нашей культурой, религией. Не так ли?

— Так, — отрицать мне этого не было никак причин, все и так об этом знали.

— А как хорошо вы знаете эквейский?

Ох, ты елки-палки!!! Но как?

— Смотря что вы подразумеваете под словом «хорошо».

— В вашем досье говорилось, что вы начали изучать наш родной язык лет 5 назад, но потом бросили.

— Да.

Может пронесет?

— Отлично, тогда объяснить мне зачем перед отлетом вы тайно, через пятые руки, купили три книги на чисто эквейском языке? Забавы ради? Картинки хотели посмотреть? Но на сколько я знаю картинок там не было.

Не было. Ни одной.

Не пронесло.

— Я читаю по-эквейски, понимаю ваш язык, но говорю еще не очень хорошо.

Князь вновь улыбнулся, вновь перекрывая мне доступ к кислороду. Как же можно быть таким красивым? Таким ошеломительно прекрасным?

— Изучали самостоятельно?

— Да.

— Вы меня все больше и больше интригуете ива Переславцева.

Наверное, надо почувствовать благодарность или быть польщённой…, наверное.

— Поверьте, у меня совсем не было такого желания и стремления.

И я бы с радостью избавилась от этого вашего внимания.

Понятное дело, что в слух я этого сказать не могла.

— Верю… Снимите все это, ива, будьте так любезны.

Пока просит, не заставляет, а именно просит. Никакого ментального воздействия. Да, я бы все равно сняла. Какой смысл прятаться, когда подруги уже все показали.

На этот раз загнанное выражение появляется у всех эквейтов, Князь даже слегка вздрогнул, а глаза, на мгновение вспыхнувшие торжеством, стремительно начинают темнеть, становясь практически черными. Я с трудом подавила желание закутаться назад и вообще спрятаться за диван, а еще лучше быстренько смыться на родную планету и залечь на дно, навсегда.

— Прошу прощение, ива Переславцева, что за существо изображено у вас на лице?

Я приподняла руку, чтобы коснуться рукой сверкающей бабочки и тут же убрала руку, уж слишком хищно тот следил за моим движением.

— Это бабочка.

— Бабочка?

— Да, это такое летающее насекомое, оно питается пыльцой с цветов, и — чем дольше я говорила, тем тише становился мой голос.