— Ты хоть что-нибудь понимаешь?

— Не знаю, Грет, я в полнейшем ступоре. Для чего всё это им понадобилось. Зачем? — я продолжала смотреть на наше отражение.

Если отбросить в сторону все переживания и шок, то стоит признать, что выглядели мы потрясающе. Несмотря на то, что узоры были по всему телу, но они не выглядели несуразно или уродливо, наоборот, смотрелись гармонично и обворожительно. С ними мы выглядели как сказочные принцессы.

— Милость от Князя, — напомнила Вероник.

— Выходит не зря он нас к себе пригласил в гости. Наверное, хочет зрительно оценить эффект от ритуала.

— И что будем делать? — Грета рассеяно провела рукой по сверкающему цветку на щеке и тот заблестел ещё ярче.

— Кейтис, — прошептала я.

Подруга вздрогнула и посмотрела на меня. В её глазах застыло понимание.

— Точно. И цвета те же — серые и лиловые.

— Вы это о чём? — насторожилась француженка.

— Ник, что тебе снилось на озере?

— А что?

— Ник…

— Да фигня какая-то, я танцевала с каким-то мужчиной, а вокруг всё искрилось розовыми и голубыми бликами… — и тут до неё дошло. — Вы что серьёзно?

— Мне снились голубые бабочки, Грете — лиловые цветы.

— Ой, мля, девочки, во что мы влипли?

А действительно, ведь во что-то вляпались. Причём по самые уши.

— Хотела бы я знать. Думаю, сбежать мы всё равно не сможем. Хотя бы потому, что следующий космолёт отправится на Землю только через три месяца. А прятаться на незнакомой планете — сродни самоубийству, тем более у нас денег таких нет.

— И что же делать? — вздохнула Грета. — А если они решили нас убить или… вообще сделать личными рабынями?

— Весь Альянс знает о нашем присутствии на Эквей, не забывай, какая шумиха была с этими билетами.

— Забудешь такое.

— А ты представляешь, какой это будет скандал, если с нами что-то случится. И это отличный повод надавить на независимого и несгибаемого Князя, поэтому Альянс такой шанс не упустит. И правитель Эквей отлично это понимает, или должен понимать, — я потерялась в сумбуре своих мыслей. — Нет, тут что-то другое.

— И что, например?

— Если бы я знала, Ник. У меня просто в голове не укладывается, что именно могут означать наши рисунки.

— А они правда исчезнут только тогда, когда мы выйдем замуж? — поинтересовалась Ника, вглядываясь в отражение и изо всех сил стараясь не морщиться.

— У эквейтин, да. У нас — не знаю.

— То есть у нас есть шанс выйти замуж за одного из этих красавцев? Ну так, чисто гипотетически?

— И ты туда же. Не болтай глупости. Зачем мы им нужны, хотя…, - я неожиданно расхохоталась и подруги испугано на меня посмотрели, явно начиная сомневаться в моей адекватности.

— Алексия, ты чего? — первой не выдержала Грета.

— Ой, девочки. Вы выдели этих двоих стервозин в красном?

— И что?

— А то, что такие цвета на Эквей практически не используют. Точнее используют только дамы определённой профессии, — я опять рассмеялась. — Так называемые девушки лёгкого поведения. Они не носят рисунков, они просто одеваются в красные одежды, и все вокруг знают, что это «жрицы любви».

— Да ладно? Ты серьёзно? То есть от них теперь за километр несёт — «шлюха»? — не поверила Вероник.

— А вот увидишь, как на них будут реагировать эквейты.

— Ого, а я чуть им не позавидовала. Думала, что красный намного лучше розового… Эх, всё-таки есть на свете справедливость.

— Вы думаете, Князь на приёме объяснит причины нашего купания и тайну появления рисунков? — вернулась к наболевшему Грета.

Я пожала плечами:

— Думаю, он даст нам объяснения, а вот правдивы они будут или нет, нам придётся выяснить самим.

Мы снова замолчали, каждая думая о своём.

— Если он назначил нам встречу на утро, то значит, ему жутко не терпится увидеть результат, — заметила Ник.

Я согласно кивнула, сама думала об этом же. И тут в голову неожиданно пришла идея, которую я тут же решила озвучить подругам.

— Поиграем на его интересе?

— Это как? — заинтересованно приподнялась француженка.

Резко вскочив, я подбежала к своим, так и не распакованным чемоданам, и принялась суетливо копаться в вещах. Девочки недоумённо переглянулись и последовали за мной. Мы ещё им покажем!

Когда через два часа прибыл Гелан, мы уже были готовы.

Молодой эквейт стоял у входа в наше крыло и явно нервничал. При нашем появлении, он резко повернулся и застыл, ошарашено разглядывая картину маслом — «Явление землян эквейтам». Катрин и Розали облачились в настолько вызывающе короткие чёрные платья, что вызвали у нашего сопровождающего дрожь и презрительную ухмылку, значит, я оказалась права. А вот нашу тройку он разглядывал более пристально, и естественно ничего там разглядеть не мог. Мы с подругами были одеты в брюки — шаровары (Вероник в цвета фуксии, Грета в сливовых, а на мне были насыщенного шоколадного, под цвет глаз) и просторные белоснежные туники. На руках перчатки, на головах тюрбаны, а лица и шея были закрыты моими разноцветными платками, оставляя открытыми лишь глаза. Сейчас мы напоминали древних восточных женщин, неизвестно как, оказавшихся тут.

— Ивы? — откашлявшись спросил Гелан, и поди ты узнай по его реакции, что его больше удивило, полураздетые блондинки или полностью скрытые мы.

— Чего стоишь, пошли уже, — произнесла, с трудом сдерживающая смех, Вероник.

— Чокнутые, — проговорила Розали, рассматривая нас.

Ожидающие нас четверо вчерашних сопровождающих, Рахи среди них не было, откровенно оценивающе рассматривали довольных блондинок, что не укрылось ни от одной из нас. Розали и Катрин радостно улыбались, мы с подругами мысленно хихикали и, что греха таить, злорадствовали.

Я чуть-чуть притормозила, пропуская девушек вперёд, ведь мужчины точно прокомментируют наше появление.

— Этого следовало ожидать, — произнёс на родном языке эквейт с фиолетовой прядью на виске.

— Дерион был прав, — поддержал его второй с салатовыми прядками.

— Он всегда прав.

— Князь будет расстроен.

— А эти чего спрятались?

И они внимательно посмотрели в мою сторону, а я спешно ретировалась — не стоит привлекать к себе лишнее внимание.

— Ненавижу розовый, — прошипела Вероник, поудобнее усаживаясь в мобиле.

— Это фуксия, — мне было обидно за мои штаны, что я одолжила подруге.

— Розовый.

— Идиотки, — прокомментировала Катрин.

— Нам же лучше, — поддержала ее подруга.

— Это мы ещё посмотрим, — ответила я и грустно вздохнула.

Мы на Эквей уже почти сутки, а я так ничего и не видела. И где справедливость?

Нас проводили в красивый просторный зал круглой формы. Стены были выкрашены в красивый серо-голубой цвет, потолок был из белого камня, а на полу мягкий бежевый ковер. Здесь кругом стояли диваны и кресла насыщенного синего оттенка, а посередине деревянный столик, на котором стояли блюда с экзотическими фруктами, графины с непонятной густой жидкостью серебряного цвета и узкие хрустальные бокалы на тоненьких ножках.

— Ожидайте, — произнес Гелан и, слегка поклонившись, вышел.

— А тут миленько, — Розали села в мягкое кресло и закинула ногу на ногу, от чего юбка ее платья поднялась еще выше, практически полностью оголяя бедро.

Интересно она белье то надела?

— У меня уже этот голубой в печенках сидит, — ответила ей Катрин. — Кругом, синий и голубой, синий и голубой. Достало.

— Вообще то это подводный мир, чего вы хотели красных цветов и оттенков? — не выдержала я.

— Тебя забыли спросить.

— А не пошла ты…

— Вероник, не надо, — вмешалась Грета и похлопала подругу по руке.

Мы аккуратно расселись по местам и застыли в ожидании. И это ожидание и тишина нервировало еще больше. Лучше бы сразу все закончилось, а не вот так сидеть и мучатся.